1. 1
Зажав телефон между ухом и плечом, я слушаю в трубке противные гудки. И кусаю губы, пока ожидаю ответа. Волнуюсь.
Я долго сомневалась: звонить или нет. Взвешивала все “за” и “против”. Порывалась набрать, хваталась за мобильный много раз. Но затем била себя по рукам и приказывала не совершать глупости.
Ха! Глупости. В моей истории их и так слишком много. Хуже уже быть не может.
Сыночек пинается изнутри, и моя решительность возрастает с каждой секундой. Я должна сказать отцу своего ребёнка правду. Возможно, он мне не поверит или даже не станет слушать.
Будет ли мне больно?
Пусть!
Однажды я не сказала ему про беременность. И это разрушило нас, убило надежду на будущее. Но сейчас, когда внутри меня есть ещё одна маленькая жизнь, я должна сказать Егору обо всём. Он имеет право знать, что через четыре месяца на свет появится его сын. Наследник!
Возможно, Егор обрадуется.
Вряд ли огорчится.
Но иначе я поступить не могу.
Егор отвечает на звонок после шестого гудка, когда я уже начинаю терять надежду услышать его голос.
– Да? – говорит он и меня будто бьёт током. Я роняю снимок УЗИ, который не выпускала из рук всё это время, пока ожидала ответа.
От волнения у меня спирает дыхание, а язык прилипает к нёбу. Я не слышала голос Егора слишком давно. Поэтому сейчас жутко волнуюсь.
– Юля, – вздыхает Егор. – Я знаю, что это ты.
Я звоню с неизвестного номера из Италии. Я приехала сюда три месяца назад, сбежав от Батурина. Сбежать помог отец. Он сделал для меня поддельные документы и вывез из страны вместе с волонтёрской группой, которая направлялась в Европу.
– Будешь молчать? – спрашивает Егор, и я шумно втягиваю воздух ноздрями. – Сабирова, ты же всегда была смелой.
Он горько усмехается, и я чувствую в его усмешке настоящую глыбу льда. Всё правильно. Мы чужие друг другу. Безвременно. В этой жизни и во всех следующих, если встретимся.
Сделав над собой огромное усилие, я всё-таки говорю: “Привет, да, это я”.
– Я уже понял. Значит, Италия?
– Да. Теперь я живу здесь.
– Ясно.
– А ты? – Егор переспрашивает, мол, что я. И тогда я уточняю свой вопрос: – Ты где живёшь?
– Всё там же, в столице.
– Какая сейчас там погода? Жарко? Или идут дожди?
– Юль, ты же позвонила не за погоду узнать?
– Не за погоду. Хотела услышать твой голос и кое-что тебе сказать. Очень важное, – осмеливаюсь признаться. И собираюсь с духом сказать Егору, что беременная от него, но не успеваю.
– Не звони мне больше, Юля, – приказывает холодным тоном, а я кладу ладонь на свой округлый живот и закусываю губу, чтоб не зарыдать в трубку.
Беру небольшую паузу, чтоб отдышаться.
Зажмуриваюсь. И представляю лицо Егора. Вспоминаю его красивые синие глаза и чёрные пушистые ресницы. Пусть сынок родится похожим на своего отца. Пусть у него будут такие же русые волосы и светлая кожа.
Слышу, как на том конце провода Егора зовёт жена, а он говорит ей, что через минуту придёт ужинать. Ха! Они планируют ужинать, а я этим вечером точно буду рыдать. В одиночку. И на пустой желудок. Потому что не смогу запихнуть себе в рот ни кусочка – уверена.
– Ты счастлив с ней? – спрашиваю, зная наперёд, что он сейчас соврёт, потому что иначе не может. И я не могу. Я должна это спросить.
– Да, – устало вздыхает Егор. – Я счастлив со своей женой. Поэтому тебе лучше обо всём забыть.
– А ты смог забыть?
– Забыл. Я давно обо всём забыл, – чеканит в ответ, и я чувствую, как острая боль запускает свои щупальца прямо под кожу.
Он сбрасывает вызов. А я, уронив мобильный, скатываюсь на пол. И прикусываю палец зубами, чтобы громко не рыдать.
***
Егор
Сбросив вызов, сжимаю мобильный до побеления костяшек пальцев. Откидываюсь на спинку кресла и делаю глубокий вдох. В голове набатом стучит от мыслей. Гадкие ощущения раздирают изнутри.
Я был с ней холоден.
Даже груб.
Но иначе она меня не забудет, не вырвет из своего сердца с корнями.
Возвращаю взгляд на мобильный, отпечатком пальца снимаю блокировку с экрана и нахожу в галерее наши с Сабировой фото. Залипаю. Смотрю на черты любимого лица. И чувствую тупую боль за грудиной. Воспоминания обрушиваются мощным потоком.
Я всё помню: с первой и до последней встречи. Помню Юлю ещё студенткой. Влюбился в неё тогда без памяти и с первого взгляда. Красивая миниатюрная брюнетка не могла не покорить моё сердце. И сколько лет прошло, сколько было после неё других женщин, но нет… Такой второй Сабировой я так и не встретил.
Нахожу в галерее последнее фото, где мы на море зимой. Такие счастливые и влюблённые. Отчего моё разбитое сердце жалко трепыхается в груди.
“Я буду любить тебя, что бы ни случилось. Даже если тебя объявят врагом народа и приговорят к смертной казни, знай, я умру в тот же день. Потому что без тебя моя жизнь ничего не значит”, – как на репите крутится в голове слова Юли.
Я тоже тебя люблю, девочка моя.
Но иначе не могу.
Надеюсь, однажды, когда всё закончится, ты поймёшь меня, как я понял тебя. Знаю, будет трудно убедить тебя в своей любви. Возможно, ты меня даже возненавидишь. Но наступит день, когда я поквитаюсь с Батуриным и сделаю тебя свободной от его оков.
Стук в дверь заставляет меня напрячься. Блокирую телефон и спешу открыть крышку ноутбука, делая вид, что занят работой.
Дверь распахивается и в кабинет входит Катерина. Прислонившись к стене плечом, она смотрит на меня уставшим взглядом сверху вниз. Поджимает губы.
Чёрт… Я же должен был спуститься на ужин.
– До сих пор работаешь? – усталым голосом спрашивает жена и я киваю ей на автомате.
Медленным шагом Катя приближается ко мне. Останавливается за моим креслом и кладёт руки на мои плечи. Массирует их пальцами. Но я не расслабляюсь.
– Егор, может, поедем в отпуск?
– Поезжай, но без меня, Кать.
– Много работы?
– Угу.
– А хочешь, я попрошу дядю, чтоб он дал тебе отпуск? – в ответ отрицательно качаю головой и говорю, что это лишнее. – Ну почему? У нас так и не было медового месяца. Ты днями пропадаешь на работе. И мы почти не бываем наедине.
– Кать, у меня новые проекты. Я действительно очень занят.
– Я это уже слышала не один раз, – обиженно произносит, затем отходит от моего кресла и направляется к выходу. Оборачивается: – Ужинать хоть придёшь? Я стол накрыла. Жду тебя.
Дожидаюсь, когда за женой закроется дверь. А затем от злости ломаю чёртовый карандаш, который попался под руку.
Грёбаный Батурин! Сколько проблем всего из-за одного человека?!
***
Успокоившись, выхожу из кабинета. Спускаюсь на первый этаж. В столовой действительно накрытый стол. Катя сидит на одном из стульев и лениво ковыряет вилкой салат в своей тарелке. Ещё она пьёт из бокала явно не сок. Стоит отметить, пьёт она в последнее время почти каждый вечер. И это напрягает.
