От картины, представшей перед глазами, его помутило. За свою карьеру он повидал много крови, но такое! Завтрак, еще не до конца, переварившийся в желудке, вызывался в наружу. На первых этапах работы у него такое частенько бывало. И даже пару раз вырывало. Но после семи лет работы, такие «побуждения» его почти не заставали врасплох. Зато он проследил краем глаз как многие его коллеги выбежали от сюда, зажимая рот руками.
Казалось, все просто, сборища сатанистов, решили побушевать и сами, оказались жертвами, может и намеренно? Но как? Никакой ненормальный не способен учинить такое себе! У всех есть порог чувствительности, даже у безумцев. Даже собаки видимо не выдерживали, теня за поводки, стараясь, чтобы люди увели их подальше.
Работы предстояло море. Он потянулся за сигаретами в карман, и не обнаружив их там, выругался. Он постоянно забывал, что пытается бросить курить вот уже как полгода, и его коллеги всячески ему помогали, обчищая его карманы и ящики в столе, даже каким-то образом, находя его «тайники», припасенных им сигарет. В свои тридцать пять, он чувствовал себя шестидесятилетним, а выглядел на сорок, скорее специфика работы медленно как яд отравляла не только его душу, но и каким-то образом его тело. Скорее на тело воздействовал стресс, каждодневный стресс. «Стресс» – любимое слово его матери. Ему, наверное, было даже странно, если бы он не ощущал его. В те немногие минуты расслабления, он и то чувствовал, что стресс надолго поселился внутри него, а может слился с ним воедино.
– Ян! – чей-то зов, выдернул его от раздумий.
– Что там? – мужчина, зашагал в сторону одного из следователей-химика.
– Странно, – проговорил, тот поднимая щипцами что-то обугленное. – Здесь точно, что-то поджигали, но поэтому специфическому запаху, – понюхал химик, а потом с явным отвращением вытянул руку, убирая предмет подальше от себя. – Кислота. Вроде кислота и еще гадость какая-то. В любом случае, возьму образец в лабораторию.
– Что-нибудь еще необычное? Артур? – ко всему прочему Ян в последнее время не высыпался.
Его раздирала такая лень, а еще это жуткое зрелище! Ему хотелось побыстрее выйти отсюда на свежий воздух. А еще лучше, напиться! Когда он вспоминал Лауру… Нет, ему определенно надо напиться! К черту все! Когда они уже закончат? Он знал, что должен подавать пример и быть заинтересованным, ведь он все-таким ведущий следователь. Ну и еще старикан с усами. Марк.
Судя по всему, Марку тоже не по себе, но старается подавать пример, ну и конечно командовать всем. А так бы все уже бы разбежались в поисках ближайшего туалета. Все-таки Ян не выдержал, к тому же у него сильно разболелась голова. Это явно нетипичное убийство. Он зашагал к двери.
– Ян? – Марк удивился, куда он направляется.
– Я скоро, – бросил Ян немного виновато, и вышел.
С удовольствием вдыхая полные легкие морозный воздух. А от удушливого приторного горелого запаха крови и еще чего-то… сильно подташнивало. Он видел, как его люди отцепили здание, и как всегда недоумевающая и немного недовольная гражданская полиция, стояла и о чем-то спорила с его спецотделом. Ян подошел к одному из своих.
– Что происходит? – спросил он.
– Да как всегда, эта полиция возмущается, что им не дают работать. Видимо наши корочки их раздражают, а не внушают уважения, – ухмыльнулся парень.
– А что это за мужчина, рядом с ними и с нашими?
– Какой-то бомж, уверяет, что видел виновника преступления.
– И в чем дело тогда?
– Он утверждает, что это какая-то девушка на черной машине, – его пренебрежительность сквозила в разговоре, ни для никого не секрет, что многие люди относились к бездомным также. – Мы проверяли все следы шин, камер здесь нет. Но по его описаниям, мы выяснили, что марка машины – порше каен. И конечно, никаких следов машин и следов шин такой марки не было. Я даже вообще сомневаюсь. Что какая-то девушка на такой машине затерялась в таком захолустье и дыре как эта. Может, если действительно потерялась и проезжала мимо. Но как я и говорил, следов шин такой марки мы не обнаружили.
Ян кивнул, он бросил задумчивый взгляд на бездомного. Он выглядел жалким грязным старикашкой, и скорее всего был пьяницей. Но это только на вид. Работа учила его не делать поспешных выводов и таких же заключений, и не обманываться внешностью. Такая жизнь и из двадцатилетнего сделает старика.
Следователь незаметно подошел к бездомному пока полицейские околачивались среди его людей и им вбивали всякую чушь о сатанистах, чтобы они (полицейские) быстрее убрались отсюда, и не мешали работать спецотделу.
От бомжа действительно пованивало алкоголем. Он был укрыт одеялом, будто пострадавший, видимо он навешал лапши на уши этих полицейских, чтобы погреться и поесть. В руках у него была кружка с чем-то, возможно с чаем. Редко, но такие люди действительно помогали следствию, мало кто обращает внимания или даже замечает их. Но в основном, они рассчитывают на бесплатную кормежку и типа того, плюс к тому же для них поболтать и якобы показаться полезными обществу. Одеяло явно ему оставят.
Бездомный заметил Яна. Его жалкое, грязное, грустное, но с каким-то выражением самодовольного лица, ответило взглядом. Следователь подошел поближе. Бездомный спросил, может ли он ему чем-то помочь. Тогда Ян спросил, что ему известно об этом преступлении. Мужчина рассказал ему примерно, то же что и тот парнишка. Ян посмотрел по сторонам. Никто вроде бы их не замечал. Следователь наклонился вперед и ниже, чтобы его глаза были на уровне с глазами бездомного. Ян напрягся и властным, но тихим, уверенным голосом спросил:
– Что ты видел?
– Я же говорил… – бомж сначала хотел заморгать глазами, но не смог отвести взгляд от глаз Яна.
Глаза бездомного потеряли подвижность и остекленели. Ян увидел рыжеволосую длинноногую девушку, она действительно выходила из этого обгоревшего здания, и села в черный порш. Увидеть ее лицо, как и номер машины, он не смог. Была ночь, и несмотря на то, что человек даже с хорошим зрением не смог бы различить лица девушки с того расстояния, но номер машины вроде мелькал, но он был какой-то размытый. Сначала Ян подумал, что бездомный хочет заблокировать свой разум, но не ощутил, как обычно это бывает какого-то толчка или сопротивления. Ян прекратил зрительный контакт, как только понял, что ничего интересного он больше не увидит.
Следователь задумчиво пошел назад в здание. Странно… Действительно странно… А бездомный так и остался сидеть с немигающим взглядом. Ян знал, от этого эффекта обычные люди долго сидят в ступоре и ничего потом не помнят. И его обычно тоже. Но бывают исключения, которые дают ментальный отпор. Таким приходится корректировать память и восприятие.