Борис Сударушкин - Последний рейс «Фултона»

Последний рейс «Фултона»
Название: Последний рейс «Фултона»
Автор:
Жанры: Исторические приключения | Историческая литература
Серия: Волжский роман
ISBN: Нет данных
Год: 2020
О чем книга "Последний рейс «Фултона»"

В книгу известного русского писателя вошли три повести о Гражданской войне в России. «Юность чекиста» рассказывает о подавлении белогвардейского мятежа в Ярославле летом 1918 года. Автором использованы архивные документы, воспоминания активных участников тех далеких событий. Однако это не историческая хроника: наряду с действительными в повести выведены вымышленные персонажи, при этом многие факты из жизни главного героя повести – восемнадцатилетнего рабочего, ставшего чекистом, – взяты из биографии старого большевика Ивана Алексеевича Гагина.

Повесть «По заданию губчека» – продолжение книги «Юность чекиста». В основу ее сюжета положены события 1918–1919 годов, когда после белогвардейского мятежа ярославскими чекистами был раскрыт новый контрреволюционный заговор. В работе над повестью автор использовал воспоминания председателя Ярославской губернской чрезвычайной комиссии М. Лебедева, учителя М. Драчева, материалы следствия по делу организаторов мятежа в Рыбинске и Ярославле.

Повесть «Последний рейс „Фултона“» о том, как летом 1919 года, в разгар Гражданской войны, чекисты спасли голодных детей, отправив их на пароходе в хлебородные поволжские губернии, как этот рейс пытались использовать в своих целях враги молодой республики.

Бесплатно читать онлайн Последний рейс «Фултона»


Юность чекиста

(Повесть)

Часть первая. Заговор

Красногвардейцы

Ночью отряд подняли по тревоге.

Выкатили «максим», построились перед штабом, ощетинясь тусклыми стволами трехлинеек. Свет из узких окон выхватывал из темноты напряженные лица.

Строй был неровен, но недвижим, словно вылитый из чугуна. И тишина такая, что Тихон слышал, как зябкий октябрьский ветер жутко свистит в дуле холодной винтовки.

Ждали, что скажет командир, высокий, широкоплечий, крест-накрест перехлестнутый сыромятной портупеей. Но Лобов, цепким взглядом окинув строй, недовольно дернул козырек фуражки и ушел в штаб. Вскоре появился на крыльце вместе с плотным парнем в короткой путейской тужурке.

– Красногвардейцы! – заговорил парень, рассекая воздух пятерней, словно рубил его на куски. – Сейчас в губернаторском особняке заседает Совет рабочих и солдатских депутатов. На повестке один вопрос – о власти. Мы, большевики, за передачу ее Советам. Меньшевики развели болтовню, эсеры вызвали свою боевую дружину и грозятся арестовать нас. Мы не хотим кровопролития, но революцию надо защищать. Красногвардейцы! Выполните свой долг!..

Лобов сказал еще короче:

– Надо – значит, надо. Равняйсь!.. Смирно!.. На-пра-во! Шагом марш!

И вывел отряд на Стрелецкую улицу.

Дробный стук тяжелых сапог отскакивал от булыжной мостовой, ударялся в черные занавешенные окна. Тихон не видел, но чувствовал, как из-за бархатных штор красногвардейский отряд ощупывают недобрые, испуганные глаза.

Не шел этой ветреной ночью сон к коллежским асессорам и губернским секретарям, тайным и статским советникам, хапугам-лавочникам и пронырливым чиновникам, владельцам мастерских и хозяевам фабрик, управляющим и директорам акционерных обществ, купцам всех гильдий и попечителям богоугодных и прочих заведений. Было отчего съежиться, потерять покой. Вчера, двадцать шестого октября тысяча девятьсот семнадцатого года от Рождества Христова, в городе шрапнельным снарядом разорвалась страшная весть – в Петрограде скинуто Временное правительство, власть взяли Советы…

Советами называются, а с ними не посоветовались, нужна ли новая власть.

По ним так и старая была хороша – на собственность не покушалась, рабочему быдлу поблажки не давала, войну обещала до победного конца. А значит, на военных заказах поживиться можно, только не зевай, расторопней будь.

И вот на тебе – Советы, чтоб они сгинули. Чего хорошего ждать, если в них теперь большевики заправляют? Большевики – слово-то какое страшное. Так ознобом до костей и прохватывает.

Что за дни наступили: нынче не знаешь, что завтра ждет – венец или конец. Может, и не стоило царя-то скидывать? Может, с ним-то, помазанником божьим, поспокойней бы жилось? Как-никак триста лет Романовы правили, знали толк, как держать народ в узде. Что нам царь – в карман залез?

А Временное – оно и есть временное. Доболтался, долюбовался собой адвокатишка Керенский, проморгал, как из-под него премьерское кресло вышибли. Эх, знать бы, что рабочий в октябре плечом в сторону отпихнет, так в феврале красный бант не нацепляли бы, не били бы себя в грудь – мы тоже за демократию. Кому нужна такая демократия.

Вон она чем обернулась – временному Керенскому взамен большевистские Советы идут! Не навсегда ли? Пронеси и помилуй! – крестились обыватели – людишки, что ели и пили до обморочного состояния, по субботам парились до того, что мозги набекрень, уповали на авось и на Бога. С тоской и страхом прислушивались к сильным шагам красногвардейцев…


Впереди светлела, поблескивая крестами, многоглавая церковь Ильи Пророка.

Бывший губернаторский особняк, или Дом народа, как его стали называть после Февральской революции, стоял на самой набережной. Оттуда, с Волги, в город врывался знобкий ветер, хлестал по щекам, сбивал дыхание.

Быстро пересекли Ильинскую площадь, сгрудились возле церковной ограды. К ней почти вплотную подступал губернаторский парк. Командир послал туда молоденького красногвардейца в солдатской папахе, старой бабьей кацавейке, подпоясанной офицерским ремнем.

Парнишка снял с плеча винтовку, отдал ее Тихону. Потом поглубже засунул в карман красную нарукавную повязку красногвардейца и исчез в темноте.

Вернувшись, доложил командиру простуженным, сиплым голосом:

– В парке пусто. У входа с набережной солдаты толкутся.

– Что делают?

– Курят да лаются.

Лобов дернул козырек фуражки, приказал:

– Цепью, в затылок за мной. И чтобы ни звука…

Бесшумно, тенями проскочив в парк, затаились за черными стволами деревьев. Через паутину голых, общипанных ветром ветвей просматривалась задняя стена губернаторского особняка. Ярко отливали желтизной окна верхнего, третьего этажа. Слева и справа ко второму, окна которого чуть процеживали свет, двумя растянутыми подковами вели каменные подъезды с перилами. Окна первого этажа были темны.

Убедившись, что отряд не заметили, Лобов подвел красногвардейцев к левому подъезду. Постучал в дверь – она тут же открылась.

Мимо скуластой женщины в красной косынке прошли в комнату с окнами в зал заседаний. На руках внесли сюда и «максим».

Вместе с парнишкой, которого Лобов посылал в разведку, Тихон на корточках пристроился за пузатой, обитой обручами кадкой с землей. С любопытством огляделся по сторонам. Кадками была заставлена вся комната. Из них поднимались причудливые растения, каких Тихон и не видывал раньше.

Одни были похожи на деревья с мохнатыми стволами, другие ветвились кустарником. Листья, большие и широкие, как лопухи, вытянутые, как осока, и толстые, словно из воска, сплетались над головой, закрывая потолок.

Запахи ванили, камфоры и лимона смешались в такой крепкий настой, что Тихон чуть не чихнул, едва удержался, ткнувшись носом в рукав куртки.

– Где это мы? – шепотом спросил он соседа.

– В зимнем саду. Губернатор тут всякие растения выращивал, которые и зимой цветут.

– А разве такие есть?

– Есть, только не нашенские, а заграничные.

– Две широченные двери зачем-то. Одной бы за милу душу хватило, – по-хозяйски рассудил Тихон.

– Сказывают, губернатор сюда прямо из парка на лошадях в одну дверь въезжал, а через другую выезжал.

– А ты откуда все знаешь? – покосился Тихон на парнишку. Был он примерно одного с ним возраста, но низенький, в строю они на разных флангах стояли. – С губернатором чаи распивал?

Парнишка хоть и уловил в голосе Тихона недоверие, но не обиделся, пояснил:

– Я в феврале его превосходительство князя Оболенского арестовывал здесь. Не один, конечно…

Теперь с завистью, уважительно посмотрел Тихон на неказистого красногвардейца. Повезло человеку – самого губернатора свергал. А Тихону и похвастать нечем. Не рассказывать же, как с обезоруженного рабочими пристава Зеленцова погоны сдирал. Не велика заслуга.


С этой книгой читают
Роман-трилогия Ивана Сергеевича Рукавишникова (1877–1930) – это история трех поколений нижегородского купечества, из которого вышел и сам автор. На рубеже XIX–XX веков крупный торгово-промышленный капитал России заявил о себе во весь голос, и казалось, что ему принадлежит будущее. Поэтому изображенные в романе «денежные тузы» со всеми их стремлениями, страстями, слабостями, традициями, мечтами и по сей день вызывают немалый интерес.Роман практиче
В книгу выдающегося русского писателя, лауреата Государственных премий, Героя Социалистического Труда Михаила Николаевича Алексеева (1918–2007) вошли роман «Вишневый омут» и повесть «Хлеб – имя существительное». Это – своеобразная художественная летопись судеб русского крестьянства на протяжении целого столетия: 1870–1970-е годы. Драматические судьбы героев переплетаются с социально-политическими потрясениями эпохи: Первой мировой войной, революц
В новой книге известного автора Бориса Спорова описывается жёсткая и даже жестокая послевоенная жизнь, увиденная глазами подростка и юноши, изображённая достоверно до последней точки. Первая часть – послевоенная деревня: налоги, работа за «палочки», утрата кормильцев – и бабья доля; рано повзрослевшие дети войны. Вторая часть – «Кабала» – посвящена строительству Горьковской ГЭС от первого колышка до пуска гидростанции на полную мощность. Ещё боле
Самара, начало XX века. Одна за другой следуют революции и войны, изменяя жизнь горожан чуть ли не ежедневно. Страх перед завтрашним днем порождает смятение умов и приводит людей в секты.Две секты – скопцы и хлысты – обладают кормчими, адептами, имеют свои обряды и живут по определенным правилам. Жертвами их притяжения становятся как простые самарцы – и взрослые, и дети, так и богатые купцы, не жалеющие для общины ни денег, ни связей. Люди безжал
Повесть «Исчезнувшее свидетельство» продолжает задуманную писателем серию исторических детективов. Она раскрывает историю находки и гибели древнего списка «Слова о полку Игореве». Помимо фактических, порой неожиданных сведений о «Слове», повесть интересна увлекательным историческим сюжетом, который переносит читателя из современного Ярославля в древний Ростов Великий, из горящей Москвы 1812 года в усадьбу графа А.И. Мусина-Пушкина в Иловне, из ую
Повесть «Секрет опричника» открывает написанную автором приключенческую серию исторических детективов. В ней рассказывается о поисках сокровищ, спрятанных в тайнике при Иоанне Грозном, а также о подлинных событиях того времени: о деле Соломонии Сабуровой, о причинах Новгородского погрома, о поисках Янтарной комнаты, похищенной в годы Второй мировой войны.Повесть «Преступление в Слободе» приоткрывает завесу тайны над расследованием обстоятельств г
Уроки жизни ни всегда совпадают с уроками наших родителей. Разница настолько очевидна, что не совместима в реальной жизни.
Прошлое и настоящие, как будущее неизвестное ни кому, которое может не произойти по разным причинам.
Профессор Воронов попадает в довольно странный переплет. Роман классика испанской литературы Сервантеса буквально оживает у него на глазах. В Москве начинается самая настоящая эпидемия подражательного членовредительства. Вслед за известным автором детективов по фамилии Грузинчик мир шоу-бизнеса охватила страсть публично наносить себе страшные увечья, дабы еще больше завладеть вниманием пресыщенной публики, очаровать ее так называемым священным на
60-годы XX века, глупый аристократ, дворецкий, кто её впустил, леди в шляпе, два телохранителя и нелёгкий разговор
В книгу включены два произведения известного фантаста и ученого Кирилла Еськова: роман «Евангелие от Афрания», представляющий собой опыт детективного расследования Священного писания, и футурологическое эссе «Наш ответ Фукуяме».Строгая логика ученого в сочетании с блестящим языком, острым, парадоксальным построением сюжетов и полной идеологической свободой дает неповторимое сочетание: книга читается «взахлеб», с трепетным ощущением причастности к
О благословенный город, воспетый Шахерезадой! Высокие минареты, пение муэдзинов, призывающих правоверных к вечерней молитве… И вот уже лучатся яркие звезды на бархатном фиолетовом небе. Дурманящий аромат ночи, трепет листьев чинар. Топот арабских скакунов – грозные стражи порядка спешат в свои казармы. И наконец, монотонный стук колотушки и убаюкивающий голос: «Спите, жители Багдада, все спокойно! В Багдаде все спо…» О горе! Вай мэ! Уже несколько
Обычный маленький городок, а в центре, захолустная, простая до жути советская столовая, где постоянные завсегдатаи – три странных типа. Они приходят сюда изо дня в день и слушают народные байки о самых невероятных, криминальных, смешных, мистических, ужасных и потрясающих историях этого городка. А жуткая тень человека – пса незримо следит за каждым из них, чтобы выбрать новую жертву.Содержит нецензурную брань.
У каждого свой грех. Кто-то утоляет его бесконечными мантрами, самоконтролем, но все мы склонны к пороку. Неужели это так плохо? Выдуманные правила, дабы человек не забил своего соседа палкой, но в итоге даже самый святой теряет крылья. В этих рассказах обычные люди, давно разбившие розовые очки, не пытаются сохранить остатки человечности, вторя животным желаниям. Каждый наш поступок способен создать волну, что захлестнёт десятки жизней, унося в