Астронавт – контактор вздохнул и отвернулся. Его космолет только что покинул планету-волчок и устремился по обратному маршруту. Задание вроде выполнено, контакт со вновь открытой цивилизацией установлен. Но полного удовлетворения нет. Астронавт устроился поудобней и приготовился к великому скачку сквозь пропасть пространства. Сейчас он запустит программу релятивации, последует что-то вроде минутной дремы, забытья, после чего он откроет глаза и невольно залюбуется неповторимым видом родной планеты. А пока он только отходит от того кошмарного калейдоскопа, коим оказалось пребывание на бешено вращающейся планете.
Нет, ни за какие коврижки он не вернется сюда! Пусть астросовет посылает кого-нибудь другого. С него достаточно и этого посещения. Нет, обитатели «волчка» оказались довольно милыми существами. Они встретили посланца другого мира с восторгом, устроили по этому поводу такое торжество, которого он нигде не удостаивался.
А потом пошло-поехало! Его возили по всему ихнему свету. Он посетил все их континенты, побывал во всех странах. Выступал на тысячах заседаний парламентов и ассамблей. Читал сотни лекции в студенческих аудиториях. Познакомился с кучей глав правительств, с легионом знаменитостей. Но устал он не от этого. Подобное происходило на всех вновь открытых обитаемых планетах, а их в его послужном списке не один десяток. Нет, это была обычная работа, утомительное, но неизбежное следование ритуалу контакта.
Но здесь, на планете-волчок, все эти перелеты, переезды, посещения и мероприятия проводились в таком бешеном темпе, ежеминутно прерываемые наступлением ночи, что голова шла кругом. Посудите сами – не успел, например, астронавт завязать разговор с очередным главой очередной страны, только-только подобрался до сути, – бац! – наступает обеденный перерыв и его ведут к очередному торжественному застолью, во время которого произносится столько же громких, сколько пустых слов. Только после застолья и послеобеденного отдыха он попытается продолжить прерванный разговор, как его уже ведут: в музей, в святилище, на стадион, в театр или кино. Даже на дискотеку!
Ну, астронавт не прочь развлечься. Но только после трудового дня. И был бы день как день! Нет, он отказывается признавать за день это мимолетное видение между стремительным стартом местного светила с последующим безудержным полетом по небосводу, и внезапным падением за горизонт. И благо бы ночь была ночью! Не-ет! Только сопровождающие лица покинут его покои, пожелав счастливых сновидений, и он с наслаждением вытянется под одеялом и распрямит члены, предвкушая отдых, смежит веки, как тут же небо за окнами стремительно светлеет и нахальное светило вылетает из-за линии горизонта, словно запущенная из катапульты транспортная ракета. И астронавт вскакивает с не успевшей измяться постели и сломя голову бежит в ванную, чтобы успеть умыться к приходу очередной делегации, с которой он поедет на очередное мероприятие, в очередной район, город или страну. А там все будет как везде – торжественные речи, восславление его, как первого инопланетянина, посетившего их планету и награждения. Эти волчоковцы так любят награды, и, пожалуй, любят больше награждать, чем быть награжденными. Сейчас основной груз в багажном отсеке – это многочисленные мешки, набитые под завязку разного рода наградами – орденами, медалями, лентами и подвязками.
За время пребывания на планете-волчок астронавт имел два сеанса связи с председателем астросовета. Председатель требовал ответа на два вопроса – что конкретно сделано для введения вновь открытой цивилизации в астросовет, и имеются ли у этой цивилизации проблемы вселенского масштаба? А что конкретного мог он сделать, если эти хозяева планеты-волчок не имеют времени для серьезного разговора! Весь свой сумасшедший день они заняты проведением запланированных мероприятий в честь его визита. Параллельно с этим каждый из них считает своим долгом поведать о местных традициях и обычаях, а то и пересказать, или, как у них это называется, стравить пару-тройку анекдотов. А не то и сплетни о знаменитостях подпустить. Так вот, на первом сеансе астронавт просил у руководства дополнительное время. Он по опыту знал – со временем шумиха вокруг его визита утихнет, и неизбежно наступят будни. Но, увы, мелькали дни за днями, астронавт уже смутно сознавал, куда и зачем его везут, кому представляют и с кем знакомят. Он лишь заученно повторял стандартные фразы приветствий и заверений, благодарил за оказанную честь и за очередную награду. И все!
Во время второго сеанса он попросту взмолился! Он униженно просил разрешения возвратиться, ссылался на пошатнувшееся здоровье, на то, что формально контакт состоялся, и на то, что если у волчоковцев возникнут проблемы вселенского масштаба, то они сами обратятся в астросовет. И председатель дал «добро» к отлету.
Астронавт нажал на кнопку релятиватора и напоследок оглянулся на голубую планету, все больше убегавшую от его корабля, стремительно наматывая на себя саму свою же орбиту. Астронавт еще раз вздохнул и прошептал странное название странной планеты: «Земля». Затем вновь повторил с расстановкой: «Зем-ля». А ведь он так и не успел выяснить у землян, что означает это слово…
«… нет мысли маломальской,
которой бы не знали до тебя».
Гете. «Фауст».
– Что здесь творится? Не кабинет, а проходной двор!
Секретарша стояла передо мной и растерянно улыбалась.
– Корлан, кто в мое отсутствие был в этом кабинете?
– Да что вы, Каир Зейнулович! Никого не было! – Корлан смотрела на меня невинными глазами. Это свидетельствовало о том, что она вот-вот обидится.
– А что случилось? Что-то пропало?
– Да. Стащили рукопись последнего рассказа.
– Который я вчера набирала?
– Именно! Какая оперативность! Вчера только набрали и распечатали, а сегодня рассказ красуется в Журнале.
С этими словами я бросил на стол перед ней Журнал со своим рассказом, опубликованным под именем некоего Айнаева К. З.
– Да, это тот рассказ, – подтвердила Корлан, пробежав глазами по первой странице, – Только заглавие другое. Кто этот Айнаев?
Я пожал плечами.
– Откуда мне знать! Одно точно – он вор.
– А где была рукопись? В столе?
– Нет, в сейфе.
– А как открыли?
Я вновь пожал плечами.
– Наверное, применили отмычки. Или сняли слепок с ключа.
– Но как?
Корлан начинала раздражать этим «как?».
– Вот я и пытаюсь узнать – как?!
– Не думаете же вы, что я…
Секретарша смотрела на меня честными глазами, и мне стало совестно. Я сказал:
– Все, иди, работай. А я подумаю, что можно сделать.
