Парадный мундир выглядел шикарно.
Когда-то давно меня завораживали белые с золотом эполеты, словно светящиеся на фоне строгого темно-синего бархата. Когда-то давно… в той другой, мирной жизни.
Смахнув с погона несуществующую пылинку, я принялся за ордена. Этой ночью оставшиеся слуги хорошо поработали и все положенные мне побрякушки сияли, словно охваченные огнем.
Звезда храбрости с мечами за Аркнейский перевал. Три копья ушли держать узкую горную долину, давая остаткам Пятого корпуса вырваться из ловушки альвов. А вернулось три… рыцаря.
Еще одна звезда, теперь уже Доблести… Этот орден я получил за Скион – день нашей славы и скорби. Казалось, что грохот сотен орудий не смолкает ни на минуту, сливаясь в единый гул. Дрожала земля. Пороховой дым затмил солнце, и мы дрались в полутьме. А разъяренное небо плевало на землю обломки дирижаблей воздушного флота империи, вперемешку с телами драконов и виверн.
День, когда мы не просто заставили альвов отступить, а полностью разгромили их армию, обратив в бегство. Но боги, какой же дорогой ценой досталась нам эта победа. Она стала концом. Не войны, а империи. На следующий год через Нарнские горы прошла новая армия. А еще две ударили с севера и юга. А мы за выигранное время передышки, напрягая все силы, не смогли восстановить и трети понесенных потерь…
Альвы поставили себе целью истребить наглых хомо если не во всем мире, то хотя бы на Суренасиле, вышвырнув наглых пришельцев с материка. И ничто не могло их остановить.
Полный набор из четырех Крестов Заслуг, начиная с железного, и заканчивая золотым. По одному кресту за каждые два года этой бесконечной войны, которую мы медленно, но верно проигрывали, откатываясь все дальше на запад.
Крест Отваги, орден Стойкости… и прочие. Названия боевых орденов в империи никогда не отличались оригинальностью, зато с гражданскими их не спутаешь.
Да, когда-то давно меня завораживал блеск боевых наград. А сейчас они вызывают скорее раздражение, напоминая об ужасах войны и понесенных потерях. Когда-то давно…. в той другой, спокойной жизни у меня было много друзей и мало наград. А теперь – я провел пальцами по многочисленным железкам, добиваясь идеального равнения – все ровно наоборот. Наград много, полная коллекция всех орденов империи, даже от островитян прилетело две каких-то побрякушки, тоже что-то про отвагу, а вот с друзьями проблема… считай, никого и не осталось.
Хмурый тип в зеркале стал мрачным. Несмотря на парадную форму, вид он имел зловещий и какой-то откровенно бандитский. Возможно, всему виной гладко выбритая голова со следами ожогов, и косой шрам, рассекший нижнюю губу и подбородок на две неравные части.
И последний штрих, массивная золотая цепь, подтверждающая новый статус. Поздравляю, старик. Мы достигли своей мечты.
Когда-то давно у меня была мечта. Наивная, недостижимая мечта заслужить, завоевать, заполучить это звание. И вот я Первый рыцарь империи Эдан, главнокомандующий рыцарей… и я же последний.
Покончив с орденами, я покинул свое пристанище. В ставшей на время штабом армии империи городском магистрате было на удивление тихо. Сбежав по ступенькам, я остановился перед массивными дверьми. Унял дыхание и степенно вышел на городскую площадь, чтобы тут же попасть под прицелы сотен и тысяч пар глаз.
– Старик.
– Смотри, Старик.
Шепотки пошли по толпе, волной прошлись по площади и смолкли где-то ближе к двум черным громадам самоходных осадных бомбард. Чтобы протащить их в центр города, на их последние позиции, пришлось снести часть главного городского храма. Целой осталась только колокольня, да и то потому, что на ней разместили корректировщиков. Боги нас давно оставили, в отличие от сверхтяжелой артиллерии.
Медленно спускаясь по ступенькам, я внимательно рассматривал собравшихся на площади людей. Как их много и как же нас мало. Сержанты в тяжелой самоходной броне. Латники в зачарованных латах. Артиллеристы с посеревшими от пороха лицами. Ополченцы, одетые и вооруженные чем боги на душу положат. Три оруженосца, которым не суждено стать рыцарями. Два рыцаря, которым не стать паладинами. И одинокий последний паладин. Первый и последний рыцарь империи, Гарн Вельк, по прозвищу «Старик». И ничего, что этому старику нет и тридцати.
Все они ждут от меня чуда. Напрасно. Лимит на чудеса исчерпан. И обманывать я их не стану.
Добравшись до спящего «Феникса», я хлопнул верного друга по изрезанной рунными цепочками пластинам брони. Бодро перебирая ногами по скобам лестницы, забрался наверх. Открыл люк и замер.
Нет, так нельзя. Надо им что-то сказать. Сегодня я образец для подражания, легенда, знамя – первый рыцарь.
Я выпрямился в полный рост, еще раз медленно окинул внимательным взглядом площадь, словно пытался сосчитать собравшихся. Как много нас и как нас мало. Жалкие остатки некогда великой армии, империи и целого народа. Набрал в грудь воздуха и начал:
– Я не мастер говорить красивые слова. Врать не умею. Да и не хочу. Эта война нами проиграна! И уже неважно, кто в этом виноват. Готовьтесь к смерти! – Обрадовал. Даже положивший голову на плаху смертник до последнего верит в чудо. – Все мы сегодня встретим безносую! – я возвысил голос и теперь кричал: – Помните главное! Каждая выигранная нами минута, каждый час – это спасенные жизни наших соотечественников. А каждая такая жизнь – шанс! Шанс вернуться и отомстить! Не сегодня, не завтра, но рано или поздно потомки тех, кого мы сегодня спасли, вернуться! Вернуться и отплатят древолюбам. Отплатят сполна! Мы не увидим этой победы, но она будет! Я в это верю! Нет, знаю! Знайте и вы. Все, хватит болтовни.
– Старик! – нестройно поддержала меня собравшаяся толпа.
– Старик! – уже более дружно заорали они, потрясая разнообразным оружием от скорострельных барабанных винтовок до древних гладкоствольных ружей, сабель, пик, а то и вовсе плотницких топоров.
Захлопнув люк, я пристегнул себя ремнями к похожему на трон пилотскому креслу. Надел управляющие браслеты. Достал с груди кристалл-активатор и вставил его в пусковое гнездо.
Ожившие рунные цепочки замерцали тусклым светом. Самодвижущийся паро-маго-механический голем или просто мех пробуждался от сна. Под ногами зашипел пар в котле паровой машины. Получив подпитку маной, огненный кристалл испарял ихор, повышая давление в цилиндрах.
Достав из кармана серебряную пластинку дагерротипа, я некоторое время смотрел на изображение молодой девушки в форме рыцаря, а затем поцеловал пальцы и провел ими по нему.
– Встретимся в синем пламени, Дэя. Недолго осталось.
