1. Глава 1
Она мой личный яд,
И сладкое противоядие в одном флаконе,
Она — мой вожделенный райский сад,
Она моя горячая агония.
В ней мощь пустыни, сила ветра, горечь слов,
В ней смелые мечты, манящая свобода,
Она пришла из самых жарких снов,
Что видел я с заката до восхода.
©Екатерина Орлова
Омар
Вхожу в кабинет отца, уже подозревая, о чем пойдет разговор. Мы давно обсуждали варианты, как вернуть сестру домой, и что для этого может быть использована младшая Фоули, Ниса. Девчонке едва исполнилось восемнадцать, как и Амире. Так что отец предположил, что Фоули вполне могут обменять одну дочь на другую, как обменивают заложников противоборствующие стороны.
— Забирай девчонку, — без лишних приветствий произносит отец, как только за моей спиной закрывается дверь. Его голос тихий, но слова настолько весомы, что могут вызвать приступ паники. Только не у меня.
— И куда ее девать?
— Мне плевать, Омар. Посели у себя.
— Отец, поселить у себя женщину? — я брезгливо оскаливаюсь. В моем доме не будет незамужней женщины. Туда я приведу только свою жену: достойную девушку из хорошей семьи. Покорную и покладистую, которая не будет задавать лишних вопросов или противоречить мне.
— Она должна быть под присмотром.
— У нас много способов оставить ее под присмотром, — продолжаю спорить, присаживаясь в кресло напротив. Смотрю, как отец, положив два пальца на ониксовое пресс-папье, раскачивает его пальцами.
— Я никому не доверяю так, как тебе.
— Может, привезти ее сюда? — использую последний аргумент в надежде, что отец изменит свое решение.
— Нет, это слишком очевидное место для нее. Поэтому ты увезешь ее в свой дом в пустыне. О нем никто не знает, никто там не бывает, кроме твоей прислуги. Лучше места и не придумаешь.
Я в ужасе смотрю на него. Мой дом в пустыне — это моя крепость. Место силы, которое напитывает меня, когда я нуждаюсь в этом. Мой особняк окружают дикие барханы, хранящие тайны миллионов лет. Я говорю с пустыней. Я уважаю ее. А она отвечает мне любовью и делится мудростью. Для меня пустыня — это живой организм, моя мекка, которая не дает мне пасть духом.
— Отец…
Кулак отца с такой силой врезается в деревянную столешницу, что, кажется, вибрируют даже стены кабинета. Но ни один мускул на моем лице не дергается. Я привык к разным настроениям шейха Заида. Он бывает суров, бывает в ярости, но никогда эта ярость не распространяется на семью. Потому что семья священна для него. Это его персональная пустыня — источник силы.
— Мои решения не обсуждаются, — негромко произносит он. Но ему и не надо кричать: слишком велик авторитет шейха, чтобы даже предположить, что его план не будет воплощен в жизнь. — Завтра ты летишь за девчонкой. Лично, — последнее слово он цедит сквозь зубы.
Понимая, что спорить уже бесполезно, я молча киваю и со вздохом откидываюсь на спинку кресла, глядя на отца. Он постарел всего за пару дней, стоило этому ирландскому шакалу забрать его дочь. Я решительно настроен вернуть сестру любыми способами. Даже если придется лично перерезать глотки каждому Фоули в этом мире. Амира вернется в свою семью. По правде сказать, изначально я и предлагал просто убить младшего Фоули, устроив, например, несчастный случай, чтобы не портить отношения с их семьей. Но отец отверг эту идею. Что ж, может, выкрасть его дочь — это не такая уж плохая идея.
Ниса
Взбираюсь на скалу и, откинувшись на руки, прикрываю глаза. Улыбка сама собой растягивается на моих губах. Я чувствую, как разгоряченную кожу ласкают теплые солнечные лучи. Мама запрещает мне вот так подставляться под солнце, иначе появятся веснушки. А я люблю их. Они словно поцелуи небесного светила, которым оно отмечает только избранных. Моя подруга Грейс носит шляпы с широченными полями, накидывает на себя тонкие пляжные халаты до пят с длинными рукавами, чтобы ее кожа оставалась белоснежной. А я не понимаю, как можно жить на острове, где большую часть времени светит солнце, и не нежиться в его лучах.
Встаю на ноги, скидываю шорты и, бросив последний взгляд на прозрачную гладь воды, отталкиваюсь от камня и лечу вниз. Вытягиваю перед собой руки, чтобы удачно разрезать воду своим телом, и окунаюсь в ласковую прохладу Карибского моря. Плаваю, пока хватает дыхания и пока мышцы не начинают гореть. Я намеренно не взяла с собой телефон, чтобы никто не помешал моему уединению. Все знают, где и почему я нахожусь, так что не волнуюсь о том, что меня потеряют. Чувствую себя поистине свободной. Никто не нарушит мой собственный дзен.
Когда мое свидание с морем заканчивается, я снова взбираюсь на ту же скалу и, расстелив коврик, откидываюсь на него спиной. Лежу несколько минут, закрыв глаза, и ловлю ощущения. Стихия, окружающая меня, вдохновляет не меньше, чем люди и разговоры. Шум моря убаюкивает, пока за закрытыми веками линии складываются в фигуры, цвета смешиваются и заполняют пространство. Пальцы непроизвольно дергаются, готовые схватить карандаш и делать наброски, чтобы позже превратить их в буйство красок.
Я уже полностью погружаюсь в свою личную нирвану, как на меня ложится тень. Первые несколько секунд мне кажется, что я просто оказалась под облаками. Но, когда распахиваю глаза, они в ужасе расширяются. Надо мной нависает бородатый мужик, который уже через секунду накрывает мое лицо вонючей тряпкой. Подскакиваю на ноги, но он тут же перехватывает меня за плечи и, резко развернув спиной к себе, снова прикладывает тряпку к лицу. Я пытаюсь крутить головой, изворачиваюсь, пинаю его ногами, как могу, вцепляюсь ногтями в его предплечья. Хочу вспомнить все приемы самообороны, которые давал мне тренер, но, как на зло, в голове пусто. Сама она становится чертовски тяжелой, как и все тело, которое словно наливается свинцом. Сознание медленно плывет, снова демонстрируя мне цветные изогнутые линии, которые теперь почему-то плывут по небу вместо облаков. И в этот момент я погружаюсь в темноту.
2. Глава 2
Омар
Я внимательно рассматриваю ее. Выросла за эти несколько лет. Когда мы гостили у Фоули, я даже не обратил внимания на мелкую девчушку, едва ли появлявшуюся дома. И не понимал, как можно позволять девочке бегать в одном купальнике, еще и с этой доской наперевес. Я тоже уважаю серфинг, но любые экстремальные виды спорта были созданы для мужчин, а не для хрупких созданий. Аллах не зря сотворил их именно такими: изящными и уязвимыми, но способными выносить и родить потомство. Место женщины дома с детьми, а не на высоких волнах.
Когда мы приземляемся, в частном аэропорту нас уже ожидает машина. Мой помощник Бадал спускается по трапу с завернутой в покрывало девушкой и останавливается у джипа. Водитель открывает заднюю дверцу, и помощник укладывает свою ношу на сиденье. После они занимают передние сиденья, а я хмуро зависаю на несколько секунд. Мне что, придется сидеть с ней сзади? Когда она без сознания? Может, еще голову ее себе на колени положить?
