ПАЦАНЫ ДО ПАНДЕМИИ
ТЕХНООПТИМИСТ
Робкое апрельское солнышко заглянуло в окно, дотянувшись лучиком до дивана под окном. Виктор Николаевич, дремавший под любимым клетчатым пледом на любимом диване в гостиной в непоздний утренний час, поморщился от света и проснулся.
Сережка, юзер с чубчиком желто-зеленого цвета и огромными серыми глазами под стильными очками, а также энергетическим напитком в алюминиевой банке, уж был на боевом посту, у компа. Старик протер глаза, пригладил растрепанную за ночь под поздних битлов прическу, и с грустью взглянул на внука-шестиклассника: -Сергун, день-деньской от компьютера не отходишь! Выключи уже эту бесовскую машину! Сколько можно резаться в этот треклятый Контр Страйк?!
– Ну, дедуль! Интересно ведь!
– Интересно битлов лабать или с пацанами во дворе в футбол гонять! Интересно ему… Что там может быть интересного?
– Какой футбол, дедуль?! Стремно… Во двор? Карантин!
– Опять заложников спасаешь?
Внук лишь кивнул, не отрывая глаз от дисплея.
Виктор Николаевич укоризненно взглянул на внука, заценил ультрамодную челку и посадку: «Ну просто вылитый подрастающий геймер эпохи коронавируса! Киберспортсмен и все тут. За уши от компа не оттащишь …Ох-хо-хо… И откуда он взялся вирус-то?! Откуда… из Китая вестимо… Первая волна.. Стало быть надо ждать и вторую?! Занятия на удаленке… Целый месяц уж дома… На улицу без пропуска и носа не высунешь: только в магазин или прогуляться с собакой. Теперь у детишек (Что по этому поводу думает великий и всемогущий СанПин?) есть узаконенная возможность сутки напролет гробить время и здоровье. И это вместо того, чтобы побегать с мальчишками во дворе, в войнушку ту же поиграть, только офлайн, пообщаться. Пообщаться… Смешно сказать, даже забыл когда и сам с внуком общался толком, хотя весь день дома, рядом».
– Уроки сделал? – вдруг вырвалось у него, хотя спросить ему хотелось совсем о другом.
– Какие уроки? Выходной! Суббота! Завтра сделаю! Ладно, дедуль, не мешай…
– Почитал бы. Я ведь тебе еще до карантина «Алые паруса» купил. Настоящую книжку, не электронную! А знаешь, писатель Александр Грин – в детстве еще тем сорванцом был. У него даже прозвище соответствующее в школе было – Грин-Блин 33 несчастья»!
Нет ответа.
– А может, поговорим, Сереж, а?
– О чем?
– О чем. О друзьях хотя бы. С друзьями-то общаешься?
– Чатимся.
– Ох-хо-хо… А на улице, с Люсьенкой когда гуляешь, вместе как-то бываете? Собаки-то у многих.
– Да нет. Они тоже играют или домашку делают, времени нет.
– На дружбу времени не находится?! – всплеснул руками дед, а затем запустил обе ладони в густую седую чупрыну. -Ох, и далеко же мы зашли со всеми этими инновациями, будь они неладны!.. На днях статью прочитал в газете. «Техника – это новый бог», называется. Технооптимизм, пишут, это новая идеология, способная вести в новое будущее. И в церковь не ходи…
– А что это за «технооптимизм»? – заинтересовался Сережа, и тряхнув желто-зеленой челкой, развернул геймерское кресло в сторону деда.
– Как бы попонятнее выразиться… Давай ка, я тебе коротенько зачитаю: «Люди с одной стороны восторгаются техникой, говорят, что она – новый мир, отличный от всего, что мы знаем. А с другой – они в этот как бы радикально новый мир вкладывают какие-то собственные переживания, нагружают образ машины свойственными человеку представлениями, желаниями…». Что-нибудь понял?
– Тогда я – технооптимист.
– Ну да… А я – пенсионер-онлайн… Елки-палки!.. Новый мир… Я вот тебе говорил об Александре Гриневском. Он и был создателем нового мира и в этом его мире не было места автомашинам и самолетам. Вместо них – парусные корабли и русалки воздуха. И знаешь, он не понимал людей, которые радовались пришествию научно-технического прогресса и ненавидел самолеты. Полагал, что человек когда-нибудь сможет летать сам. Зачем же обожествлять технику? Разве не пугают тебя эти слова – вдумайся только! – «торжество машин»?.. Мы, я свое поколение имею в виду, были другие…
Сережа быстренько загуглил: «Старикан ворчит», и, мгновенно получив кэш, протранслировал подсказку: «Раньше, дедуль, и небо было голубее, и деревья повыше…».
– Тьфу ты, да разве я ворчу! – расстроился дед. -Елки-палки! Я в твоем возрасте и в страшном сне не видел, что пробьет час, когда родной внук меня в беседе с помощью компа будет подкалывать! Вот только…
Виктор Николаевич в раздумье уставился в окно. Отсюда, с десятого этажа их старой двенадцатиэтажки, все видно как на ладони. Карантинная жизнь на улицах города, который никогда не спит, брала свое и в их спальном районе. Москвичи и москвички в масках: голубых, белых, черных, синих, уже спешили в магазин на углу, выгуливали четвероногих питомцев. А парковку для инвалидов как обычно занял чей-то навороченный джип…
Внук, воспользовавшись паузой, вернулся было к спасению заложников и любимому «Red Bull», но вдруг резко отвернулся от дисплея: -Что вот только, дедуль?
– Плохо все это, – перевел взгляд на внука дед. – Скверно. Неровен час придатком машины стать. А человек человеком должен оставаться. Че-ло-ве-ком! Плакать, смеяться, озорничать!
Он помолчал, погладил бородку и добавил, лукаво прищурившись: -А ведь, мы с пацанами когда-то, выходит, чуть ли не технический прогресс тормозили…
– Тормозили?
– Ну, я это так, фигурально выражаюсь. Хотя дрались, бывало, и кое-кого из нас даже из школы выгоняли. И вообще, озорничали, конечно, по своему, по-мальчишески. Случалось, и с уроков сбегали. Тогда ведь пацанский кодекс был в чести.
– Ух ты! Пацанский кодекс? Дедуль, расскажи! – заинтересовавшись, Сережка перевел комп в спящий режим, новым взглядом окинув старика, который (и это его дед, который только и знает, что: «Уроки сделал?») и с уроков сбегал, и в школе дрался…
– История эта давняя, ей уже больше пятидесяти лет. Жили мы тогда не в столицах, а на юге нашей страны. СССР страна называлась, слышать приходилось?
– Еще бы, – отозвался внук. —У Битлов сингл есть такой, хочешь, послушаем, – зная большую любовь деда к ливерпульской четверке, указал Сережа на комп…
– Точно, «Back in the USSR». Нет, не включай, – отмахнулся дед. -Так вот, есть такой красивый город на берегу Каспийского моря, Баку – столица Азербайджана, в те времена – столица союзной советской республики. Школа, в которую я ходил, была в центре, недалеко от старинной Ичери Шехер (Крепости – здесь и далее азерб.), Гыз Галасы (Девичьей башни) и Приморского бульвара и считалась одной из самых престижных. В шестом я перешел в другой класс, в «б» – из прежнего «а».
– О, я бы в другой класс не ушел. Ребята все другие…
