Провинция Алеппо.
Пригороды города Эр-Рифад
Крупнокалиберный пулемет бил длинными очередями. Капитан Котов лежал в белой пыли и каменном крошеве и ждал, когда бойцы его группы подползут ближе. Пока, не жалея патронов, лупит эта длинноствольная «дура», невозможно говорить и уши закладывает, но вполне можно этим воспользоваться и занять позицию поближе к боевикам, укрепившимся в разрушенном доме и обстреливающим отсюда позиции сирийской правительственной армии.
– Барс, я – Седой! – послышался в коммуникаторе голос заместителя Котова старшего лейтенанта Сашки Белова. – Мы на месте. Я оставил шестерых ребят у машин. По нашему сигналу они будут прорываться в город.
– Понял, Седой! Занять позицию, выставить охранение и наблюдать. Зима! Давай ко мне!
Лейтенант Зимин, штатный переводчик, выпускник МГУ, знающий арабский язык и культуру арабских стран, был единственным не спецназовцем в группе. Но за те месяцы, что ему пришлось работать в Сирии, он стал неплохим бойцом и выполнял уже задания, порой далекие от перевода документов и помощи в допросах пленных, хотя Котов старался его беречь и неохотно привлекал к боевым операциям. Лишиться переводчика, когда группа находилась в глубине территории, контролируемый боевиками ИГИЛ, и не иметь больше ни одного человека, который хоть с грехом пополам понимал арабский, было верхом командирского легкомыслия.
– Здесь, командир! – выдохнул запыхавшийся Зимин, падая рядом с Котовым на камни.
– Как слон топаешь, – проворчал капитан. – Что там «бандерлоги» копошатся, послушай.
Зимин стал смотреть, чуть приподнявшись на руках из-за камней. Метрах в пятидесяти от них в развалинах дома стояла на треноге большая труба с прицелом. Котов хорошо различил, что это американский тяжелый противотанковый комплекс BGM-71 TOW. Штука мощная, но далеко не новая, хотя все еще и стоявшая на вооружении в армиях США и НАТО. Группа Котова искала другое тяжелое вооружение, имевшееся у боевиков, более современное. Командованию были нужны свежие доказательства того, что Турция и США продолжают снабжать международную террористическую организацию не только стрелковым, но и тяжелыми штурмовыми и противотанковыми системами.
– Они целятся в танк, – сказал Зимин и повел биноклем в сторону городской окраины.
– Судьбу твою в душу! – зло прошипел Котов, осматривая сирийские позиции. – Куда же они его выставили, как на витрине!
– Где? – торопливо водя биноклем по сторонам, спросил Зимин.
– Вон между домами, чуть повыше, видишь, корма виднеется? Хороший аппарат, «Т-90», а они с ним так! Когда только воевать научатся!
– И мы помочь не можем, себя выдадим, – уныло пробормотал лейтенант.
– Седой! – Котов постучал по микрофону коммуникатора у своей щеки. – Как там окрестности? Епонский…
Возглас капитана потонул в грозном реве установки на позиции боевиков. Ракета вырвалась из ствола установки и, сверкая огнем реактивного двигателя и оставляя легкий белый шлейф, понеслась к цели. Котов стиснул зубы, представляя, что сейчас произойдет. Первый заряд обезвредит динамическую броню, если она там на танке есть, а затем кумулятивная струя основного заряда ракеты прожжет борт танка, и все внутри мгновенно погибнут от резкого повышения температуры и давления. Грубо говоря, сгорят заживо.
Удар, вспышка – и огромное облако пыли поднялось вокруг танка. Спецназовец успел даже различить, как многотонная туша машины качнулась от разрыва ракеты. Боевики возле американской установки приплясывали, вопили хвалы Аллаху и, видимо, на чем свет поносили неверных.
– Капец, – тихо сказал Котов.
– Что там? – не понял Белов. С его позиции за спиной командира метрах в десяти было не видно, что творится здесь.
– Американская «шайтан-труба» плюнула в сирийский танк, – проворчал Котов. – Чуть бы нам пораньше здесь появиться, и спасли бы ребят, перебили бы «бандерлогов».
– Война, командир, – как всегда, рассудительно заметил Белов. – Мы всюду не успеем. Должны бы и сами научиться не подставляться.
– Смотрите! – вдруг удивленно зашептал и завозился рядом Зимин. – Вы только посмотрите!
Не веря своим глазам, Котов навел бинокль на танк и увидел, как в клубах оседающей и рассеивающейся пыли поднялась крышка верхнего башенного люка, и из танка выбрался танкист. Он спрыгнул на землю, отряхнул штаны, а из башни уже лез второй. Котов мысленно зашептал: «Только бы эти «плясуны» не увидели, только бы не увидели. Срежут ребят из крупнокалиберного пулемета».
– Седой, это Зима, – не унимался переводчик. – Прикинь, они не смогли из этого «косоплюя» «Т-90» подбить.
– Что, серьезно? – удивился Белов. – Ну и вояки! Барс, на горизонте чисто. Позиции других групп боевиков: ориентир «2», на запад, «на одиннадцать часов». Пулеметная точка. Ориентир «3», «на два часа», группа пехоты – до десятка человек с автоматическим оружием.
– Понял, Седой! Всем, я – Барс, команда приготовиться! Боб, Лишай, Сокол – огневое прикрытие. Седой, атакуешь двумя крыльями, сразу отрезаешь их от своих. Готовность – две минуты. Атака – по команде «плюс».
Котов наблюдал за боевиками. Там уже перестали прыгать и бесноваться от радости и снова начал бить длинными бестолковыми очередями крупнокалиберный пулемет, а полтора десятка бойцов шумно обсуждали что-то, показывая руками на окраину города. «Американская система далеко не новость, – думал капитан, – но эту группу все равно не обойти. А если уж ввязываться в бой и уничтожать их, то и орудие стоит прихватить. Не помешает Сидорину в его делах для воздействия на союзников по коалиции».
Полковник Сидорин был представителем на базе Хмеймим от Главного разведывательного управления Генштаба. Собственно, он единственный и самый главный начальник Котова и командиров других групп спецназа в Сирии. Спокойный, немного грузный и уже лысеющий Сидорин был человеком уникальным. Он умел просчитывать ситуацию на много шагов вперед буквально «на колене», то есть имея под рукой минимум информации, зато обладая огромным опытом работы в «горячих точках» по всему свету, и прекрасно знал тактику и стратегию подобных полупартизанских войн, когда с одной стороны – ослабленная и почти деморализованная правительственная армия, а с другой – кучка фанатиков и толпа наемников. И почти полная неразбериха по всей территории в пределах прежних границ государства, а то и за ближними пределами этих границ. Как, например, на границе с Турцией. Граница вроде и есть, Турция вроде и входит в западную коалицию, являясь членом НАТО, а торгует с боевиками напропалую, причем не стесняясь вообще никого. И главное, все в мире об этом знают.
