Коридор исчезал в тумане. Звук шагов идущего впереди человека почти затих, но Демьян все-равно бежал вперед, хоть и знал, что не догонит, не найдет, не дотянется… Когда отчаяние схватило за горло, усилием воли он заставил себя проснуться.
Сумрак спальни успокаивал, сквозь щель в неплотно задернутых шторах пробивался утренний свет. Пришла уверенность, что сегодня весь день снова будет снег. Демьян не любил зиму, слишком мертвое время. Он снова поймал себя на том, что чего-то ждет, вот только чего именно — непонятно. Это раздражало. Да еще этот сон…
Он потянулся к лежащему на тумбочке телефону, чтобы узнать, который час, но не успел — тот зазвонил. На экране отобразилось пухлое лицо с маленькими свинячьими глазками и щетиной на подбородке, которую ее хозяин почему-то считал сексуальной.
— Доброе утро, — произнес Демьян как можно более нейтрально.
— Добрее не бывает, — тратить время на приветствие начальник, как обычно, не стал — энтузиазм лился через край, делая голос еще более визгливым. — Зайди в офис, дело есть.
В трубке послышались гудки.
Темный экран сменился привычной заставкой, на которой светились цифры «7:15».
Еще немного полежав, Демьян отправился умываться. Затем приготовил кофе, соорудил бутерброд и неторопливо позавтракал.
Дурацкий сон по-прежнему не выходил из головы. Коридор с туманом всегда снился к неприятностям. Стало почти интересно, что припас дорогой начальник на этот раз.
Из дома Демьян вышел в четверть девятого. Спустя еще пятнадцать минут вошел в просторный холл Конторы и, показав пропуск, двинулся к лифту. Небольшая толпа, стоящая возле металлических дверей, тут же рассосалась, и в кабинку он вошел в гордом одиночестве. Оглянулся, посмотрел на тех, кто так старательно избегал встречаться взглядом, и насмешливо произнес:
— Доброе утро.
Народ шарахнулся, кто-то еле слышно пискнул «доброе», и, когда двери наконец-то закрылись, Демьян буквально кожей почувствовал схлынувшее по ту сторону напряжение.
«Дурни, — мысленно произнес он. — Сдались вы мне».
К такой реакции он давно привык. Обычно ему было все-равно, но иногда это забавляло. Особенно, когда встреченным в коридоре сослуживцам некуда было свернуть, и они пытались слиться с местностью. Или превращались в соляные столбы, когда он заходил в лифт. А как они бледнели, когда в этой тесной кабинке он с кем-нибудь заговаривал…
Демьян посмотрел на свое отражение — блондин в серебристой куртке с чуть мокрыми от снега волосами чудовищем не выглядел, но в Конторе его боялись. «Не, ну правильно, кому охота, чтобы ты их мозгами управлял», — пояснил один из коллег, когда Демьян спросил, почему так происходит.
Впрочем, были и те, кто не боялся — дорогой начальник, к примеру, проблем в общении не испытывал, наивно полагая, что защитный блок закроет его от воздействий. Разубеждать его Демьян не спешил. Да, блок в голове босса был сработан на совесть, однако ключик от него давно ждал своего часа.
Сегодня начальник превзошел самого себя — он не только похлопал по плечу, но и попытался обнять. Впрочем, его возбуждение было связано исключительно с работой. О его сердечных пристрастиях Демьян был отлично осведомлен, и до сих пор сожалел о том, что когда-то заглянул в его мысли — настолько стало противно. К счастью, сам он не входил в число тех, по кому начальник пускал слюни.
Открыв файл, босс потыкал пухлым пальцем в экран и протянул планшет Демьяну:
— Вот, держи. Это дело Тени. Посмотри, почитай, запомни, что нужно.
— Нужно для чего?
— Для работы, мой дорогой. Для работы, — он потер ручонки и плотоядно улыбнулся, — теперь за эту паршивку возьмешься ты. Даю тебе полную свободу действий. Делай что хочешь, хоть на куски режь, но информацию мне добудь.
Что-то подобное Демьян и ожидал. Если ты один из лучших, то можешь, конечно, этим погордиться. Недолго. В перерывах между разгребанием дерьма.
Бегло взглянув на даты и основные выкладки, он промотал экран вверх. И наткнулся на фото темноволосой девушки с глубокой царапиной на скуле и синяком под глазом.
— А не надо было сопротивляться при задержании, — ответил на его хмыканье начальник.
Представить, как худосочная девчонка оказывает яростное сопротивление бойцам из группы захвата, Демьян не мог. Зато знал, какой головной болью была Тень для руководства, пока ее не поймали.
История с Тенью Демьяна не коснулась, хотя он и был о ней наслышан. И хорошо помнил прежнего главу Организации, Германа, правой рукой которого была Тень. Через нее проходило огромное количество бесценной информации, а кто она такая никто не знал. Пару лет назад Герман погиб в результате «несчастного случая», а Тень взяли. Вот только получить от нее хоть какую-то информацию до сих пор никому не удалось. Ходила версия, что это и не Тень вовсе, а подсадная утка, которую Герман подбросил Конторе для отвода глаз.
— А если это не Тень? — спросил Демьян, просматривая очередную запись о тщетных трудах своих коллег.
— Тогда принеси мне доказательство. Повторяю, любой ценой.
«Интересно, чем она так тебе насолила?» — подумал Демьян.
Просмотрев дело до конца и запомнив моменты, за которые можно будет зацепиться, чтобы начать работу, он уже собрался уходить, когда услышал:
— Ты ведь понимаешь, что с этим заданием тебе обязательно нужно справиться, иначе твой контракт будет нарушен. А что произойдет в этом случае ты, думаю, помнишь?
— А с чего вы решили, что я не справлюсь? — усмехнулся он.
О пункте в соглашении, где говорилось о трех предупреждениях, он конечно же помнил. Два из них уже сгорели, осталось одно. И о том, что будет после, он тоже прекрасно знал — придется попрощаться не только с работой, но и с изрядной частью памяти. Последнее не просто малоприятно, но еще и опасно. Одному бедняге после этой процедуры он даже пытался помочь, но не преуспел. А уж если он не справился…
И все же, серьезного повода для беспокойства пока не было — когда у тебя развязаны руки, расколоть можно любого.
