1. Глава 1. Надя
— Мама, мама! Она забрала мою куклу!
— Это моя кукла!
— Моя! Ты свою дома забыла! Мама! Ма-а-а-ам!
Похожие друг на друга как две капли воды четырехлетки отчаянно бились за жутковатую куклу из «Школы Монстров» на заднем сиденье немецкого автомобиля. Моих дочек можно было различить только по цвету глаз – у сидевшей справа глаза были изумрудно-зеленого оттенка, а у сидевшей слева – цвета маренго.
Я притормозила у светофора и смерила девочек строгим взглядом.
— Маша, прекрати забирать у сестры ее куклу! — шикнула на сидящую справа дочку. — Иначе я тебя высажу из машины! Пойдешь до детского сада пешком!
Насупившись, Маша швырнула игрушку в сестру.
— Подавись своей Вульфи!
— Ай, больно! Сама подавись! — вскрикнула та.
Подхватив едва не упавшую за сиденье куклу, Саша принялась хмуро приглаживать ее волосы.
— А теперь извинитесь друг перед другом! Где это видано, чтобы сестры ссорились? — мой суровый взгляд встретился с глазами девочек в зеркале заднего вида.
Девчонки молчали. Я уже собиралась отчитать обеих, но показался опасный перекресток, и пришлось сосредоточиться на дороге.
Вот и самый лучший детский сад в городе. Чего здесь только нет для придирчивых родителей – и бассейн, и танцы, и даже индивидуальные занятия с психологом!
У входа стояла их любимая воспитательница. Она собирала детей на крыльце, чтобы отвести завтракать.
От сердца отлегло: не опоздали! А ведь я думала, что они не успеют вовремя с этими пробками. Как же хорошо, что еще есть пять минут до начала занятий!
Заметив мою машину, воспитательница приветливо взмахнула рукой. Я улыбнулась в ответ и уже собиралась свернуть к усыпанной желтыми кленовыми листьями парковке, как вдруг из-за поворота вылетел автомобиль.
Роскошный черный внедорожник, сверкнув на осеннем солнце полировкой, подрезал моего «немца», и я едва вписалась в поворот.
— Смотри, куда едешь, урод! У меня дети на заднем сиденье! — открыв окошко, зло выкрикнула я.
Мой взгляд полыхнул яростью по водителю и его статному пассажиру с мужественным профилем, а в следующий миг сердце гулко ухнуло и полетело куда-то вниз. Зеленые глаза пассажира, такие знакомые и до боли родные, пронзили меня насквозь, лишив способности дышать. Внедорожник скрылся за поворотом, а я оцепенела.
— Мамочка, мы побежали!
— Мамочка, пока! Заберешь нас в пятнадцать? Заберешь?
Я машинально кивнула. Подождала, пока девочки выберутся из машины и добегут до стоящей у порога детского сада воспитательницы, а потом невидящим взором уставилась на свой маникюр. Я узнала пассажира черного внедорожника. Перед глазами поплыл туман - я не видела его несколько лет. Воспоминания, давно угасшие, внезапно ожили вновь. Впившись пальцами с красивым маникюром в кожаную обивку сиденья, я закрыла глаза.
…Сентябрь две тысячи шестнадцатого.
Губернаторские выборы никого не оставили равнодушными. Мой старший брат Сергей Коломейцев сам руководил избирательным штабом. Он никогда никому не доверял, только мне. Менеджер по связям с общественностью, я отвечала за его самые важные встречи, а хорошо известный в городе бизнесмен Владимир Метелин финансировал Сергея, как самого сильного кандидата на пост губернатора. Из нас троих получилась отличная команда: влюбленные друг в друга, мы с Метелиным собирались сыграть свадьбу после окончания предвыборной кампании, а Сергей уверенно шел к победе, обгоняя конкурентов. По-другому быть не могло: в родном крае Сергея любили. Выходец из рабочей семьи, он всегда выступал за нужды простых людей.
Уже были разосланы приглашения на свадьбу партнерам по бизнесу и близким друзьям, а свадебное платье из Милана обещали доставить в салон в ближайшие дни. Я усиленно тренировалась ставить на документах новую подпись.
Надежда Метелина… Как же красиво звучит! Витиеватая «Н», а потом заглавная «М» - подпись выходила великолепной.
Но что-то пошло не так. У Сергея появился активный соперник, предвыборная кампания которого набирала обороты.
За несколько дней до выборов на электронную почту Метелина пришло тревожное письмо со странным содержанием. В письме указывалось, что Сергею Коломейцеву стоит отойти в сторону, а господину Метелину - унять свой энтузиазм и прекратить финансировать предвыборную кампанию, иначе они лишатся своей прекрасной помощницы.
«Мы не отступим! — разозлился Сергей. — Регионом должны управлять свои люди!»
Я не разделяла яростной уверенности брата. На душе было тревожно.
«Надя, быстрее! Опаздываем на встречу с телевизионщиками! — торопил меня в то осеннее утро Сергей. — Машина ждет!»
«Я сумочку забыла, Сереж! Там же все ответы на вопросы!»
«Надя! Да что ж такое сегодня?.. Быстро, быстро! Туда и обратно уже с сумочкой!» — поправляя пиджак роскошного костюма, прикрикнул на меня брат. Я понимала: у него нервы. У нас у всех нервы с этими выборами.
Торопливо взбежав по ступеням, я зашла обратно в дом.
Застегивая пуговицы на рукавах белоснежной рубашки, по широкой лестнице спускался Метелин. Он должен был ехать вместе с оператором на другой машине.
Наши взгляды встретились. Улыбка едва коснулась губ моего будущего мужа, а взгляд зеленых глаз был полон нежности.
У меня перед глазами поплыли обрывки охватившей нас под утро страсти, и я в смятении зарделась. Как же я его любила! Как трепетала в его руках на шелковых простынях!
В следующий миг раздался грохот и звон бьющегося стекла. Стреляли из автоматов по окнам в холле. Стреляли дерзко и нагло, на поражение, нисколько не заботясь о том, что под шквал огня могут попасть невинные люди.
Метелин успел. Сбил меня с ног и накрыл собой. По белоснежной рубашке растекались пятна крови – предназначенная мне пуля безжалостно впилась в грудь моего будущего мужа.
За окнами что-то громыхнуло – страшно, оглушающе, - и вскоре в разбитые окна потянуло черным дымом.
Шофер, которого поторапливал Сергей во дворе, завел мотор, и снова вспыхнуло пламя. Полетели обломки. Едкий запах гари разъедал глаза, и ничего не было видно.
Я помнила, как мы с раненым Метелиным ползли по осколкам к входной двери. От осколков кровь была повсюду – на моих коленях, на ладонях, на болтавшейся на плече сумочке. Но больше всего меня пугало кровавое пятно на груди любимого мужчины. Так близко со смертью я столкнулась впервые, и от страха едва могла дышать.
Прислонившись к стене, я достала свой мобильник и набрала номер охраны.
«На помощь… в нас стреляли… пожалуйста, вызовите «скорую»…» - хрипела в трубку я. Губы, будто одеревенели. Язык совсем не слушался.
— Не умирай, Вова! Умоляю, не умирай… — сжимая холодеющие пальцы любимого дрожащей рукой, едва слышно шептала я.
…Гранитное надгробье, высеченные золотом буквы: «Коломейцев Сергей Максимович». Сереже было всего тридцать. Самый молодой из кандидатов в губернаторы, он не дожил до дня выборов несколько дней.
