Апрель 42 год новой космической эры, Зарина
Виктор опаздывал.
Впрочем, лифт, умчавший их группу на сто двенадцатый этаж, тоже не спешил возвращаться. Зарина переминалась с ноги на ногу и ерошила короткие чёрные кудри, еле сдерживаясь, чтобы не начать мерить бело-голубой вестибюль шагами. Или вообще, не выйти прочь из отеля – под легкий запланированный дождь – и не закурить в беседке с анти-дымом. При том, что она не курит.
Хорошо, что доктор Гандз остался с ней. При нём она точно не даст воли чувствам, как бы те ни бушевали в душе и ни рвались наружу. Зарина покосилась на спутника – темноволосого, темноглазого, слегка горбоносого и с острым взглядом эдакого Мефистофеля с дипломом межпланетного психотерапевта. И с внушительным сообществом в мировом парламенте. Его поддержка – на вес золота.
Доктор Юрий Гандз перехватил её взгляд, и Зарина тут же сделала вид, что изучает большие водяные часы над входом, изогнутые, с мерцающей синеватой жидкостью. Поплавок в виде диковинной рыбы колыхался у отметки «восемь-двадцать». Конференция должна была начаться ровно в восемь. Гандз приподнял бровь, тёмные глаза смотрели иронично.
Зарина принялась постукивать каблуком по полу.
– Может быть, кофе, миледи? – спросил доктор Гандз и кивнул в сторону ресторана-бара.
Там разноцветно сновали бот-гарсоны.
Зарина замотала головой. Она не хотела кофе. Она хотела придушить мелкого засранца-аспиранта, которого по просьбе двоюродной тётушки по материнской линии год назад взяла в свою лабораторию. А перед этим тётушка полгода жужжала в уши, какой у неё талантливый и прогрессивный сынок. Даже златокрыла взял, не побоялся.
– А я не могу себе отказать. На третьих полосах ужасный кофе. Хотя официанты клялись, что предлагают лучший. И по лицам было видно – не врут. Не знали, что врут.
Он помолчал, поклацал пальцами по табло у стены, чуть в стороне от лифта, и вскоре к нему подкатил бот-гарсон с чашкой чёрного кофе. Гандз с удовольствием её понюхал, став похожим на довольного кота.
– Очень соскучился по хорошему кофе. Теперь пью – не могу напиться, – он сделал глоток. – Странно это. Даже мне – странно. Знаете, мы редко выбираемся из-под купола, с первой своей полосы, а ведь это – другой мир, хоть и одна Земля. Очень интересный мир. Но кофе – паршивый.
– Предлагаете спуститься и улучшить? – улыбнулась Зарина.
– Предлагаете начать конференцию прямо здесь? – парировал Гандз.
– Нет, не думаю. Да и тема у нас всё же немного другая…
– Немного, – согласился доктор.
– Я рада, что вы сегодня с нами, – тихо сказала Зарина.
И задумалась о том, что Гандзу должны были нейтрализовать блокиратор перед конференцией. Иначе, как же ему высказываться? Но сейчас по невнятным фразам о третьей полосе не поймешь, сделали это уже или нет. Может, нейтрализуют, когда поднимутся? А может, сам Гандз не хочет говорить раньше времени… В любом случае, стоит поторопиться.
Лифт приехал, тренькнул мелодично, забрал новую порцию посетителей и умчался ввысь. Мимо к его грузовому собрату деловито прошуршали бот-носильщики.
– Мы могли бы подняться и ждать его там, – заметил доктор Гандз.
Зарина хотела ответить, что тогда ждать придётся ещё дольше, но не успела.
В вестибюль, наконец-то, вошёл Виктор и красноречиво посмотрел в сторону бара. За собой на поводке он тащил упирающегося златокрыла.
Зарина со злорадным облегчением вызвала лифт.
– Тварь сегодня словно взбесилась, – вместо приветствия выдохнул Виктор.
– Только сегодня? – дёрнул бровью Гандз.
Зарина спрятала улыбку. Виктор завёл экзотического питомца в числе первых смельчаков, но так не сумел мало-мальски приручить, не говоря уже о том, чтобы войти в контакт. Собственно, потому Зарина и взяла его на сегодняшнюю встречу – в качестве контрольного образца. Наверху ждала дюжина более успешных владельцев златокрылов.
– Нет, не только, – огрызнулся на доктора Виктор, дёргая за поводок. Златокрыл зашипел и встопорщил крылья. – Эта тварь по жизни тупая, но сегодня стала тупее некуда. Полчаса не мог из-под дивана достать. А потом еле до флаймобиля дотянул. У-у, гадость! – Виктор замахнулся на питомца поводком, но в эту минуту приехал лифт.
Они вошли в просторную цилиндрическую кабину с прозрачным потолком, полом и стенами. Часть стен выходили на улицу, являю взору первую апрельскую зелень и лёгкий дождик – «по ментальному заказу шестидесяти семи процентов жителей, считанному Системой всеобщего порядка и уюта “Аколитус”». На прочих стенах голографические картины изображали весну более позднюю, с первыми цветами и ясным небом.
Зарина задумалась. Все двенадцать златокрылов, прибывшие с хозяевами на встречу, вели себя сегодня странно – об этом говорили их владельцы, это было заметно и без слов.
Златокрыл Марии, элитной домохозяйки и матери двоих детей, всё время крутился и норовил сбить её с ног, хотя у них давно установилось взаимопонимание.
Златокрылка Петра, офицера в отставке, без конца и без видимых причин переносила хозяина на секунды вперёд и назад. Но при этом – промахивалась со временем возврата, отчего тот мигал, исчезая и появляясь в вестибюле. Далеко не все владельцы златокрылов освоили игры со временем, но в любом случае, они не должны включаться настолько беспорядочно.
У студента же Кирилла златокрыл задремал у ног, а проснувшись, выдал струю на хозяйские ботинки.
Чувствуют они, что ли? Зарина хмыкнула. Что за глупость? Конечно, чувствуют. Им положено чувствовать. А людям?
Зарина посмотрела в хмурое апрельское небо. Затем – на табло с этажами. Мигнула цифра «пятьдесят».
Скоростной лифт полз на удивление медленно.
Златокрыл Виктора забился в угол лифта и оттуда тихонько взрыкивал. Может, ей всё же стоило завести собственного? Возможно, тогда она бы лучше понимала положение дел? Зарина неотрывно смотрела златокрылу в глаза, что притягивали магнитом. Она уже сто раз отвечала на это себе и другим. Она хотела сохранить беспристрастность. Хотела остаться «чистым» наблюдателем. Хотела остаться… человеком?
Зарина мотнула головой, отгоняя внезапно модную мантру. Она не боялась потерять человечность, и все наблюдения за озлатокрыленными людьми говорили, что и не потеряет. Просто… Златокрыл требовал много внимания – слишком много для её ритма жизни, к которому пару лет назад добавилась ещё одна любовь. Танцы! Однажды Зарине попался чип с историей Древнего Востока. И там танцевали девушки, да и парни тоже. И пробуждали эти танцы в душе что-то такое… до этого неизвестное. У девушек были гибкие руки и мягкие бёдра, они двигались, словно вода текла, но при этом выглядели так естественно, будто вышли на прогулку. С того дня Зарина заболела. Всё свободное время она по крупицам изучала древний материал, восстанавливала полузатёртые сведения – как должен выглядеть тот или иной восточный танец, какой для него подходит костюм… И одновременно училась танцевать сама! Бывало, что спала по три часа в сутки. И куда здесь ещё и златокрыла заводить?
