Трейн
Дождь лил который день, застилая серой пеленой дома, статуи и морской горизонт. Изо дня в день острова тонули в сизом тумане, так что кэбмены не желали выходить на службу, опасаясь не заметить в бесцветном мареве ограждения мостов и набережных и отправиться вместе с повозками в вечное плаванье по реке времён.
Приближалась осень — моё любимое время года с тех пор, как закончилась война. Дни становятся короче, залы библиотек пустеют, и нам остаётся только дремать за своими столами и ждать наступления ночи, когда можно будет разойтись по домам. Ночью же можно выпить отвара горных трав и уснуть, не думая ни о чём и не терзая себя воспоминаниями. Да, я люблю осень, и любовь эта становится лишь сильнее год от года. Но любви моей не разделяют мои друзья, которые считают своим долгом раз в неделю собираться все вместе в борделе у Барни и туда же вытаскивать меня.
Все вместе — значит вчетвером. Сам Барни, Лиаро — некогда целитель великой армии света, а ныне такой же лишённый поместья аристократ, как и я. Лиаро сохранился лучше многих из нас. После войны он смог остановиться. Говорит, что сам. Третий в нашей компании — Дайкон. Он как раз завязать не смог. С каждым годом мы видим, что ему становится хуже, но он никого не желает слушать. В глазах его с самой победы затаилась какая-то намертво вбитая, загнанная в самые тёмные уголки сознания жестокость. Я знаю, что Дайкон старается, и именно ему больше всех нас нужны эти встречи, чтобы не утонуть окончательно в мёртвой тишине бессмысленного одиночества. Вплоть до конца весны был ещё Киран, наш командир. В июле его тело нашли в глухой заводи возле порта. В те дни стоял такой же туман, как теперь…
Так что теперь нас осталось четверо. Четыре абсолютно разных человека — хозяин борделя, спивающийся аристократ, учитель музыки — да, Лиаро теперь учитель музыки, без иты он не смог лечить, а до войны успел освоить только игру на фортепиано, — и выжженный итой стражник. Каждую неделю мы собираемся в «Рубиновой пышке», пьём порфорский лагер и травим свои жуткие ведьмачьи байки. Ах да, забыл сказать, что объединяет нас всех: мы четверо — последние выжившие ведьмаки отряда «Чёрный лис».
«Пышек» мы заказываем нечасто. Бордель стал местом встреч в основном из-за Барни. Дела у него идут лучше, чем у любого из нас, и он не любит покидать своё заведение по вечерам. Зато Барни всегда готов принять старых друзей и напоить их бесплатным пивом, а значит, всё одно к одному, «Рубиновая пышка» — лучшее место для встреч.
Сегодня пятница, а значит, состоится очередная. Туман ватным одеялом накрыл дома, острова и заводи, утопив в сером мареве всю Атоллу от северных рифов до мыса Вестей. Я был бы рад закончить работу с бумагами и отправиться на боковую, но в ярко освещённом зале «Рубиновой пышки» меня уже ждала дружная ведьмачья компания со своими страшными сказками и некрасивыми воспоминаниями. Так что дорога моя лежала туда.
Талия
Приближалась осень, и вот уже третий день, как над островом Надежды зарядили дожди.
Остров Надежды… Название, над которым можно было бы посмеяться. Лучше не придумаешь – для маленького гетто, где ютятся выжившие во время войны.
Ладно, «ютятся» - слово, которое подходит далеко не всем. Я то уж точно не пропаду, кто бы не победил, и кто бы кого не истребил. У меня вполне неплохая квартирка на втором этаже наёмного дома и хозяйка, которая всегда заботится о том, чтобы я не умерла с голооду. Хозяйка не из магов, просто одна из тех, кто поддерживал нас, когда никто ещё толком не знал, кто прав, кто виноват.
Впрочем, магов тут вообще немного – на нашей улице только я. Да и можно ли назвать магом того, у кого и крохи силы не осталось в теле? Только воспоминания… полагаю, именно это бессилие позволило мне выжить, заставило ведьмаков меня пощадить. Но… Если честно, порой я думаю, что предпочла бы умереть, но остаться тем, кем была. До того, как всё это произошло…
Вздохнув я попыталась отвлечься от безрадостных мыслей и сосредоточиться на книге, которая лежала передо мной. Книги да рукописи – вот и всё, что мне осталось. Что толку исследовать волшебство, которого у тебя нет?
Но я упорная. Снова и снова сажусь за эти фолианты. Пусть это не нужно никому, кроме меня. Я сумею избавиться от этого проклятья. Кто бы не стоял у меня на пути.
***
Барни не слишком разборчив. Наверное, у всех нас, прошедших войну, насмерть оторвало представления о морали. Он держит у себя девочек, мальчиков и, кажется, даже что-то среднее. Самые доверенные клиенты могут получить у него самые острые ощущения. Здесь есть и коренные островитянки, и дикарки с континента, и даже запрещённые к продаже и никогда не приезжающие в Атоллу по доброй воле уроженки острова Фей. Конечно, широк не только выбор, но и спектр услуг. Снизу и сверху, нежно и жёстко, с цепями и с перьями, в воде и в воздухе — Барни разрешает всё. Достаточно лишь заполнить небольшую анкету, и хозяин сам подберёт оптимальный персонал. А не найдет у себя — отыщет за пределами борделя и доставит в течение недели. Таковы правила и таков закон успеха «Рубиновой пышки». Девиз заведения — «Никто не уйдёт недовольным».
Мы, ведьмаки, имеем в этом плане своеобразные вкусы. Одни обходят девочек за полмили стороной, другие предпочитают мальчиков – потому что те не так пронзительно кричат. И многие нуждаются в возможности выпустить пар так, как за пределами борделя это не позволит сделать ни один партнёр.
Поэтому я не удивился, когда, заглянув в приватный кабинет, записанный за нашей доброй компанией, обнаружил на коленях у Лиаро худенькую девчушку, рыжую, как и сам клиент, и такую же гибкую. Лиаро всегда был ласков. Даже с теми, кого брал без взаимности, хоть и случалось такое не слишком часто. Зато в глазах Дайкона, наблюдавшего за мягкими движениями длинных пальцев Лиаро, горела неуёмная жажда. Барни не было, и я, не здороваясь, присел на один из диванчиков.
— Что празднуем? — спросил я, подхватывая со стола кружку и подставляя её к дубовой бочке. Струя бурой жидкости ударила о стекло и вскипела белой пеной.
— Годовщина, — сообщил Дайкон.
— Годовщина чего?
— Семь лет назад мы вытурили армию тьмы на континент, — Дайкон наконец отвернулся от парочки и посмотрел на меня, — неужто забыл, Трэйн?
Я фыркнул. Очередная годовщина очередной бестолковой победы. Я их не праздновал. Впрочем, я не праздновал даже свой день рождения — просто не хотел.
— Не начинайте, ребята, — Лиаро выглянул из-за плеча девчушки. — Смотрите, что я нашёл.
Он подхватил любовницу подмышки и развернул, демонстрируя симпатичное личико. Девушка явно была здесь недавно, или же Лиаро нарочно заказал «невинную» — рыженькая старательно отворачивалась, избегая наших взглядов.
