- Но-о, - воскликнула Дольяна, сидевшая на козлах. Она хлестнула лошадь, мысленно ругая длинный язык приемыша и мечтая поскорее отделаться от оскорбленных дворян.
Молодой мужчина откинул с лица длинные белокурые локоны, взметнувшиеся под порывом ветра, рассмеялся и чуть сжал бока своего жеребца, посылая того вперёд. Обученное животное подошло вплотную к задней части кибитки, где в щели между занавесками сверкал лукавый янтарный глаз.
- Эй малышка, я тебя вижу, - он склонил голову набок, пытаясь рассмотреть смуглое личико, - до чего ж ты шустрая, прямо, как белочка! И такая же рыженькая!
- Соллендиэль, поехали, или ты собираешься торчать здесь до ночи? – Раздраженно воскликнул его суровый товарищ.
- Отстань, напугал девочку, она теперь…
- Заикаться начнет, да? Не придумывай, эти бродяжки известны своей наглостью.
- Ну выгляни, детка, дай полюбоваться на тебя, - не обращая внимания на хмурого приятеля, - уговаривал Соллендиэль, - клянусь, никто не обидит, я не позволю, - он прижал руку к сердцу, - э-э-э, ты притворяешься, что испугалась, плутовка! Мне всё видно, глазки у тебя так хитро блестят!
Заступник улыбнулся и подмигнул девчонке, по-прежнему прятавшейся за пологом.
- Сейчас мы и вправду торопимся, но обещаю - ещё увидимся, малютка! Твой табор наверняка остановится в Орголле, а? Там для вас есть неплохая возможность подзаработать. Только обещай, что будешь вести себя хорошо и не браниться зря!
Он послал девушке воздушный поцелуй и пришпорил коня.
Уже отдалившись от кибиток на значительное расстояние, Соллендиэль покосился на друга и насмешливо произнес.
- До чего же ты глуп Эннори! Не часто встретишь такую жемчужину среди простолюдинов, а ты, как обычно, хлопаешь ушами! Твердят, мол, меройки, славятся красой, да это всё пустая болтовня, поверь мне! Волосы у них хороши, спору нет, настоящие гривы, густые и темные, как сама ночь, но и только! У большинства таборных барышень грубоватые физиономии с этакими крупными и толстыми носами, а ноги растоптанные и огромные, словно калоши. Однако эта девчушка, м-м, - блондин причмокнул, - прелесть! Личико точеное – вылитая эльфиечка, талию можно обхватить ладонями, а ножка – боги! Маленькая, точно у ребенка и столь же нежная. И до чего тонкие изящные запястья, видел? Не-ет, в ней явно прослеживается кровь высших рас, - юноша хохотнул, - матушка или, на худой конец, бабушка, сумела кому-то понравиться!
- Мне больше делать нечего, смотреть на всяких бродяг, - буркнул Эннориэль.
- А чего тогда прицепился к малышке? Стращать начал?
- Да потому что дурочка не соображает – услышь её слова дана Мольес, приказала бы всыпать плетей!
- Положим, плетьми женщин не наказывают, мы давно добились отмены этого дикого закона!
- Розги ничем не лучше!
- Я бы никому не позволил обидеть девочку! – Соллендиэль заносчиво вздернул подбородок.
- Знаешь, здесь всё же чужая страна со своими порядками.
- Подумаешь, Аскор слишком зависит от нас, чтобы…
- Ты вроде собирался уезжать через три айны?
- И что?
- Ничего, баронесса завистлива к чужой красоте и злопамятна. Твое заступничество могло бы выйти девчонке боком.
Соллендиэль картинно вздернул брови.
- Мало ли кому завидует увядающая шлюха? Её желания немного стоят. Да она бы и пикнуть не посмела против меня. Ха, вот ей бы порка как раз не помешала!
Его глаза потемнели.
- Розги этому очаровательному бельчонку? Испортить такую дивную кожу! – Эльф гневно нахмурился, но тут же успокоившись, мечтательно вздохнул, - словно лепесток белой розы. Да я прибью любого, кто посмеет прикоснуться к моему цветочку!
- Уже твоему? – Его приятель скептически усмехнулся. – Да ведь ты, вроде, хотел вернуться домой. Или передумал? Быстро, однако…
- Право, не знаю, возможно. - Губы Соллендиэля раздвинула предвкушающая улыбка, - а возможно и нет!
- Но рано или поздно тебе придется выполнить требования отца и покинуть сей благословенный край.
Белокурый красавец покосился на друга с некоторым удивлением.
- Что с того?
- Твоя крошка останется без защиты. И вот тогда на ней отыграются все, кому невоспитанная девчонка успеет досадить.
Соллендиэль досадливо махнул рукой, и конь всхрапнул, недовольный резким жестом хозяина.
- Ерунда, мерои вечно колесят по свету. Ручаюсь, они уедут из Орголлы ещё раньше меня. Да и вообще, вечно ты придумываешь проблемы на пустом месте!
******
Забыв про духоту, Айтарэ продолжала сидеть в кибитке. Она прислонилась спиной к каким-то тюкам, поджала под себя ножки и, казалось, выпала из окружающей реальности, уставившись на полотняную стену перед собой. Мечтательная улыбка блуждала на её губах и порой, забываясь, девчонка шептала: «фу-у, глупости, хи-хи, какой нахал. Вот еще, пусть и не думает».
В следующую секунду зрачки её заволакивала туманная дымка, в которой вновь и вновь являлось ослепительно красивое лицо с тонкими породистыми чертами и синими, ярче моря и неба, очами в обрамлении густых темных ресниц.
Дольяна пару раз окликнула её и убедившись, что девчонка витает где-то в облаках, подозвала племянника.
- Сядь-ка на моё место.
Сама ведунья живо перебралась внутрь и, присев на корточки перед названной дочкой, требовательно сжала её плечо.
Отсутствующее выражение на лице Айтарэ сменилось настороженным удивлением.
- Что-то случилось, матушка Долья?
- Пока нет, но если не очнешься от своих грёз, так обязательно случится!
- Ты о чём?
- А ты о чём? Точнее, о ком?
Шеймилка захлопала ресницами, однако предательски покрасневшие щеки выдали её.
- Всё ты прекрасно понимаешь, - сурово сказала Дольяна, - ишь, как глазки-то забегали, меня, девка, не проведешь, забудь сейчас же и впредь не помышляй о том красавце! Ты хоть знаешь, кто они?
- Не-ет, а кто?
- Аватары, истинные властители Аскора, нельзя тебе с ними!
- Разве они злые? - Айтарэ надула губки, - мама говорила - это благородная раса и…
- Мама?! Погоди, разве она не умерла, рожая тебя? - Ведунья нахмурилась.
- Я о другой говорила, - легко поправилась рыжая, - о няньке, своей кормилице, мамой всегда звала её, привыкла так. Она рядом с детства была, ходила за мной и много чего рассказывала, сказки всякие читала…
Ровно льющийся голос словно укутывал немолодую женщину чарующей невидимой дымкой безмятежности и умиротворения. Настороженное выражение исчезло с лица меройки.
- А-а, вот ты о ком, - протянула она, успокаиваясь.
- Так объясни, чем плохи те красивые лорды? – напомнила девушка.
- Оно может и не плохи, да только живут эльфы сотни лет, а то и поболе. Дар магический у них вон какой, людей редко такой Силой боги наделяют!
- И что с того?
- Да то: не ровня мы им, для них человеческие девушки – игрушки! Даже самые знатные. Ко мне в табор, знаешь, их сколько прибегало тайком - и в Сартании, и в Аскоре, и в Реотане. Слезы в три ручья, руки ломают: мол, приворожи мою любовь – единственного моего, смысл жизни, не то уйду в могилу во цвете лет. Бывало и умирали, руки на себя накладывали из–за красавцев этих.
