Пролог
Эпидемия молочных пакетов
Ты просто еда. Мышцы, что ты напрягаешь, чтобы ходить, подниматься и говорить? Это куски мяса, приправленные тягучими жилами. Кожа, которой ты уделяешь столько внимания перед зеркалами? Деликатес для знатоков, сочная корочка запеканки. Кости, дающие тебе силы пробивать путь в жизни? Они хрустят на зубах, когда костный мозг высосан и ухнул вниз по склизкой глотке. Все это неприятно слышать, зато полезно. Но, видишь ли, есть создания, что не дрожат в углу, ожидая, пока мы схватим их и поджарим на костре. Эти создания сами ловят свои жертвы, разводят собственные костры и обладают собственным аппетитом.
Джек Старджес и его младший брат Джим ничего этого не знали, когда мчались на великах по руслу канала в родном городе Сан-Бернардино в штате Калифорния. Это случилось 21 сентября 1969 года, в чудесный день давно исчезнувшей эпохи: закатные лучи солнца озаряли пики горы Слафнисс к востоку от города, и мальчики слышали доносящееся с улиц жужжание газонокосилок, ощущали запах хлорки из бассейнов и дымка от жарящихся гамбургеров из чьего-то гриля.
Высокие стенки канала позволяли оставаться невидимыми и служили превосходным укрытием для соревнования по стрельбе. В этот день, как обычно, сражались Могучий Виктор (Джек) и Доктор Икс (Джим), они свернули в сторону груды булыжников, чтобы пострелять из пластиковых лазерных пистолетов. Могучий Виктор, как всегда, выигрывал, на сей раз совершенно определенно, и все из-за нового велика: вишневого велосипеда марки «Спорткрест», такого новехонького, что с него еще свисали подарочные ленточки после дня рождения. В тот день Джеку исполнилось тринадцать, но он катил на подаренном велике, словно рассекал на нем всю жизнь – вверх по убийственно крутым берегам, через заросли сорняков, иногда без помощи рук, чтобы сделать точный выстрел.
– Тебе в жизни меня не догнать! – крикнул Могучий Виктор.
– А вот и догоню! – выдохнул Доктор Икс. – Я просто… подожди… Эй, Джек, погоди!
Джим, или Джимбо, как звал его брат, поправил сползающие с потного носа очки с толстыми стеклами, сломанные и обмотанные пластырем. Ему исполнилось восемь, а выглядел он еще младше. Его потрепанный желтый «Швинн» был не только меньше «Спорткреста», но и велик для Джима, так что мальчик едва доставал до педалей. Отец уверял Джима, что он дорастет до них, но тот все никак не мог дождаться, когда же это произойдет. А пока ему приходилось стоять на педалях, чтобы заставить их крутиться, и потому хорошо стрелять было трудновато. Доктор Икс был обречен.
«Спорткрест» прорвался сквозь кучу мусора. Джим последовал за ним секундой спустя, заставив колеса завизжать, но увидев помятый пакет из-под молока, обогнул его. На картонке было отпечатано лицо улыбающейся девочки и слова «ПРОПАЛ РЕБЕНОК». У Джима пробежали мурашки по коже. Так принято сообщать о пропавших детях, а теперь их стало множество.
Первый пропал год назад. В Сан-Бернардино собрали поисковые отряды и команды спасателей. Потом пропал еще один ребенок. И еще один. Некоторое время горожане пытались разыскивать каждого. Но вскоре дети стали пропадать через день, и взрослые ничего не могли с этим поделать. Для Джима страшнее всего было видеть покорность судьбе на лицах лишившихся сна родителей. Они сдались перед злом, забиравшим детей, и, разливая семье молоко, пытались не обращать внимание на отпечатанные на пакете лица и внушающие ужас слова:
«ВЫ МЕНЯ ВИДЕЛИ?»
Как слышал Джим, к этому времени насчитывалось уже сто девяносто пропавших детей. Это число показалось бы фантастическим, если бы не свидетельства, которые он видел повсюду: высокий забор вокруг школы, все больше родителей, охраняющих игровые площадки, полиция, запрещающая детям появляться на улицах после наступления темноты. То, что Джима и Джека отпустили кататься на великах незадолго до заката, было весьма необычно, но в день рождения Джека родители не могли ему отказать.
Джек не стал терять времени, пытаясь как-то украсить велосипед. Он взял транзисторный радиоприемник и прикрепил его проволокой к сверкающему красному рулю. Потом включил радио на полную громкость, и весь вечер их сопровождали самые веселые хиты дня: «Сладкая моя», «Горячее летнее веселье» и «Гордячка Мэри». Трудно представить эти песни в качестве идеального сопровождения к залпам из лазерных пистолетов Могучего Виктора и Доктора Икс, но тем не менее это так. Пока Джиму удавалось не думать о молочных пакетах, этот вечер мог бы стать лучшим в его жизни.
Радио на руле велосипеда Джека заиграло новую песню, «Как тебя зовут?» в исполнении дуэта «Дона и Хуана». Песню о любви, Джим ее не очень-то любил, но по какой-то причине томные напевы отвечали настроению угасающего дня. Солнце быстро садилось, на следующий день снова в школу, и эти полкилометра езды могли оказаться последним проблеском лета, пока учеба не погасит его, как свечу.
Джим прищурился на солнце. Он заметил Джека, крутящего педали так быстро, что с его пути разлетались птицы, да так и не приземлялись по пути на юг. Джек заулюлюкал, и под «Спорткрестом» затанцевали сухие листья. Всего через несколько секунд Джек промчится под Голландским мостом, монолитом из бетона и стали. Наверху по нему ехали несколько машин, но внизу лежали такие глубокие и черные тени, что даже глазам больно смотреть.
Нужно догнать брата. Джим хотел, чтобы они добрались до дома на равных – как Джек и Джим Старджесы, а не как постоянный победитель и проигравший, Могучий Виктор и Доктор Икс. Джим встал на педали и приналег изо всех сил. Изношенные колеса возмутились: скрип, скрип, скрип! Но он продолжал крутить педали. Как же ему хотелось, чтобы ноги стали длиннее и сильнее!
Когда он снова поднял глаза, Джек пропал.
Джим увидел лежащий под мостом «Спорт-крест», его силуэт очерчивало низкое солнце – руль погнут, а переднее колесо еще вращается. Мост быстро приближался, Джим крутанул педали назад, «Швинн» занесло, и велосипед остановился в нескольких метрах от тени под мостом. Джим оседлал центральную перекладину и, тяжело дыша, вглядывался в поисках брата в самые темные углы.
