Стас коснулся сенсорной панели на дверях и в ответ створки беззвучно отворились. Его взгляду открылся огромный зал, с высоким сводом и, мерцающей яркими огоньками у дальней стены, шеренгой электронных регистраторов. К аппаратам, выдающим лицензию, Стас и направился, на ходу оглядывая многочисленные ряды кресел в которых ждали своей очереди охотники. Желающих пострелять по живой мишени как всегда оказалось неимоверное количество, свободных мест практически не оставалось. Загрузив данные в терминал, Стас неторопливо побрел обратно, выискивая среди этого человеческого муравейника место, где присесть. Опыт подсказывал ему, что ожидание затянется.
Опускаясь в кресло, Стас мучительно выдохнул, чувствуя, как волной в нем поднимается раздражение. Сидеть в очереди он не любил. Длинные очереди, в которых мучительное ожидание длится и длится, превращая минуты в часы, его просто бесили. И, что интересно, где-нибудь в сельве, пролежать в густых, пахучих папоротниках в томительном предвкушении, глядя в прицел, он мог сколько угодно. Однажды, ему пришлось у порогов водопадов Касселя задержаться в засаде на трое суток, ожидая начала миграции Красноглазых поденок. Но стоило, ему столкнуться с работой бюрократической машины запасы терпения и упорства неоправданно быстро истощались. И ведь никогда не получалось у Стаса абстрагироваться и представить себя не в приемной бюро по выдачи лицензий, а в ином месте. Где-то на далекой планете, на охоте, и в этом душном помещении время тянулось и тянулось, только удовольствие от этого томительного ожидания всякий раз оказалось таким разным.
Минуло несколько часов. Стас скучал, потом ему удалось немного подремать. А когда шея и плечи затекли окончательно и бесповоротно, стал ерзать на месте. Неловко поворачиваясь в скрипучем кресле, Стас случайно задел соседа по несчастью слева. Тот, брызгая слюной, рассказывал кому-то еще о предыдущей охоте на Пандоре, размахом рук показывая голову тахорга, которого он добыл в прошлой экспедиции. Голова была огромна, рук катастрофически не хватало. Стас пробормотал извинения, с негодованием отвернувшись от удачливого охотника. Сейчас бы зарядить свою трехствольную «Тайгу», да всадить разрывную пулю в бездушный автомат, в стене напротив, что в своем электронном брюхе анализирует, согласовывает, проверяет данные о нем, чтобы потом бесстрастно вызвать его и выдать, наконец, после стольких часов ожидания, вожделенную лицензию. Стас так размечтался, что невольно поднял правую руку, указательным пальцем трогая невидимый курок. Сосед справа заметил это движение. Ему тоже было скучно. Он наклонился к Стасу:
–Извините, а вы случайно летите не на «Железяку»?
Стас покосился на говорящего. Тонкое, костистое лицо, волевой подбородок, жесткий взгляд. Нутром, Стас почувствовал в нем старого вояку, чином не меньше полковника. Разумеется в отставке. Чины из действующей армии не могли получить охотничью лицензию. Где же он служил, что выйдя на пенсию, так и не потерял вкуса к убийству? Штабник, сражавшийся против потенциального противника лишь в виртуальных играх?
–«Железяка» это планета? – переспросил Стас, опуская руку.
–Разумеется, – кивнул «полковник». Сделав ловкое движение рукой, он словно из воздуха достал небольшую коробочку красного дерева. Щелкнув крышкой, собеседник Стаса явил на свет сигару. Впрочем, курить в помещении было нельзя – военный лишь откусил кончик, и стал жевать сигару. Еще один любитель поболтать, констатировал Стас, теряя всякий интерес к собеседнику. Впрочем, полковника это не остановило.
–«Железяка» разумеется не официальное название. В мою бытность бригадным генералом, у нее было другое именование.
«Ого! Генерал!» невольно подумал Стас, краем уха слушая историю о войне двадцатилетней давности.
–После первой фазы военной операции, все живое на планете было уничтожено. Казалось, компания с успехом завершена! Но, последние из оставшихся живых запрограммировали своих роботов на сопротивление нам. Во второй фазе, нам пришлось воевать с искусственный интеллектом, который на своих полностью автономных заводах, запрятанных глубоко под землей, создавал и создавал боевые машины, одна ужасней другой. А я-то думал, что человека в его изобретательной жестокости переплюнуть никто не может!
Тут он закашлял. Бронхит курильщика, наверное.
–Войну мы, конечно выиграли. Таково официальное коммюнике. Однако планета до сих пор в карантине, и некоторые заводы еще работают, порождая совершенные машины убийств. Охота на взбесившиеся роботы и механизмы, для которых война все еще продолжается, это я вам скажу не совсем то же самое, что и охота на боадилов. Рекомендую! Это раньше лицензию давали только военным, сейчас любой желающий может совершить сафари на «Железяку».
Но Стас уже его не слушал. На номерке из экопластика в его руке чернела цифра сто шестьдесят семь. Та же цифра высветилась на огромном проекционном экране над рядом бездушных машин с мерцающими экранами интеркомов. Стас весь подобрался. Вот оно! Наконец его томительное четырехчасовое ожидание закончилось! Когда лишенный эмоций голос дважды произнес его имя и фамилию, Стас почти пожалел о той мысли, что пару минут назад хотел прострелить автомат.
–Это вас? – спросил охотник на роботов. Стас кивнул, подскакивая и хватаясь за ручки двух здоровых чемоданов, его багажа.
–Вы везунчик! А мне придется еще подождать. Видимо слишком много запросов на «Железяку», – сухо прокомментировал генерал. – Кстати куда вы направляетесь? Боюсь, я был невежлив, все рассказывал и рассказывал о себе и не поинтересовался вашими планами. На кого вам посчастливиться поохотится? На тахоргов? На крайт-драконов? Или это будут аркадские вепри?
Стас отрицательно кивнул головой.
–Я энтомолог, – только и сказал он, устремляясь к машине, выдающий лицензии.
Генерал, посасывая ароматную сигару, смотрел вслед неразговорчивому соискателю лицензии, пытаясь вспомнить значение слова «энтомолог». Где-то, совсем недавно оно ему попадалось на глаза. После пятнадцати мучительных минут напряженной работы памяти, он, наконец, вспомнил. В прошлом месяце жена позвала его на выставку экзотических бабочек. «Невероятная коллекция живых драгоценностей, собранных со всех окраин Вселенной!» – гласила трехмерная вывеска. Тогда-то он и услышал этот термин «энтомология». «Значит, этот нелюдимый – охотник на бабочек», – подумалось ему. – «Интересно! А мне казалось, что все здесь в зале собрались здесь лишь с одной целью, а именно для убийства в том или ином виде». Будучи боевым генералом, он раз и навсегда уверовал в то, что в природе человеческой заложена потребность убивать. Чаще всего человек, утруждая себя моральными терзаниями, изничтожит ближнего своего, а при отсутствии вблизи подходящей мишени в виде своего собрата, выберет любое живое существо. Недаром первые три внеземные цивилизации, с которыми человечество столкнулись в космосе, немедленно объединились в оборонительный альянс против Земли. У генерала даже имелась горькая шутка, которую он, правда, озвучил лишь раз, на вечеринке, перебрав со спиртным. Шутка, состояла в том, что он вел счет порожденным жизням, противопоставляя это число количеству уничтоженных его собственной рукой или по его прямому приказу. Пока счет шел в пользу мертвых, шестеро детей от двух браков не могли успеть за количеством убиенных во всех военных конфликтах, в которых он принимал участие. Тогда на вечеринке, выслушав многословные сентенции генерала о балансе смертей и дарованных им жизней, майор медицинской службы Донаван Шульц возразил, что природа любит равновесие. А потому такому убийце, как генерал, противопоставлен он. Инь и янь, вещал он, заплетающимся языком. Мол, только, за вчерашнюю смену он в операционном блоке спас жизни десятерым. Тогда, в пьяном угаре, генерал не стал говорить, что Шульц спасает жизни солдатам, которые выйдя из лазарета, вновь пойдут убивать себе подобных. От подобных мыслей, генералу еще сильнее захотелось курить. Он, пошевелил онемевшей шеей. «А тут энтомолог! Это надо же!» – не переставал удивляться отставной генерал.
