Лето 2004г
Июль на Черкащине выдался жарким. На полях колосилась созревшая пшеница. Поля раскинулись до горизонта, представляя собой золотое искрящееся в лучах солнца море.
Березовая роща, что прилегала слевой стороны к золотому полю, манила прохладой. Молодые березки соседствовали с огромными, деревьями, видевшими на своем немало горя и радости.
По тропинке к селу шел мальчик лет 10, с бабушкой лет 77.
– Бабуль, – спросил мальчик, – ты не устала, может, присядем, ты отдохнешь?
– Нет, Василек, пойдем, видишь как душно на улице, видать гроза собирается, – ответила старушка.
– Хорошо, бабуль, как скажешь, – отозвался Василек.
– Ну, расскажи, как в городе, как мама с папой, как школа? – спрашивала внучка бабушка.
– Ой, бабуль, все окей, город, как город, родители только всему учат, а школа надоела, – срывая с молоденькой березки ветку, ответил мальчик.
– А что раньше- то не приехал, как каникулы начались? – допытывала Васю бабушка.
– Так ты чего родителей не знаешь? – по серьезному говорил мальчик. – Отправили меня в лагерь, вот я и пробыл там первую смену, ну а сейчас к тебе приехал до конца лета.
– Бабуль, – не унимался мальчик, – а Серега с Костяном уже приехали?
– Давно уж, все спрашивают, когда приедешь, уж совсем надоели, говорю им, говорю, а они одно и то же, когда, да когда.
– Ну, отлично, что они уже приехали, – подытожил Василек.
Так, разговаривая обо всем и ни о чем, бабушка с внуком вышли на окраину села.
– О, бабуля, – закричал увиденный увиденным мальчик, – а что это такое, его ведь раньше не было?
– Нет, этот памятник поставили этой весной, к празднованию Дню Победы, – отозвалась на искреннее удивление внука.
– Пойдем ближе, посмотрим, – потянув бабушку в сторону памятника, просил Вася.
– Пойдем, посмотришь. Такого памятника нет нигде на всем белом свете, – гордо заявила бабушка.
Мальчик зашагал вперед бабушки по асфальтированной дорожке, вдоль которой по бокам стояли пограничные столбы.
Остановившись и дождавшись бабушку, он начал разглядывать памятник.
Памятник героям – пограничникам и служебным собакам представлял собой мемориальный комплекс, который возвышался на небольшой возвышенности. Памятник разделен огромным крестом, на самом верху которого, располагался крест, а на нем епитрахиль. По одну сторону креста находится памятник советскому пограничнику с винтовкой и медалью Героя Советского Союза, а по другую сторону- памятник с изображением собаки.
– «Остановись и поклонись! Здесь в иле 1941тгода поднялись в последнюю атаку на врага бойцы отдельной Коломыйской пограничной комендатуры. 500 пограничников и 150 их служебных собак полегли смертью храбрых в этом бою. Они остались навечно верными присяге, родной земле». – Прочитал вслух надпись на памятнике Вася.
– Бабушка, – указывая на крест, – спросил только что подошедшую к нему старушку внук, – а что это на кресте?
– Это внучок епитрахиль, – ответила бабушка.
– А что это епирахаль, – не выговаривая правильно слово, снова спросил внук.
– Епитрахиль, внучок, – поправляя его, ответила бабушка, – это символ в нашем христианском мире. Этот символ означает жертвенное служение.
– А, что значит, жертвенное служение? – озадаченно спросил внук.
– Что это значит? – отвечала бабушка.– А то и значит, Василек, что они жизнь отдали, чтобы ты сейчас жил, улыбался и играл с друзьями.
– Но границе же далеко отсюда, да и столько много солдат и собак погибло, – задавая вопросы, спрашивал Василий.
– Ой, Василек, это долгая история, – грустно сказала бабушка.
– Расскажи, бабуля, это же так интересно, – с оживлением в голосе просил мальчик свою бабушку.
– А как же Серега и Костян? – вдруг спросила внука бабушка.– Ты же с ними хотел встретиться?
– Ничего страшного, не сегодня, так завтра с ними встречусь, – упорно просил Вася, – ты лучше расскажи, почему тут памятник, интересно же.
– Хорошо, слушай, – и бабушка начала свой долгий рассказ.
Лето 1940 года пригород Коломыйска.
В деревянном одноэтажном доме, в квартире №3 сегодня ночью не спали. Немецкая овчарка Лайма ощенилась. На свет появились два крохотных меховых комочка.
– Лен, – спросил Артем девушку, которая помогала собаке произвести на свет потомство, – это первый помет нашей Лаймы, смотри какие здоровенькие и красивые щеночки.
– Да, – просто загляденье, ответила, смывая с рук кровь Елена.
Елена Сивская была женщиной средних лет, не полная, но и не худощавая с короткой стрижкой каштановых волос, работала ветеринаром. Ее же друг Артем, был инструктором в школе собаководство, которая была прикреплена к Коломыйской погранкомендатуре.
– Ну вот, теперь у нас еще два верных друга появились, – рассматривая щенков, сказал Артем.
Вымыв руки, Елена налила в миску молока и поставила ее возле Лаймы. Собака внимательно посмотрела на миску, но пить не стала. Она начала языком лизать своих малышей, которые уже тыкались своим маленьким и влажным носиком ей в живот.
– Настоящая мать, – произнесла ветеринар, – сначала детей обогреет, а потом уж о себе думать будет.
– Лайма наша гордость, ее еще щенком подарили немецкие товарищи – собаководы, когда приезжали к нам делиться опытом, – промолвил Артем.
– Через два месяца можно приступить к тренировке щенков, – продолжил говорить инструктор, – у нас уже и кандидатура на проводника есть.
– Да? – удивленно спросила Елена.
– Да, – говорил Артем, – месяц назад к нам в школу пришли два новобранца. Один с Сибири, зовут Алексей, а другой Дмитрий, уроженец Ленинграда.
– Хорошие парни?
– Пока проявляли себя только с лучшей стороны, – ответил инструктор.
– Ну, надеюсь, что щенки, попадут в добрые и хорошие руки, – гладя по голове Лайму, вымолвила Елена.
– У нас в погранвойсках плохих не держат, – гордо заявил Артем.
– Ну, все, я свое дело сделала, пошла спать, а то скоро рассвет, а мне с утра на работу, – зевая, ответила Елена.
– Спокойной ночи, – улыбаясь, проводил до дверей Елену Артем.
Сам же, примостился возле своей любимицы немецкой овчарки и уснул крепким сном.
