– Ты убила его?
Голос донесся словно издалека сквозь густой туман и едва различимо прозвучал у него в голове. Это не был голос его собственной совести, к которому он так привык. Голос принадлежал не ему. Он был женским, и вопрос был задан определенно женщине.
– Не думаю. Помоги мне.
– А по-моему, он мертвый.
– Жив, честное слово. Вот, подержи минутку, а я пока…
Голос стал более отчетливым и прозвучал ближе, так близко, что в висках застучало от боли. Каждое слово обрушивалось словно удар молотка. Чем больше слов до него доносилось, тем больше ударов звучало в голове и тем ближе они становились.
– Я позову Джереми.
– Не нужен нам сейчас Джереми. Видишь?
Бум. Бум.
– И без того проблем не оберешься.
– Мы не виноваты. Поднесите поближе лампу. Проверим, все ли в порядке. Стойте, дайте сюда…
– По виду не скажешь, чтобы это был обычный вор.
– Что вы делаете?
Бум. Бум. Бум.
– Пытаюсь привести его в чувство, чтобы выяснить, кто он и что здесь забыл.
Бум…
Туман рассеялся, смытый потоком какой-то жидкости, который выдернул его из обморока. Он облизнул губы. Не вода. Вино.
Глаза он открыл не сразу. Ушло какое-то время, чтобы привыкнуть к мучительной боли в голове. Ноги ломило, и руки болели. Он попытался пошевелиться, но ничего не вышло. В следующий миг он осознал, что все его конечности связаны и примотаны друг к другу за спиной, так что тело неестественно выгнулось. Его скрутили как барана, только задом наперед.
Стоило ему открыть глаза, в паре дюймов от головы обнаружился пистолет. Он скользнул взглядом вверх по руке, державшей оружие, и оказался лицом к лицу с очень красивой темноволосой женщиной. Ее карие глаза яростно сверкали. По тому, как она держала пистолет, было ясно, что она умеет с ним обращаться, а судя по блеску в глазах, ждала повода, чтобы пустить его в ход.
Проклятье! День сегодня явно не задался.
– Кажется, очухался, – сказала Бет и замахнулась чугунной грелкой, словно изготовившись для нового удара.
– Это ни к чему. Он связан, а я вооружена.
– Экий здоровяк. Такого и веревки могут не сдержать. Небось ему под силу справиться с вами. Лучше я вас подстрахую.
– Он не станет на меня кидаться.
Он и в самом деле очухался. Длинные ресницы шевельнулись. Сперва он задергался в путах. Минерва дала ему время осознать положение, в котором он оказался.
Он был весьма богато одет. Шейный платок, когда-то чистый и элегантный, теперь был в крови. Лицо можно было бы назвать красивым, если бы не слишком резкие черты, не по нынешней моде. Что-то в нем внушало ей беспокойство, посылая тревожные сигналы, от которых по спине бежали мурашки. Он выглядел богатым джентльменом, и было в нем… что-то официальное. По какой бы причине он ни пробрался к ней в дом, но уж явно не для того, чтобы украсть несколько шиллингов.
Она все еще направляла пистолет на его сурово-привлекательное лицо, но ее охватили противоречивые чувства. Страх. Уязвимость. Нахлынула та мятущаяся неуверенность, которая когда-то больше года не давала ей покоя и от которой она, как ей казалось, навсегда избавилась.
Наконец его веки разомкнулись. Сапфировые глаза сфокусировались на дуле пистолета, взгляд скользнул выше, пока не встретился с ее собственным. Он снова безуспешно попытался избавиться от пут.
– Минерва Хепплуайт, я полагаю? Меня зовут Чейз Реднор. Прошу меня простить, что не представился как подобает.
Бет шумно втянула носом воздух.
– С чего бы это вору заботиться об этикете и всяком таком?
Вот только он не был вором, верно?
– Можете меня развязать, – сказал Реднор. – Я знаю, что с пистолетами шутки плохи, и для вас я не угроза.
– Вы проникли в мой дом. Я оставлю вас связанным, пока не выясню всю вашу подноготную, – сказала Минерва.
– В таком случае у вас ничего не выйдет, а моя миссия затянется. Ну же, развяжите меня. Я должен сказать вам нечто важное – это объяснит мое грубое вторжение.
Она злилась на себя за то любопытство и то волнение, которое пробудили в ней его слова. Вдруг он скажет, что расследование смерти Элджернона возобновилось? Правда, может статься, браконьера, который случайно застрелил ее мужа, наконец-то поймали. Но возможно, этот человек вломился к ней в дом, чтобы препроводить ее в тюрьму.
Она взяла себя в руки. Глупо с ее стороны было напридумывать себе ужасов из-за какого-то незнакомца. Не из чего было заключить, что ему известны подробности ее прошлой жизни и прежнего имени.
– Сперва объяснитесь. – Она сурово навела на незваного гостя пистолет. – Вы проникли в дом без спроса, не очень-то это внушает доверие.
Чейз снова яростно дернулся, пытаясь высвободить связанные за спиной руки, и, прищурившись, пояснил:
– Я здесь с добрыми вестями.
– И какими же?
– Вам полагается наследство. И весьма солидное.
Чейз не терпел, чтобы рушились тщательно продуманные планы. Когда служанка по имени Бет принялась смывать кровь вокруг раны у него на голове, он скривился. А крови было немало. Он помнил еще с армейских времен, что раны на голове, какими бы легкими ни были, очень обильно кровоточат. Впрочем, эта производила впечатление достаточно тяжелой: невидимый молот все еще звучно бил о наковальню.
Дородная женщина ухаживала за ним, пока он сидел на табуретке, а Минерва Хепплуайт терпеливо ждала в нескольких шагах от них, наблюдая за процедурой, с удобством расположившись на диване, черт побери. Теперь пистолет лежал на столике возле нее.
Она выглядела собранной, но в то же время вполне расслабленной. Минерва Хепплуайт демонстрировала недюжинное самообладание, и Чейза это необъяснимо выводило из себя.
– Объяснитесь, – бросила она. – Если вы пришли известить меня о чем-то, почему не постучались в дверь и не передали мне карточку?
Это было не так-то просто объяснить, не насторожив ее еще больше.
– Мне нужны были доказательства, что вы действительно Минерва Хепплуайт. Я не мог позволить себе ошибиться.
Она нахмурилась.
Бет убрала руки с его головы, но лишь для того, чтобы надавить на нее снова. Он чуть не выругался, хоть и понимал, что она просто накладывает компресс.
Она отступила, унося с собой запах дешевой розовой воды.
