Дженнифер Хартманн - Пока бьётся сердце

– Ты просто закоснелый идиот!

Я прищуриваюсь, глядя на человека, которого считаю достойным своего самого изысканного оскорбления.

«Закоснелый». Это чертовски подходящее слово.

Человек, о котором идет речь, – Дин Ашер, придурок-жених моей сестры.

Дин смеется, похоже, совершенно не впечатленный моим враждебным взглядом, который мог бы испепелить на месте. Должно быть, он уже привык к нему.

– Какого дьявола это вообще значит?

– Еще и тупой, – добавляю я, вскидывая бровь и потягивая свой разбавленный коктейль.

Пятнадцать лет. Пятнадцать чертовых лет – вот сколько я терплю поддразнивания, насмешки и пренебрежительное отношение Дина. Он олицетворение «плохого парня» – грубый, накачанный, от него всегда разит сигаретами и кожей. До неприличия хорош собой.

Ублюдок.

Моя сестра Мэнди угодила прямиком в его сети. Они встречались с самого начала старших классов. Мэнди была сама популярность со своим титулом королевы выпускного бала, обесцвеченными волосами и гардеробом от Аберкромби. В старших классах это считалось стильным.

Ко мне же, напротив, ничего из этого не относилось – и слава Богу. Несмотря на тот факт, что я всего на десять месяцев младше Мэнди, двух более разных людей найти невозможно. Она спортивная, жизнерадостная и легкомысленная. Я же книжный червь, который скорее предпочтет купить красивые наряды для нашей собаки, чем для себя. Мэнди веселая, я серьезная. Я могу весь день цитировать Шекспира, а Мэнди заголовки сплетен из Твиттера.

Но несмотря на различия, наша сестринская связь с годами укрепилась, и теперь я готовлюсь в следующем месяце стать подружкой невесты на ее свадьбе. Мне бы хотелось сказать, что Мэнди переросла свои школьные предпочтения и поумнела, но, увы, Дин Ашер каким-то образом умудрился продержаться, хотя ей уже перевалило за тридцать. Он прицепился к ней как зараза. Она просто не смогла от него избавиться.

Я не смогла от него избавиться.

Итак, теперь мне выпала божественная привилегия через четыре коротких недели стать свояченицей Дина.

Меня сейчас стошнит.

– Почти уверен, что такого слова не существует.

Я помешиваю миниатюрной соломинкой в бокале и поднимаю взгляд на мужчину, который смотрит на меня с высоты своего роста и с фирменной ухмылкой на лице. Его взгляд – сплошная сталь и упертость. Я качаю головой, мне стыдно, что скоро придется считать этого парня родственником.

– Не заставляй меня воспользоваться Гуглом, Дин. Ты же знаешь, что я это сделаю.

Сегодня вечеринка в честь тридцатилетия Мэнди. Мы в «Сломанном весле» – тихом баре в северном Иллинойсе, прямо на берегу озера. Прикольное место для праздника, несмотря на сомнительную компанию.

Дин делает глоток пива, его светло-голубые глаза озорно поблескивают. И совсем недобро.

– Ты всегда была занудой, Корабелла.

– Не называй меня так.

Он подмигивает мне, а я бросаю на него убийственный взгляд. Дин – единственный человек, кроме моих родителей, который называет меня полным именем – Корабелла. Я ненавижу это имя. Все зовут меня Кора. Дин конечно же это знает, но всегда находит особое удовольствие в том, чтобы меня позлить.

Нашу перепалку прерывает именинница, которая в настоящее время отлично олицетворяет фразу «пьяная в стельку». Мэнди неловко и грубо обнимает нас с Дином.

– Я вас люблю-ю-ю! Вы мои лучшие друзья. Я выхожу замуж за самого лучшего друга, – выдает Мэнди заплетающимся языком. К этому моменту она уже успела выпить порядка десяти коктейлей «Секс на пляже». Она поворачивается ко мне и роняет голову на мое плечо. – И ты, Кора. Ты тоже выйдешь замуж за своего самого лучшего друга очень-очень скоро.

Я вырываюсь из ее объятий. От смеси аромата дорогих духов Мэнди и запаха виски Дина меня тошнит.

– Я никогда не выйду замуж, Мэнди. Развод в мой список желаний не входит. Может, в другой жизни.

Я уже собираюсь уходить, но Мэнди меня останавливает. Она тычет мне в грудь пальцем с французским маникюром, и я отшатываюсь, потирая место прикосновения.

– Брак священен. Мы с Дином никогда не разведемся.

Вероятнее всего это правда. Дин, похоже, из тех, кто будет рад оставаться женатым и при этом развлекаться с девочками на стороне. А Мэнди, безусловно, из тех, кто закрывает на это глаза.

– Сказки. Но можешь считать, что я завидую.

– Ребята, а вы не хотите попытаться поладить? Пожалуйста? – умоляет Мэнди, театрально размахивая руками. К ее опьянению примешивается капля искренности.

Я вздыхаю и устремляю взгляд на Дина. Он продолжает усмехаться. Я постукиваю пальцами по бокалу, делая вид, что обдумываю просьбу Мэнди.

– Ну, я бы… наверное, могла бы, но… как мне забыть инцидент с пауком в ботинке? Как вообще кто-то может продолжать общение после подобного?

Дин посмеивается и залпом допивает пиво, явно забавляясь своей выходкой.

– Ну это было шикарно. Никогда за такое не извинюсь.

– Видишь? – Я указываю на него бокалом, отставляя мизинец в сторону. – Он отказывается идти на контакт. Я пыталась.

Мэнди хлопает своего жениха по груди.

– Дин, хватит вести себя с моей младшей сестрой как козел.

– Что? Она может сама за себя постоять.

Я недовольно на него смотрю, и наши взгляды на мгновение встречаются.

– Ну, в чем-то он прав.

Я быстро ухожу прочь, глотая остатки своего паршивого коктейля и приближаюсь к бару. Со стуком ставлю пустой бокал, забираюсь на стул и бросаю взгляд на бармена.