Я сижу в учительской и не могу заставить себя идти на урок. Звонок прозвенел уже несколько минут назад, но мне нужно еще немного времени. Глубоко дышу, и только в эти мгновения, когда все учителя ушли, есть минутка сомнений и неуверенности в собственных силах.
Если дети увидят мою слабость, авторитета уже не завоевать, можно даже не мечтать. Хотя, какие это дети, только на пять лет меня моложе, а некоторым парням я не достаю даже до плеча.
Поэтому делаю последний глубокий вдох и уверенно шагаю к своему классу, цокая каблуками по мраморному полу элитной гимназии. Я очень молодо выгляжу и уже устала бороться с тем, что меня принимают за ученицу. И пусть я собственным умом заслужила работать в лучшей школе города, поладить с учениками пока не получается.
– Доброе утро! – Захожу в класс, сверкая уверенной улыбкой. Все сомнения остались в учительской, сейчас я не имею права дать слабину…
– Здравствуйте, София Олеговна… – Раздается в ответ хор голосов. Включаю компьютер, в пол уха слушая отчет дежурной Светланы Субботиной.
– Ребята, сегодня у нас проверочная. Решение систем линейных уравнений. Я вас предупреждала об этом в пятницу… – Беру подготовленные, распечатанные страницы контрольного теста и разношу по классу. – Телефоны все сдали?
И только один человек в классе демонстративно держит дорогой гаджет в своей ладони, но при этом не отрывает от меня своего хищного, наглого взгляда. Никита Соболев, внук губернатора и самый отвратительный старшеклассник в мире… Золотая молодежь, безотказность и вседозволенность делала страшное с такими детьми. Они знали, что наказания для них не будет.
– Соболев? – Протягиваю руку и твердо смотрю в насмешливые голубые глаза. В его случае понимаю такую уверенность. Парень не просто симпатичный, а очень красивый. Голубоглазый и темноволосый, высокий и широкоплечий. Из тех мальчиков, которые рано созревают… В свои 18 лет давно уже бреется, и нет этого отвратительного пушка над верхней губой. Профессионально играет в хоккей, я знаю, если он встанет, мне придется задрать голову. И все девочки в школе сохнут по нему. А он, по нелепой случайности, по мне…
Соболев улыбается, словно он ждал этого особого приглашения. Аккуратно кладет телефон мне в ладонь экраном вверх, чтобы я увидела на заставке свою фотографию.
– София, ты знаешь, что у тебя очень красивые глаза?
Очередная провокация, которую я могу лишь игнорировать. Кладу листы ему на парту и отворачиваюсь. Он один чувствует себя настолько самоуверенно, что позволяет себе не соблюдать субординацию… Директор в курсе, и меня вежливо попросили быть лояльнее к этому мальчику, пара моих жалоб осталась без ответа. Если меня что-то не устраивает, то могу в любой момент уволиться. На мое вакантное место выстроится очередь из желающих…
Так странно, дети богатых родителей. Мы обязаны называть их на «Вы», а они вот могут вести себя, как хотят. И я даже не имею права выгнать их из класса.
– У вас есть время до звонка, на втором уроке мы начнем новую тему.
Я сажусь за стол, аккуратно положив в корзину теплый телефон. Как же заболела голова. Хочется потереть виски, но я сдерживаюсь. Заполняю электронный журнал, все это время чувствуя на себе липкий взгляд. Соболев не делает контрольную. А не отрываясь, на меня смотрит.
И если я одно время надеялась, что мое хладнокровие и терпение помогут мне выстоять, то теперь глубоко сомневаюсь. Он выживет меня из школы. Потому что я больше не могу.
Мне всего 23 года, я удивилась, когда меня взяли в эту гимназию. Сразу после окончания университета. Когда мой декан Зорин, преподававший высшую математику, узнал, что я устраиваюсь в школу учительницей… Ох, как же он кричал. Улыбаюсь, вспоминая наш последний разговор…
– София, я уже позвонил в Москву на счет тебя. Ты сошла с ума? В школу? Ты еще в детсад пойди воспитателем!
– Валерий Павлович, я не могу, вы же знаете…
– Ты математический гений, ты хоть понимаешь это? Для тебя открыты дороги в любом направлении науки!
– Вы ошибаетесь…
– Нет задачи, которой ты не смогла бы решить! Зачем рушишь свою карьеру?
– Я не оставлю бабушку одну…
– Возьми с собой!
– Я не могу…
– ……… …….. ……… …….
Закрываю глаза и улыбаюсь, потому что даже в воспоминаниях не могу произнести то, что он говорил. Вернее, как матерился. Валерий Павлович всегда относился ко мне, как к своей дочери. Я этого никогда не забуду…
Вздрагиваю, потому что раздается звонок на перемену. Я и не заметила, как прошел целый урок! Хмурюсь, потому что такого со мной еще не было. Не переживаю, что кто-то у кого-то списал. Это можно проверить по установленной камере. Мои оценки не имеют значения, эти дети все равно поступят туда, куда захотят…
– Передайте контрольные дежурной и можете отдохнуть. У вас 20 минут.
Эта перемена большая, на ней ребята обычно ходят в столовую. Стопку проверочных Субботина аккуратно кладет мне на стол и убегает. Я чуть не бросаюсь вслед за ней, когда вижу, что в классе никого нет, кроме меня и Соболева.
– Никита, вы разве не идете в столовую?
– Нет, я схожу на физике…
Он неспешной, вальяжной походкой приблизился и сел за первую парту напротив. Злюсь на себя, потому что боюсь его. 18 лет, вроде подросток, а по виду уже не скажешь. Здоровый парень, у которого тугие мускулы натягивают рубашку. Сжимаю руки в кулаки, чтобы подавить дрожь и вопросительно выгибаю бровь.
– Что-то еще хотели спросить?
– Зачем ты так, София? Я ведь взрослый парень. Обрати на меня внимание и не пожалеешь.
– Не забывайте о субординации, Никита. Я ваш учитель…
– К черту все! Да ты выглядишь на 15 лет, девочка. Младше меня выглядишь! И этот взгляд затравленной лани, от которого в животе все скручивается!
– Послушайте, Соболев! – Я вскакиваю, не в силах терпеть подобное хамство. И он тоже встает, горой возвышаясь надо мной. Протягивает руку, чтобы расстегнуть заколку, и мои длинные волосы водопадом рассыпаются по спине. – Что вы себе позволяете? Убирайтесь вон из класса!
Он ухмыляется, подбрасывая мою заколку, а потом пряча ее в карман. И медленно уходит. А я падаю на стул, закрывая лицо руками. Как же бороться с такими мальчишками? Что говорить и как себя вести? А ведь прошло только два месяца учебного года.