Двадцать девятое декабря.
– Как думаешь, мне идет?
Я верчусь перед огромным зеркалом в примерочной. На мне очень красивое платье с открытой спиной. Платье расшито пайетками, словно чешуя золотой рыбки и кажется, что на мне нарисовали этот наряд кистью, которую предварительно окунули в жидкое золото.
– Тебе все идет, – отмахивается от меня уставшая от длительного шопинга тетушка. – Но ценник! Ты ценник видела? Оно стоит половину моего месячного дохода от турагентства!
– И что? У меня есть папочка-миллионер. Он прислал мне волшебную кредитную карту, – довольно поглаживая нежную ткань, показываю язык тете я.
– Хм, – приподнимает перекрашенную в салоне красоты бровь она. – Ладно, если тебе нравится, расплачивайся драгоценной картой, и идем куда-нибудь перекусим. Сил моих нет по этим магазинам ходить.
– Уговорила, берем, – расплывается в улыбке моя симпатичная мордашка, обрамленная всклокоченными от беспрерывного натягивания на себя шмоток окрашенными сложной техникой «балаяж» волосами. Мои фиалковые глаза горят от предвкушения. Да, я немного нестандартная девушка. Не блондинка и не брюнетка, и даже не шатенка. Скорее, на моей голове живет целый микс оттенков – и пряди блонда, и пепельно-русый, и даже карамельный беж. А вот глаза мне достались странного цвета. Не голубые, и не серые. С сиреневым отливом.
Черт, кажется, от этих беспрерывных примерок пришел конец процедуре ламинирования. Хорошо еще, маникюр в порядке. Алые ноготочки с россыпью золотистых снежинок сияют красотой. Я любуюсь ногтями несколько мгновений, потом наскоро стягиваю с себя платье и приглаживаю растрепанные волосы. Это платье просто обязано принести мне удачу. Завтра вечером меня ждет самая отвязная вечеринка года. Лара, моя подружка, с которой мы отрабатываем преддипломную практику в тетушкином турагентстве, обещала свести меня с Тимуром. Владелец ночного клуба и жутко привлекательный брюнет – он именно тот мужчина, о котором все мои фантазии последних нескольких недель. Прикрываю на миг глаза и представляю его туго обтянутые модными джинсами узкие бедра, накачанные в тренажерном зале трицепсы, и таю…
На кассе передо мной пять человек. Ничего не поделаешь, у всех предновогодняя лихорадка. Даже в очень дорогих магазинах не протолкнуться.
Пока я отстаиваю очередь и расплачиваюсь новенькой кредиткой, тетя картинно возводит глаза к потолку. Она страдает лишним весом, ей жарко и неудобно в длинной шубе, ее выкрашенные в безумный белоснежный блонд волосы всклокочены после последней примерки вечернего платья, в которое она не влезла, и она безумно хочет кофе, потому что она кофеманка. Я ее понимаю, поэтому стараюсь не раздражать по пустякам.
– Все, готово! – победно машу у нее перед носом аккуратным бумажным пакетом я.
– Гип-гип ура, – мрачно произносит тетушка. Запахивает рыжую шубу, и мы двигаемся в сторону ближайшей кофейни.
В канун нового года, кажется, все свихнулись. Толпы народа штурмуют центральный универмаг, сметают с прилавков припорошенную серпантином продукцию с намеком на скорый бой курантов, а я несусь вслед за тетей Региной к заветному «Старбакс» с кучей цветных пакетов от ведущих брендов.
В пакетах чего только нет – новенькое платье для новогодней вечеринки, за которое я отвалила огромное количество денег, туфли, подарки для родственников и даже набор игрушек для собаки старшего брата. Мой брат работает полицейским, и у него есть служебная собака – немецкая овчарка Динара. Для нее мой подарок. Потому что Динара – самая лучшая собака в мире.
На повороте я не успеваю затормозить, резко врезаюсь в мужчину, и у одного из пакетов отрывается ручка. Черт, это пакет с заветным платьем. Платье для вечеринки плавно выскальзывает и падает к ногам незнакомца. Маленькое, словно сотканное из золота, с откровенным вырезом в области спины, оно отливает золотом и будоражит воображение.
Высокий и статный, в дорогом кашемировом пальто цвета моего любимого капучино, мужчина смотрит на платье, а затем поднимает голову. Я вздрагиваю и тут же заливаюсь багровым румянцем. Его глаза – пронзительно зеленые, глубокие, словно кристально чистая морская волна, опаляют меня откровенным взглядом.
От такого взгляда меня начинает бить мелкая дрожь. Мы стоим друг против друга, словно в замедленной съемке на фоне спешащей толпы, и никак не можем разойтись в разные стороны. Смущенная своей неловкостью, я украдкой рассматриваю мужчину. Пальто расстегнуто, и мне видно мягкий белоснежный пуловер, синие, с эффектом потертости, джинсы и стильные, поблескивающие дорогой кожей туфли. Легкая щетина на идеально очерченных скулах, немного растрепанные светло-русые волосы, четкая линия губ…
Незнакомец медленно наклоняется, подхватывает скользкую ткань и протягивает мне платье.
– Кажется, вы кое-что потеряли, – окатывая меня дерзким взглядом, выдыхает он. Не произносит, а именно выдыхает, так, что у меня начинают пылать не только щеки, но еще и уши, и почему-то подгибаются колени.
Все. Меня заморозили. Я пытаюсь что-то сказать, но язык, будто прилип к нёбу. От дерзкого взгляда пронзительно зеленых глаз бросает в жар, и я никак не могу заставить себя протянуть руку, чтобы забрать то безумно дорогое платье, которое предназначалось вечеринке.
Да что со мной такое? Просто мужчина. Неловко, да. Выпало платье. Хорошо, что не испачкалось, а то его пришлось бы нести в химчистку, и праздник был бы испорчен.
– С-спасибо… – отойдя от своего не к месту случившегося ступора, бормочу я. Вырываю у него из рук платье и начинаю интенсивно запихивать обратно в пакет с оторванной ручкой.
