1. Побег
- Эрна, Эрна, просыпайся! Хватит спать! Вставай, лежебока! Поднимай свою толстую задницу! Вставай!
- Это чью задницу ты назвал толстой? – заспанная девица возмущенно приподнялась на одном локте и попыталась продрать глаза, но вместо этого смачно зевнула и на вдохе затянула в рот светлый, завитый мелким бесом локон. – Тьфу! Тьфу-тьфу, я из-за тебя чуть волос не наелась.
- Вставай, Эрна!
За окном едва брезжил рассвет. Ночь из непроглядно-черной превращалась в угольно-серую, и до побудки было еще ой как далеко.
- Кисун, ты что спятил? Ты зачем меня так рано разбудил?
Упитанный черно-белый кот возмущенно фыркнул и возвестил трагическим басом:
- Сама спятила, посмотри на себя в зеркало, быстро! Вставай, Эрна, вставай, поднимай, свою толстую задницу!
- На свою посмотри. Вот пристал…
Эрна сползла с кровати, шлепая по паркету босыми ногами, добралась до ростового зеркала в массивной раме, сладко потянулась, распахнула глаза и шлепнулась на ту самую часть тела, которая стала предметом спора.
- Мамочки! Как это стереть? Кисун, как?
В ямочке, между ключицами начинал вырисовываться рубиновый вензель. Свечения от него пока еще почти не было. Но это пока, через пару дней метка прорастет под кожей и заполнит собой все плечи и шею. И света от нее будет как от большого факела. Не спрячешь, даже если захочешь. О, Небо!
Эрна прикрыла рисунок ладошкой, всхлипнула и дрожащими губами зашептала:
- Как же так? Кисун, что же делать? За что?
- Бежать! Драпать! Будто сама не знаешь. Ты вещи собрала?
- Ну, так, - неуверенно пролепетала Эрна.
- А еду?
- Ну…
- Ты о чем думала, идиотка? Знала же, что отбор начнется в любой момент. С последнего как раз прошло больше тридцати трех лет. Быстро хватай, что можно, и бежим! Или хочешь, чтобы родня сдала тебя в невесты огню? Платят-то по весу, а веса в тебе о-го-го!
- Я худая! – не понятно зачем возмутилась Эрна.
- Зато дылда, – отрезал кот. – Чего расселась, бежать надо!
- Мама не позволит продать меня жрецам.
- Да кто ее будет спрашивать? Твой папаша спит и видит получить три пуда золота.
- Здесь как Небо решит. Чаще дают серебро или даже медь, – возразила Эрна.
- Огню все равно, что взять себе. Ему без разницы, чем жрецы заплатили за невесту – углём или алмазами. А у тебя метка огня. Вставай! – кот внезапно подскочил и куснул хозяйку за колено.
- Ты чего? – Эрна подхватилась на ноги, и, потирая на ходу колено, похромала к шкафу. Она распахнула дверцы, достала большую заплечную сумку и начала в нее судорожно запихивать что попало и как попало, с перепугу плохо соображая, зачем ей все это в бегах.
- Ты что творишь, дурында? – взвыл кот. – Что ты творишь? Кто все это будет таскать? Неизвестно еще, где прятаться придется.
- А чего брать-то?
Эрна перевернула сумку и вытряхнула на пол, все, что успела запихнуть. По полу позвякивая, прокатилась хрустальная пудреница. Вещь дорогая, модная, совершенно необходимая благородной девице на выданье. Папенькин подарок на шестнадцать лет.
- Вот скажи на милость, зачем тебе в лесу пудра? – поинтересовался Кисун. – А духи? А платье новое?
- Я в нем на бал собиралась идти, - пролепетала сбитая с толку Эрна.
- На бал, значит, в лес?
- Почему в лес-то?
- А куда? Где ты прятаться собралась? – Кисун возмущенно зафыркал, отчего его мордочка смешно надулась, а огромные оранжевые глаза стали еще больше.
- К Дайру пойдем или Рине. Они помогут.
- Помогут, ага… Им же три пуда золота не нужны! У них же и так все есть!
Эрна закусила губу и постаралась сдержать слезы. Золото, золото, почему все говорят только о золоте? Так не должно быть. Это неправильно! Рина – ее лучшая подруга, а Дайр… С Дайром они помолвлены, он с детства влюблен в Эрну. Они помогут, они не бросят. Никогда.
- Они помогут, - упрямо повторила она.
- Ну, хорошо, хорошо, – сдался Кисун, что толку спорить с блаженной? – А теперь давай, собираться.
Постепенно Эрна успокоилась, и дело пошло. Платья, туфельки и шляпки были отложены в сторону, зато надеты удобные брюки, зеленая рубашка из плотной ткани с высоким воротником-стойкой, кожаный жилет и мягкие сапожки без каблука. В сумку уложили большой плед, не промокающую накидку, тонкую куртку, смену белья и платок, чтобы прятать шею, когда метка дорастет до подбородка. Кот лично проверил каждую вещь. Довольно муркнул и вдруг спохватился:
- Мазь положи от кровососов, блокнот, чашку, свечи и карандаш. Нож бы еще добыть, да ладно. Откуда в этом курятнике нож? – он обвел безнадежным взглядом девичью спальню: шторки, коврики, рюшечки, кровать под балдахином. Папенька ничего не жалел для своей драгоценной доченьки. Вот только ножи здесь не предусмотрены.
Сверху сложили еду, то немногое, что нашлось в комнате: шоколад, горстка орехов и две булочки. Следом отправилась старая тряпичная кукла-сплюшка, благо Кисун отвлекся. Вот, пожалуй, и все. Эрна подошла к двери и дернула за ручку. Дверь не открывалась. Заперто? Кажется, ее никогда не закрывали на ночь! Зачем? У Эрны неприятно защемило сердце. Неужели папа, ее любимый папенька, и правда заранее готовился получить выкуп? Готовился к ее смерти? Этого не может быть!
- Помнишь, что тебе подарила на пятнадцать лет мать? – спросил кот.
Еще бы забыть. В тот день рождения папенька расцеловал любимую дочь и сказал, что отдает ей огромную красивую спальню в мансарде, на самом верху дома. Эрна была так счастлива как никогда. Не испортил радости даже странный подарок маменьки. Перед сном она тайком пришла проведать дочку и принесла большую веревочную лестницу.
- Обещай, что спрячешь это в шкафу, будешь хранить, пока не выйдешь замуж, и ничего не скажешь отцу?
Эрна пообещала. Зачем расстраивать маму? Целых три года лестница так и лежала на дне шкафа под старым пледом. Значит, мама тоже знала. Знала и боялась. Боялась за нее. Лесенка оказалась неожиданно тяжелой.
-Мамочка, спасибо. Я люблю тебя, – прошептала Эрна.
- Крепи веревки к спинке кровати, и потихоньку спускай лестницу окно. Давай, не стой столбом.
Им очень повезло, что окно мансарды выходило на пустырь. Возможно, никому не приходило в голову, что благородная девица, может удрать с такой высоты. Никому, кроме мамы. Трава внизу была бесконечно далекой. Небо начинало светлеть, звезды понемногу гасли. Где-то за домом выдувала трели запоздалая птица. Эрне стало страшно. Нет, она совсем не трусиха, но лезть вот так, из окна, с третьего этажа. А как же Кисун?
- Я за сумку зацеплюсь, - тот словно прочитал ее мысли, - лезь, не бойся.
И Эрна полезла.
Со стороны храмовой площади доносился мерный перестук.
- Что это? – удивилась Эрна.
- Помост мастерят, – фыркнул Кисун. – Объявлять будут начало отбора. В этом деле без помоста никак. Ты не стой, двигай осторожно вперед.
