В темной комнате было прохладно, но, несмотря на это, меня бросило в жар. Зачем он меня сюда притащил?
– Скажите… – почему-то шепотом начала я, но он резко оборвал:
– Молчи! – Хрипотца в его голосе царапнула, скользнула холодком вдоль спины.
– Но…
Я и моргнуть не успела, как он припечатал меня к стене и навалился сзади. Да что с ним? Он вообще в своем уме? Я дернулась, пытаясь высвободиться, но он лишь крепче вжал меня в стену. Жар сильного мужского тела плавил кости, впитывался в кровь, разносился по венам, лишая желания сопротивляться. Внутри растекалась лихорадочная слабость, отзываясь дрожью предвкушения внизу живота. Мужчина склонил голову.
– Не говори ни слова, – хрипло пробормотал он, задевая губами ухо.
Висок опалило горячее дыхание, вздыбив волосы на затылке, и я судорожно сглотнула. Неужели это происходит со мной? И… с ним… Мысли смешались, и я окончательно перестала хоть что-то понимать.
Его рука проехалась по бедру, задирая подол платья. Платья, под которым не было белья!
Он, видимо, тоже почувствовал это – с тихим рыком прикусил мое плечо, стиснул стальными пальцами бедра. Дыхание перехватило, по коже пробежала волна сладкой дрожи. Ноги подкашивались, стена плавно качалась из стороны в сторону, и мне казалось, что меня вот-вот куда-то унесет. Я запоздало испугалась. Так не должно быть! Я обязана его остановить – даже если он сошел с ума, я-то в порядке!
Но вместо этого я жадно и часто вдыхала его запах – запах горьковатого парфюма и разгоряченного тела. И понимала, что единственная причина, по которой ничего не делаю, – я не хочу его останавливать.
Горячая ладонь смяла ягодицу, невыносимо медленно поехала вниз, заставив замереть в томительном, сводящем с ума ожидании. Мужские пальцы скользнули между ног – и я тихо застонала.
За месяц до этого
Мы вышли из здания университета на два часа раньше, чем должны были, потому что апрель, потому что весна и потому что староста обещала отметить, что мы были на этой лекции.
– Ну и куда сейчас? – Маришка радостно смотрела по сторонам, видимо, поражаясь обилию перспектив.
– Можем пойти в парк или на набережную, а можем просто прогуляться и придумать на ходу, – предложила я.
– Тоже годится, – согласилась Маришка.
Но мы не пошли ни в парк, ни на набережную. И даже просто прогуляться в этот раз была не судьба. Черный «мерин» мягко притормозил у тротуара, ровненько под знаком, который сообщает всем нормальным людям, что здесь мягко притормаживать совсем не стоит. Но здоровенные шкафообразные парни, сидевшие в машине, похоже, к нормальным не относились. Неужели будут знакомиться? Ха-ха, очень смешно.
– Ульяна Светлова? – то ли спросил один из шкафов, то ли поставил меня в известность.
Я подобралась и приготовилась нажать тревожную кнопку на брелоке – верное средство от похищений. Если твой отец – крупный бизнесмен, о таких вещах узнаешь куда раньше, чем хотелось бы. А правила безопасности вызубриваешь лучше, чем правила дорожного движения.
Идентифицировав меня, шкаф скомандовал:
– Садитесь в машину. Давайте без глупостей!
Да уж… Не тот похититель нынче пошел! Кто уговаривает жертву сесть в машину? Надо хватать, натягивать мешок на голову и засовывать ее в багажник самостоятельно. Совсем обленились!
– Извините ребята, но, пожалуй, откажусь, – сказала я, отходя подальше от дороги. Просто на всякий случай.
Шкаф, кажется, растерялся. Видимо, не ожидал отказа. Он закрутил головой, словно оглядываясь на кого-то. Стекло плавно отъехало вниз, и я увидела знакомое лицо. Ну как – знакомое… С этим человеком я сталкивалась буквально пару раз, но он из тех, кто врезается в память намертво. Если мой отец крупный бизнесмен, то Тимур Александрович Бояринцев – запредельно крупный бизнесмен.
Вот это сюрприз! В голове никак не укладывалось, что сам Бояринцев может ждать меня у университета.
– Садись в машину, Ульяна! – тихо повторил он.
И желания спорить не возникло.
– Извини, – сказала я Маришке, – погуляешь одна? У меня тут дела.
– Все в порядке? – она покосилась на автомобиль.
– Да, не волнуйся, – отмахнулась я со спокойствием, которого совсем не чувствовала.
Все точно было не в порядке, но Маришка вовсе не тот человек, который может мне помочь, так что и впутывать ее незачем. Я сделала несколько шагов к машине, шкаф проворно выскочил и открыл передо мной дверцу. Я чуть помедлила, прежде чем опуститься на сиденье.
– Что-то случилось? – спросила я у Бояринцева.
Взгляд стальных глаз, казалось, пронзил меня насквозь.
– А Костик, значит, тебе ничего не сказал?
Я не сразу поняла, что за Костик и почему он должен был мне что-то сказать.
– Так и знал, бережёт…
И тут меня осенило: Костик – это же мой отец.
– Поговорить надо.
Аскетичная обстановка офиса, куда меня привезли, немного удивила. Мне казалось, что такие бизнесмены, как Бояринцев, стремятся иметь все лучшее, а здесь было как-то уж слишком… просто. Даже офис моего отца выглядел презентабельнее. Впрочем, кто сказал, что это офис Бояринцева? Я не вижу тут никаких семейных фотографий или селфи с министрами… Ничего такого! Может, выгнал кого-нибудь из подчиненных специально для этой встречи.
Бояринцев прошел вперед, кивнув мне на сиротское кресло для посетителей, и уселся за стол, каким-то непостижимым образом мгновенно заполнив собой весь кабинет. И сразу стало совсем неважно, какие тут стены, потолок или мебель: единственное, что словно магнитом притягивало взгляд, – сам хозяин. Я лихорадочно вспоминала, что про него знаю. Кажется, у него есть дети, приблизительно мои ровесники. А самому ему около сорока, плюс-минус, но на свой возраст он не выглядит. Он вообще не выглядит ни на какой возраст – высокий, широкоплечий, мощный и… опасный. И эта неуловимая опасность не отталкивала, нет. Скорее завораживала.
– Насколько я понимаю, новостей ты ещё не знаешь.
– Каких новостей? – спросила я внезапно севшим голосом.
Под немигающим властным взглядом что-то спрашивать было крайне неуютно. Хотелось как можно скорее со всем согласиться и исчезнуть.
– Твой отец был очень неосторожен, последние несколько его решений оказались неверными. Он связался не с теми людьми и… потерял деньги.
Я почему-то с облегчением выдохнула.
Потерял деньги? Не так уж и страшно. Мы давно не паниковали, прекрасно зная: даже если сегодня идут дела не очень, завтра они наладятся. Разве может быть иначе? Всю мою сознательную жизнь именно так и случалось.
– Большие деньги, – тихо сказал Бояринцев.
Повисла пауза. Он поднялся из-за стола, подошел к шкафчику, оказавшемуся холодильником. Достал бутылку минералки, с характерным щелчком свернул крышку, налил воды в стакан и подал мне. А ведь и правда, в горле как-то сразу пересохло.
