1. 1
- Мне, пожалуйста, Барбоса и Жульку, будьте добры. – Послышалось откуда-то негромкое.
Я все-таки отлепила уставший взгляд от архивных бумаг, оглядываясь слегка недоуменно, сдвигая прямоугольные очки в черной оправе немного на нос. Движение было уже привычным и отточенным.
Зрение начало серьезно портиться год назад, но очки вроде бы помогали. По крайней мере, в этом меня уверял окулист на плановой проверке.
На высоком столе неровным скопом лежали стопки бумаг. По левую руку, в ячейках, находились карточки – старый библиотечный каталог, в какой-то степени он был старше меня.
Немного дальше, начиная от входа, возвышались с десяток потрепанных деревянных стеллажей с разнообразно-скудным ассортиментом книг. Новых поступлений не было уже давненько.
Живых душ рядом не оказалось. Да и вообще в такое время мало кто приходит. Откуда тогда звук?
- Барбоса… и Жульку. – Нагнетающий шепот повторился.
Надвигая очки обратно, привстала, прогибаясь аккуратно через надстройку стола, бесшумно приподнимаясь со стула. Колени отдали болью от долгого сидения на месте, но я сцепила зубы, сильнее сжимая столешницу пальцами. Пора и спортом заняться, домашние тренировки помогают поддержать форму тела, но все равно не укрепляют, глядишь, и не зачахну в этой библиотеке. Хотя кого я обманываю? Меня все устраивает. Моя уютная жизнь… Когда-то я буду готова к большему.
На меня снизу смотрел мальчик, на вид, лет девяти, вроде и не совсем малыш, но ростом чуть-чуть не доставал макушкой до конца стенки мебели. От того я его и не заметила. Синие глаза немного испуганно округлились, заметив взрослого, но ребенок сдержал явный порыв убежать.
- «Барбос и Жулька» Куприна Александра, эта книга тебе нужна? – Сделала напрашивающееся предположение я.
Дитя неуверенно кивнуло, прядь белесой челки смешно упала на округлый нос, а глаза неуверенно забегали.
Я умилилась, по-доброму улыбаясь этому чуду.
Подобные ситуации происходили довольно часто. У нас большая детская районная библиотека, а посему самыми частыми посетителями были именно дети. Часто с родителями, реже – одни, если жили совсем недалеко. И не всегда они могли прямо выразить, чего хотят. Это была уже больше прерогатива подростков.
Я всегда очень любила детей, но, к сожалению, к двадцати восьми годам не успела родить собственного ребенка. Мои самые продолжительные отношения закончились почти два года назад, когда родители умерли один за другим, а мой молодой человек сказал, что ему надоели мои вечные страдания и слезы. И что он не собирается больше возиться со мной и надуманными проблемами.
Но что я вообще могла? Мать умерла внезапно, совсем молодой, ей не исполнилось и пятидесяти. Причиной послужил разрыв аневризмы. Мы с ней были словно лучшие подружки. И не стоит говорить, насколько сильно это ударило по мне. Неделю из кровати не вылезала. Вспоминая то время, я не припомню, чтобы у меня было настоящее человеческое желание поесть или поспать. Просто смотрела в стену, промокая подушку слезами время от времени.
Потонув в своем горе, я совершенно не замечала плачевного состояния отца, тридцать лет прожившего с мамой душа в душу. У них была любовь на века. Крепкая, искренняя, такую днем с огнем не сыщешь. Они сумели сберечь то нежное, что было между ними. Всегда понимали друг друга и прощали косяки без ссор.
Отец не захотел больше жить без нее. Его радости закончились вместе со смертью всегда улыбающейся мамы. И хоть я скучаю безумно, до душащего скрежета в груди и вечного чувства обреченности, но винить его в этом выборе права не имею. Уйти – осмысленное решение.
Я дитя большой любви. И остаюсь за это бесконечно благодарной. Своего ребенка, а я надеюсь, что он у меня будет, и не один, во что бы то ни стало, буду воспитывать лишь в такой любящей семейной атмосфере! Но для этого нужен достойный мужчина, у которого будут душевные силы и резервы на полноразмерное счастье, а не клочки в виде вечной ругани и непониманий.
Сегодня пятница, день перед долгожданными выходными, самый сложный и наилегчайший в преддверии двух суток сидения дома на диване и поглощения новых серий любимых фильмов с овсянкой и мармеладками под боком.
Подмигнув собственному отражению у небольшого зеркала, вооружилась салфетками, продвигаясь к полкам стеллажей для того, чтобы очень красиво и изящно вытереть пыль, представляя себя Мэрилин Монро. Странное дело, я всегда чувствую себя в приподнятом настроении, находясь одна.
Солнце постепенно уменьшало плотность лучей, посылаемых на нашу сторону планеты, игриво скрываясь за горизонтом. Шторки окна, открытого на проветривание, задорно трепетались и переплетались вокруг оси друг друга.
- Ну, вот и все. – Довольно улыбнулась, поправляя прядь, выбившуюся из аккуратного пучка на голове. – Альберто жди, я в пути. – Вспомнила про героя сериала.
Но не успела и сумки подхватить, как показалось, что в углу за дальними стеллажами, в самой мало освещаемой части комнаты кто-то стоит. Случайный посетитель был небольшого роста, большего разглядеть не получилось.
- Мы закрываемся. – Пролепетала дружелюбно, стараясь не обижать маленького любителя книжек. – В понедельник приходите.
Ребенок в ответ стеснительно промолчал. Но тишина почему-то показалась недоброй.
Вытянув немного шею, постаралась вглядеться получше. Там точно кто-то был, в тени книжного шкафа двигалось тело.
- Эй! – Уже напряженнее подала голос я, вооружившись шваброй с отжимом, вмиг нащупанной в подсобке. – Рвение похвально, но…
Запнувшись, я вытаращилась на то… существо, что неторопливо вышло на свет. На меня надвигалась огромная зеленая ящерица в полтора метра, грязно-поблескивающие чешуйки, вкупе с совершенно омерзительной, но до одури осмысленной мордой, с абсолютно черными глазами без белков и зрачков, вызывали панический ужас, приправляемый острой болью в сердце.
Какого…?
В начале, я на чистой силе воли дернулась назад, но меня сразу настиг ступор. Волосы на затылке двигались от неописуемого страха, а я и на шаг отойти не могла. Мой взгляд приклеился к монстру. Он подходил все ближе, с каждым шагом сильнее уверяя меня своим существованием, что через минуту я буду полностью седая, если сердце до того момента не остановится.
Я бы могла начать молится Богу, но связывать в голове слова в мысли тоже было страшно. Там набатом стучало: «Нет! Нет! Нет-нет-нет! Пожалуйста! Нет!».
Существо что-то пробулькало, спокойно моргнув своими нечеловеческими маленькими глазами.
Мое сознание само нашло выход из ситуации, решив уплыть в невиданные дали. А тело грохнулось на пол. Я даже не почувствовала боли от столкновения с твердой поверхностью. И такое забытье тоже было облегчением!
