Изобретатель перевёл дух и плеснул себе в стакан тёплой воды из графина. Жадно выпил, проливая на грудь, так дрожали руки.
– Итак, суммируя всё вышесказанное, можно с уверенностью утверждать, что полёт моего космического корабля нового типа с двигателем из ядерного реактора, эксплуатирующего струёй плазмы, возможен не только к планетам Солнечной Системы, но и к звёздам! Двадцать, сорок, даже сто световых лет он преодолеет за считанные дни, причём, вернётся в тот же самый период времени. Полёт космического корабля, использующего релятивистский принцип движения, то-есть, летящий просто так, занял бы годы, чтобы достичь ближайшей к нам звезды – Альфа Центавра, в то время, как на Земле прошли бы десятки лет.
Члены Политбюро ЦК КПСС переглянулись, оценив разницу.
– Но, есть одно большое «Но», – продолжал изобретатель со вздохом сожаления, – Чтобы достичь субсветовой скорости, необходимо разгонять корабль с нелинейно нарастающим ускорением в течение стадвадцативосьми минут. Расчёты показывают, что перегрузки достигнут пятнадцати «Же»*. Только тогда будет достигнуто состояние открытой мной, так называемой сигма-деритринитации и вхождение в подпространство. Более щадящий разгон не приведёт к необходимому эффекту.
*Же, иначе «G» – сила притяжения Земли. Научное слово
– Что вы хотите этим сказать, Игорь… э-э… Владиславович? – насторожился товарищ Сусслов, – На что намекаете?
– Я не намекаю, я прямо говорю, что человеческий организм не сможет выдержать такие перегрузки.
Все посмотрели на Чаззова.
– Евгений Иваныч! Правда, что ли?
Единственный в ЦК врач хмыкнул и мысленно представил, что будет: «Всё нутро полопается и глаза повылазят!»
Вслух же сказал:
– Увы! Произойдут многочисленные внутренние кровоизлияния, возможны даже разрывы внутренних органов. Наши космонавты могут выдержать… ну… двенадцать «Же» без ущерба для здоровья. Кратковременно, да. А пятнадцать… нет, никто не выдержит, тем более в течение нескольких… минут, вы сказали?
– Да, до сорока минут.
Товарищ Брежжнев присвистнул:
– Сорок минут! Василий Алексеич! Скажите, возможно ли натренировать на эти перегрузки космонавта? Найти парня покрепче, коммуниста…
Начальник Центра подготовки космонавтов полковник Шишкин встал и одёрнул китель:
– В жизни всегда есть место подвигу, и все наши космонавты постоянно готовы положить свои животы на алтарь советской науки. Но такое даже самый крепкий коммунист не выдержит!
Леонид Ильич поиграл бровями:
– Да, жаль… Выходит, что беспилотная ракета получится. И на пыльных тропинках далёких планет не останутся наши следы…
– Товарищ Брежжнев! Даже такой полёт принесёт огромную, неоценимую пользу науке, народному хозяйству, обороноспособности страны, а также Азербайджану и… и не только! – взмолился изобретатель.
При этих словах Гейдар Аллиев, председатель КГБ Азербайджана поощряюще осклабился. Это он получил письмо от изобретателя, уроженца Баку, проникся важностью темы, и поставил вопрос на обсуждение Политбюро.
Воодушевлённый изобретатель вдохновенно продолжил:
– Мы же сможем при помощи кибернетических роботов неограниченно черпать природные богатства Вселенной!
– Это, какие же? – встрепенулся товарищ Черрненко.
– Да, любые! Золото, платину, алмазы, уран, молибден всякий! То, чего у нас мало, а на других планетах много! Наши астрономы в свои телескопы давно уже открыли планеты, на которых редкоземельных элементов навалом!
– Да-а? А я и не знал…
Все закурили. Табачный дым слоями, клубами и столбами распространился по помещению. Некурящего изобретателя замутило. Немного погодя Сусслов, понизив голос, спросил:
– Владимир Ефимыч! Что скажете? Как с этой темой у американцев?
Семичассный развёл руками:
– Никак. То-есть, они даже не догадываются насчёт полёта через подпространство.
Изобретатель приосанился.
– Вот я вам сейчас анекдот расскажу, – невесело вздохнул Брежжнев и откашлялся, – Вызывает, значит, Брежжнев космонавтов и говорит: ЦК приняло решение послать вас на Солнце. Те удивились: как же так, товарищ Генеральный Секретарь, ведь, сгорим! А он, в смысле я, отвечает: в ЦК не дураки сидят! Вы полетите ночью!
– Старо, Леонид Ильич, – скривился Черрненко.
– Зато в тему! Это я к тому, что препятствие можно попытаться обойти!
Генсек раздавил в пепельнице окурок и твёрдо сказал:
– Природные богатства Вселенной нам очень даже пригодятся. А посему: ракету построим. Параллельно искать людей, способных вынести перегрузки. Не может быть, чтобы не нашлось таких! А вы, Игорь Владиславович… В общем надо, чтобы ракета…
– Звездолёт, – поправил его Суслов.
– Ага, звездолёт… обязательно был пилотируемый. Обойдите эту… сигму… как-нибудь.
Физик драматически заломил руки:
– Леонид Ильич! Кроме эффекта сигмы-деритринитации, существует также эффект эпсилон-деритринитации, но там всё намного сложнее, на логарифмической линейке если считать – годы уйдут, а то и десятилетия!
– Что вам нужно для работы? – спросил самый главный коммунист Страны Советов, – Партия и Правительство не остановятся ни перед чем, чтобы, значит, к звёздам… это-самое.
– Маленький электрический вычислятель. А лучше – ЭВМ!
Изобретатель даже зажмурился от собственного нахальства.
– Добро! Будет вам ЭВМ. Владимир Ефимыч, поручите, сами знаете, кому, добыть для товарища Смелова компактную ЭВМ!
– Уже добыли, Леонид Ильич, – скупо улыбнулся Семичассный, – Называется персональная ЭВМ. Ай би эм пи си икс ти.
– Ты, это, Ефимыч, неприличными словами не выражайся! Что ещё за «пи́си» такие? – сделал председателю КГБ замечание Сусслов.
Семичассный только фыркнул.
Товарища Смелова, скромного физика-теоретика, аж шатнуло. Он и представить не мог, что, выполняя задание партии, сподобится работать на самой передовой технике! Персональная лектронно-вычислительная машина! Да он теперь не то, что, а вообще!
– А разработку проекта звездолёта поручим конструкторскому бюро Коро… кому надо, короче. Думаю, нет, уверен, что справятся. Теперь давайте обсудим…
Семичассный мигнул, и двое мужчин в штатском, ненавязчиво взяв изобретателя под локотки, вывели его из помещения и увезли куда-то на большой чёрной машине. В родной Баку он больше не вернулся.
