– Как ты не понимаешь, – голос Максима звучал до удивления резко, – Павел Вадимыч там совершенно один. Ему же помощь нужна… А Василий…
Юноша от волнения вскочил с кресла, на которое опустился было по прибытии домой. Отец его, Анатолий Максимович, криво усмехнулся, доставая из пачки сигарету. Неожиданно громко щелкнула зажигалка. Затлел огонек сигареты. Анатолий Максимович откинулся на спинку кресла. Ладонь его пригладила начинающие седеть волосы.
– Какой еще Павел Вадимыч? – раздраженно отозвался Анатолий Максимович, выпуская облачко сизого дыма, – И где это «там»?
– Ну, там, – Максим неопределенно махнул рукой, – Вадимыч меня несколько месяцев защищал в… древних джунглях.
Анатолий хлопнул крышкой глобуса-бара, вытаскивая бутылку BELL’S. Задребезжала по гладкой столешнице винтовая крышка бутылки. Забулькала, наливаемая в стакан жидкость. Мужчина медленно покачал бокал в руке, заставляя напиток омыть стенки сосуда.
– Джунгли? Какие джунгли? – отмахнулся, наконец, Анатолий.
– Я ж отсутствовал… – Максим остановился как вкопанный. – А, ну да…
– Разве ты все это время не у матери околачивался? Хотя четверть ты благополучно закончил, – Анатолий глотнул виски, – а дальше – к лету получишь аттестат, и… свободен…
Палец Максима машинально провел по давно зарубцевавшемуся шраму. Юноша шагнул вперед и остановился возле окна. Взгляд, брошенный на околодомную парковку, выцепил отцовский Jeep. В голове возникла вполне ожидаемая для него самого мысль.
– Да, па, – Максим отвернулся от окна и решительно подошел к отцу, – одолжи мне машину на время…
– На хрена? – Анатолий Максимович шумно поставил бокал на стол.
– К Василию Сергеевичу съезжу, – нехотя отозвался юноша, – вдруг он сможет…
– Что-то я тебя совсем не понимаю. Ты, то требуешь уволить этого самого Сергеевича, то сам к нему едешь. Крайне нелогично… И, потом, ты ж вроде еще вчера…
– Так дашь машину?
– Я подумаю, – буркнул Анатолий, наполняя очередной бокал, – а впрочем, может, ты у мужа матери попросишь…
– У него? И не подумаю… Уж лучше бы ты…
Максим выжидающе посмотрел на отца, вальяжно развалившегося в кресле. Сизый дымок сигареты медленно уплывал под потолок. Юноша тоскливо взглянул на проплывающие за окном облака. Цветущие ветви черемухи царапнули по стеклу, сопровождая движением резкий порыв ветра. Максим вернулся к окну.
С легким скрипом повернулась ручка. Солнечным зайчиком мелькнул по комнате блик от оконных стекол. Черемуховый аромат наполнил помещение, смешавшись с табачным запахом.
Максима передернуло.
– Что с тобой? – удивленно проговорил Анатолий Максимович, – чего это тебя так перекособенило?
– Не курил бы ты, па, – хмуро отозвался Максим, демонстративно отмахивая от лица дым.
– А чего? Ты ж вроде и сам…
– Бросил я… – отмахнулся юноша.
– О… как! И с какого это перепугу?
– В джунглях отучился.
– Надо же «в джунглях», – бросил Анатолий, затушив сигарету о хрустальную пепельницу, – ты уж в который раз о них вспоминаешь. Может и впрямь летом свозить тебя куда-нибудь, где есть эти самые джунгли?
– Да, мы никак не сможем туда попасть, – раздраженно проговорил Максим.
– Это почему же?
Ответа Анатолий не дождался. Резкий звонок телефона прервал затянувшийся бесполезный разговор.
Анатолий подхватил трубу мобильника и стремительно вышел из гостиной. О чем он мог говорить Максим даже и не пытался прислушиваться. Мало ли какие дела приходилось решать отцу.
– На автобусе доедешь, – бросил отец, покидая комнату.
Юноша вышел на балкон. Внизу отполированной эмалью под солнцем ярко сверкал автомобиль. Максим с силой ударил кулаком в подоконник.
Скрипнула, сверкнув стеклами, балконная дверь. Прошлепали по ламинату подошвы домашних тапок. Прошелестела надеваемая обувь. Щелкнул замок. Отозвались на шаги юноши ступени лестницы. Хлопнула дверь подъезда.
Двор ослепил Максима ярким солнечным блеском. Прищурившись, юноша обернулся. Окна квартиры ответили ему стекольным сверканием. Максиму почему-то вдруг показалось, что отец провожает его задумчивым взглядом.
Досадливо покосившись на сверкающий отцовский внедорожник, Максим сплюнул и решительно направился в сторону автобусной остановки…
***
– Снова ты? – удивленно протянул Василий Сергеевич, пропуская Максима в квартиру.
Юноша неуверенно огляделся. Он, хоть совсем недавно посещал бывшего учителя, но в комнату в прошлый раз все-таки далеко в комнату не проходил.
– Чего остолбенел? – с легкой усмешкой Сибур протолкнул неожиданного гостя вперед.
Взгляд юноши рассеянно скользил по развешенной на стенах коллекции холодного оружия.
– Т-так вот оно как, – протянул Максим.
– Ты про что?
– Да к-как же? Ведь т-ты… – на мгновение юноша запнулся, поправился, – вы именно благодаря вот этому самому, – он обвел рукой, – т-тогда…
– Господи! – отмахнулся Василий, – я уж и забыл…
– Т-так те… в-вас же…
– Чего бы это ты вдруг заикаться стал? Как-то не замечал за тобой подобного…
– Да, за это время столько всего случилось, – через силу выдавил Максим.
– Ты говорил, – насмешливо перебил учитель, – что владычица Иш-Сак-Кук отправила тебя обратно. Но, что это значило, ты так и не смог объяснить.
Василий Сергеевич широким жестом указал на ближайшее кресло.
Юноша тяжело рухнул на мягкое сиденье.
Учитель шагнул к балкону. Вжикнули кольца гардины, отодвигая штору. Звякнули стекла открываемых балконных дверей. Наполненный звуками города воздух ворвался в комнату. Качнулись ветви растущих вблизи деревьев. Шевельнулись от легкого ветерка нити кистей темляков. Послышался многоголосый хриплый вороний грай. На мгновение птичья стая заслонила солнечный свет. Заглянуло в окно освободившееся солнце. Проскользнул вдоль полированных клинков игривый солнечный зайчик.
– Странно другое, – продолжил Василий Сергеевич, обернувшись к Максиму, – я слышу имя этой женщины уже не в первый раз…
– Не в первый?
– Са… Александра Юрьевна тоже упоминала о ней. Насколько я помню…
– Она – правительница древнего города майя… Лакам-Ха, – запальчиво прервал Максим, – она… Верховный Жрец… Собрался казнить Вади… Павла Вадимыча. Нам… надо как-то спасать его.
– При чем тут Павел?
– Так он же там, – Максим неопределенно махнул рукой.
– Там?
– Ну, в Лакам-Ха. Они его называют… Кинич… Ханаб Пакаль…
– Не может быть, – воскликнул Василий Сергеевич, бросившись к стеллажу с бумагами.
На стол хлопнулась внушительная стопка листов бумаги. Зашелестели переворачиваемые страницы. Мелькали изображения в стиле майя.
– Вот! – ладонь Василия Сергеевича словно припечатала один из листов к столешнице, – смотри… а ведь и правда похож…
Но Максим удивленно смотрел совсем на другое изображение. Перед ним лежала фотография с серой каменной овальной личиной.
