Рэвилт. Шестнадцать лет назад
Маленькая бумажная птица описала в воздухе полукруг и опустилась на мостовую. Впервые её полёт длился так долго и закончился столь трагично: стоило белоснежному созданию коснуться дороги, как грязные сапоги превратили пташку в бесполезный клочок бумаги.
– Нихаэль, иди обедать! – крикнула с порога женщина.
– Иду, мам, – отозвался мальчик, бережно подняв искалеченную птицу. Оба крыла были помяты, кончик клюва стёрся от многочисленных падений, хвост промок – шансов на новый полёт немного, но Нихаэль, вопреки всему, спрятал игрушку в карман. Он непременно её починит, он всё исправит. Сам.
На кухне пахло свежим хлебом и ладаном. Наскоро помыв руки, Нихаэль уселся за стол и, засунув в рот измазанную мёдом лепёшку, посмотрел в окно.
Отсюда был хорошо виден порт, где то и дело мелькали фигурки рыбаков, сновали туда-сюда крошечные лодки, носились гружённые товарами повозки. Чуть дальше лениво качались на волнах стайки чаек. Далёкие силуэты птиц напомнили мальчику о недавней неприятности. Кто бы мог подумать, что внезапный порыв ветра позволит бумажному лебедю перемахнуть через забор, дабы растаять под ногами прохожих, подобно комку талого снега.
Нихаэль слопал вторую лепёшку, продолжая наблюдать за дорогой. Мальчик ждал отца, ведь если тот вернётся к обеду, вечером они вместе отправятся на рыбалку, и ничто тогда не сможет испортить ему настроение. Нихаэлю нравилось сидеть на пирсе, поджав под себя ноги, ожидая резкого движения поплавка и радостного возгласа: «Клюёт!». На звонкий детский голос обычно сбегались все портовые коты. Пушистые попрошайки могли часами лежать рядом в надежде урвать кусочек лакомства, и Нихаэль всегда отдавал им половину улова. Бывали дни, когда он оставался ни с чем, тогда делиться с навязавшимися спутниками приходилось отцу.
Засвистел чайник. Мать поспешила убрать с печи взбунтовавшуюся посуду.
Большую часть времени мальчик проводил с отцом и бабушкой; мать, в силу своей работы, часто отправлялась в другие города, порою отсутствуя месяцами. Говорили, что причина тому – её необычный дар, но больше не рассказывали ничего. Поначалу Нихаэль обижался, сердился на родителей за необоснованные тайны, а когда подрос – перестал интересоваться их делами. Взрослые, как он успел заметить, в состоянии решить проблемы самостоятельно. Как и он. В свои неполные семь лет Нихаэль считал себя взрослым, мудрым человеком.
Запахло травами. Мать любила заваривать ромашковый чай, разбавляя напиток мятой, листьями кипрея или земляники. Вкус был жуткий, однако выбирать не приходилось. Нихаэль подул в стакан с кипятком и, не решившись сделать глоток, окунул в мёд очередную лепёшку.
Вдалеке, у самого горизонта сверкнула молния. На западе собирались тяжёлые тучи, и коли ветер не утянет их за собой, быть дождю.
В толпе прохожих мелькнула знакомая фигура. Нихаэль вытер губы рукавом, выбежал из дома, проигнорировав недовольный возглас матери. Если отец поторопится, они успеют выудить пару рыб до начала шторма.
Пробежать по улице, не зацепив прохожих, дело нелёгкое. То кот выскочит из переулка и до смерти перепуганный рванёт обратно, то посыльный, не уступающий в скорости экипажу, оттолкнёт в сторону, то медлительная бабушка перекроет дорогу. А ведь при этом надо успеть увернуться от выплёскиваемых с балконов помоев и не наступить в кучи лошадиного помёта. За всем не уследить, поэтому, преодолев половину пути, Нихаэль потерял из вида отца. Они наверняка разминулись, и лучше всего было вернуться домой, однако внимание мальчика привлёк зажжённый на маяке огонь.
Крупные корабли приходили в городской порт редко, бывало один или два за год, поэтому сигнальный огонь оставался явлением диковинным. Похоже, судно спасалось от шторма и было вынуждено зайти в ближайшую бухту.
Сгорая от любопытства, Нихаэль юркнул в узкий переулок и побежал к порту.
На набережной было шумно, точно на базаре ранним утром. Рыбаки перегружали улов из сетей в бочки, спорили о погоде старики, ругались женщины, мяукали коты, кричали чайки, волны ударялись о камни и разбивались сотнями мелких брызг. В соседнем доме который день латали крышу, и грохот молотков сливался с общей какофонией звуков. С радостными криками пробежали мимо мальчишки, стреляя из рогатки по голубям. И вдалеке от городской суеты, среди рокочущих волн мелькало тёмное пятно корабля. Огромный фрегат мчался к берегу на всех парусах, и по мере его приближения тучи пожирали небо.
Заворожённый зрелищем, Нихаэль не заметил, как сумеречная дымка окутала улицы. Густые тени расползлись по подворотням, залегли в сточных канавах, пробрались на чердаки. Даже огонь на маяке казался затянутым вязким маревом. Слишком непроглядным для полудня.
Горожане, привыкшие к частым штормам, разбрелись по домам, и мальчик собирался последовать их примеру, когда услышал монотонный плеск воды и глухой удар дерева о камень. Сомнений не возникло: к набережной причалила лодка. Нихаэль рванул к пирсу, с любопытством уставился в щель между покосившимися воротами старого склада.
На берег сошёл человек. Тусклый свет сумерек не позволял разглядеть черты его лица, лишь тёмный силуэт на фоне теряющего оттенки моря. Он подал руку компаньону, помогая выбраться из лодки.
– Зажгите факел, пока совсем не стемнело, – донёсся до Нихаэля женский голос.
Команду исполнили незамедлительно, и мальчик сумел различить шестерых человек, один за другим покидающих маленькое судно.
– Проследите, чтобы мне не мешали, – распорядилась женщина, оглядев окрестности. – Незачем терять время.
Она потянула за тесёмки плаща, покрывавшего плечи, бросила одежду кому-то из провожатых, повернулась в сторону города, подняла руки, словно готовясь исполнить сложную мелодию на невидимом инструменте. Кажется, так играли на арфе, но Нихаэль не был в этом уверен. Пальцы незнакомки шевельнулись, и мальчик почувствовал, как тело обдало холодом. Отвратительное ощущение, будто его с головой окунули в ледяную воду. Женщина коснулась воображаемых струн второй раз, затем ещё и ещё, и тогда Нихаэль услышал отголоски причудливой мелодии. Никогда прежде он не слышал столь умиротворяющей и безмятежной музыки. Она обволакивала, звала, уносила далеко за горизонт.
– Добро пожаловать в Армир, уважаемые. – Голос портового смотрителя ворвался в разум Нихаэля. – Это ваше судно? – Он указал на морскую гладь.
Один из спутников женщины вышел вперёд.
– Все прибывающие корабли должны быть зарегистрированы. Кроме того, вам потребуется получить разрешение на простой, а также…
