У каждого человека в автобиографии присутствуют два слова: родился, учился. Даты и прочие нюансы волнуют исключительно отдел кадров или, как теперь модно говорить – HR, иногда этими подробностями могут заинтересоваться службы безопасности (не к ночи будь сказано). Поэтому, назвать свой рассказ автобиографией означает практически обречь его на нечитаемость. Хотя с другой стороны, а что делать? Поэтому, дабы не усыпить читателя, сразу перейдем к фактам, которые с одной стороны, могут дать представление об авторе и, с другой стороны, помогут скоротать время, оставшееся до следующего приема пищи.
Итак. Я была золотым ребенком. В школе и садике, маленькая хрупкая девочка, я била исключительно мальчиков, за что мою маму неоднократно в эту самую школу и вызывали. С директором школы, Борисом Моисеевичем, у нас была страстная любовь без взаимности. Он пытался доказать, что четверку по биологии и физкультуре мне поставили исключительно для того, чтобы я училась еще лучше. На это я ему возражала, что подобные воспитательные методы ко мне не подходят, а спорный вопрос потребовала вынести на обсуждение в комиссию городского отдела образования, где и намеревалась сдать экзамен по этой самой биологии. А заодно предложила ему опротестовать мой заслуженный разряд (юношеский, правда), по спортивной гимнастике. И чтоб вы таки знали, свою пятерку по биологии я получила. «Завалили» меня на выпускном экзамене по физике. Это сделала мой классный руководитель и почти что близкий друг, которой я искренне верила. Изменить что-либо уже не было никакой возможности и, таким образом, золотая медаль «накрылась медным тазом». Что отнюдь не стало препятствием на моем дальнейшем жизненном пути, скорее наоборот. Что же касается веры в человечество вообще и в друзей в частности, то это не то, чтобы поубавилось, но несколько видоизменилось, и цвет очков слегка поблек, от ярко-розового до более натурально-бежевого.
Воспитанию безграничной скромности, которая, как известно, является лучшим украшением, очень способствовали мои многочисленные фотографии на Доске почета и участие в олимпиадах различного масштаба, порой успешные. Учительница русского языка оценивала мои знания исключительно по двухбалльной системе: пять или два. Путь на филфак был отвергнут, как бесперспективный, и следующие золотые пять лет своей жизни я бездарно потратила на изучение всех видов анализов, а именно: функционального, дифференциального, математического и прочих комплектующих. Не могу сказать, что в моем лице мир приобрел великого математика или, хотя бы, программиста. Но, в конце-то концов, за те деньги, которые мне тогда платили, нужно быть жутко большим энтузиастом, чтоб этим заниматься.
Во времена незабвенной перестройки вопрос встал ребром: либо я, наконец-то, начинаю серьезно заниматься кандидатской (мой шеф писал докторскую и ему отчаянно нужны были аспиранты), либо….
Я выбрала «либо» и пустилась во все тяжкие на бизнес поприще. Старт пришелся на 90-й год. Мы пытались торговать самолетами и компьютерами. С самолетами пролетели, с компьютерами сложилось. За компьютерами летали на самолете из Украины в Эстонию. Острая необходимость оптимизировать транспортные операции привела к знакомству с генералом Джохаром Дудаевым, бывшим в ту пору командующим дивизии и начальником гарнизона в Тарту, а впоследствии – лидером чеченского сопротивления и первым президентом чеченской республики Ичкерия.
Почему, собственно, это знакомство состоялось? Дело в том, что мы забирали компьютеры из Тарту. Когда летели в Эстонию первый раз, то вместо Тарту приземлились в Таллинне, а это, на минуточку, 200км расстояние. Как выяснилось, наш грузовой самолет АН-26 не был прописан в паспорте взлетно-посадочной полосы тартуского гражданского аэродрома. В общем, картинка была еще та. За фрахт самолета денежки оплачены, в Тарту за компы опять же, финансы сброшены. Надо забирать свое добро. В общем, нашли возле аэропорта какого-то водилу на грузовичке и поехали. Приехали, загрузились и назад, в Таллинн, к родному самолету. Осень. Время – 4 утра. Дорога – через лес. В чужой машине нас пять человек (я одна из них) и компьютеры на сумму, за которую можно купить парочку девятиэтажных домов с инфраструктурой и прилегающей территорией. Ни охраны, ни оружия – весело! Это я уже потом поняла, что Бог нас там на руках пронес. Так что нужно было решать вопрос с посадкой на тартуском военном аэродроме, где и командовал Джохар Мусаевич.
О первой посадке мы договорились по телефону. В разговоре с ним пришлось сказать, какими заболеваниями болела в детстве и назвать девичью фамилию прабабушки. В общем, класс! Коридор получен, ключ на старт, колеса в воздух. Настроение – супер. Командир расщедрился, говорит, садись, порули. А сам пошел спать. Кто ж откажется. Сижу за штурвалом, рядом второй пилот. Ощущаю себя с самолетом единым целым, хотя в то время еще даже машину не водила. Летим над Чернобылем. Второй пилот говорит:
– А вон там и четвертый реактор.
– Да ну, где? – наклоняюсь я.
Вы когда-нибудь в фильмах про войну видели-слышали, как сбитый самолет вниз идет?
– Эй, ребята, – это штурман, – высоту держать будем или идем на поражение цели?
– А? Да-да-да! – рву штурвал на себя. Самолет свечой взмывает в небо, командир падает с полки, на которой устроился подремать, а второй пилот, во избежание дальнейших стрессов, включает автопилот.
В общем, освободив командирское кресло, я отправилась в салон для гражданских и смирно сидела там, читая предусмотрительно захваченную литературу. Вдруг, незадолго до посадки, в салон влетает штурман:
– Ольга Белоус, есть такая на борту?
– Ну да, а что?
– Блин, мы под прицелом. Быстро на связь с землей!!!!
В общем, пришлось мне объяснять по радиосвязи, что я – это я, повторять девичью фамилию прабабушки и прочие интимные подробности. Короче, посадку нам разрешили. Сразу же после приземления экипаж покинул самолет, спустился по трапу, где и был благополучно взят под стражу. Всем остальным приказали оставаться на своих местах, а мне – выйти из самолета и ждать дальнейших распоряжений. В общем, стою я на летном поле рядом с самолетом и как-то так мне неуютно! Подъезжает черная «Волга» и выходит оттуда генерал, с которым я должна провести переговоры и получить разрешение на многократные посадки нашего самолета на вверенном ему аэродроме. Он отнюдь не был тупым солдафоном, но после общения я объявила своим партнерам, что мне проще арендовать самолет любой марки, в любом летном отряде, на любой территории или даже организовать паспортизацию взлетно-посадочной полосы гражданского аэродрома, но больше не договариваться с генералом Дудаевым о посадке нашего самолета на военном аэродроме в Тарту. Хотя в тот раз наш экипаж накормили, и самолет заправили, а это было время страшного дефицита с горючим.
