Дорогие читатели, книга вышла на бумаге.
Приобрести можно на сайте "Лабиринт", "Озон" и "Вайлдберриз".
____________________________
Я остановилась, чтобы перевести дыхание. Сердце билось неровно и часто и мне казалось, что оно лишь чудом еще держится в груди. Лай собак раздавался где-то за плечом. Я понимала, что меня спасет только одно: я должна добраться до ручья и пересечь его, тогда собаки собьются со следа.
Вот только трудность заключалась в том, что ночью все деревья в лесу были похожи, и я не могла отыскать дуб, раздвоенный ствол которого напоминал большую рогатку. Именно он указывал направление к ручью. Да еще этот ливень! Я уже несколько раз упала, поскользнувшись на мокрой траве, и выпачкалась в грязи, в которую превратилась земля.
Выскочив из дома без обуви и в тонком льняном платье, я совершила глупость. Хотя никто ведь не мог предугадать, что негодяй Маркус, мой сводный брат, кинется ко мне со своими гнусными предложениями, едва осядет земля на могиле нашего отца. Я закусила губу, стараясь не разрыдаться. Нет, для слез будет время позже, а сейчас я должна скрыться от Маркуса, этого исчадия истинной тьмы.
Вздохнув поглубже, я снова бросилась сквозь темные силуэты деревьев, напоминающие картонные декорации. Точно такие я видела однажды в передвижном театре на ярмарке в соседнем городе. Вот только ветви тех деревьев не хлестали меня по лицу и не пытались выколоть глаза. Однако я почти не замечала боли, продолжая продвигаться вперед.
— Ками, Рата, Хелла! Ищите ее, ищите! — полный ненависти и злобы голос вспорол ночной лес. — Вивиан, глупышка, вернись! Тебе все равно некуда бежать!
Из моего горла вырвалось рыдание. Я знала, что любимцы Маркуса, три огромных волкодава, черные, как душа их хозяина, и безропотно выполняющие любые его приказы, найдут меня.
— Мама, пожалуйста, помоги мне, — шептала я, продираясь через заросли колючего кустарника. Волосы, заплетенные в косу, давно растрепались, и выбившиеся пряди цеплялись за шипастые ветви. И хотя я опасалась лишиться своих густых локонов, даже это не могло меня остановить.
Словно в ответ на мои мольбы, кусты остались позади, и я оказалась перед знакомым раздвоенным дубом. Я подавила желание упасть на колени и вознести небесам благодарственную молитву. Когда тебя преследует злобный брат и три его кровожадные собаки, жаль тратить ценное время.
Я съехала по жидкой грязи к ручью и ступила в ледяную воду. Приподняв и так мокрое насквозь платье, двинулась к другому берегу. Ручей был метров семь в ширину и, хвала всем богам, неглубоким: вода доходила мне до талии.
Наступив на что-то подозрительно мягкое и скользкое, я крепко сжала губы, стараясь не завопить от ужаса. Наконец ноги ощутили относительно твердую почву, и я, тяжело дыша, вышла на берег.
Чтобы сбить ищеек со следа, еще немного прошла вдоль ручья. Хорошо, половина дела сделана. Теперь осталось лишь уйти подальше и спрятаться в какой-нибудь расщелине дерева, где я смогла бы пересидеть до рассвета.
И снова безумной каруселью закрутились перед глазами бесконечные деревья и кусты, неразличимые в мокрой ночной тьме. Я рыскала, как обезумевшая волчица, но не могла найти ничего, похожего на укрытие. Отчаявшись, готова была даже залезть на дерево, чтобы отсидеться наверху — уж там-то собакам точно до меня не добраться! — но деревья попадались сплошь старые и высокие, а я так устала, что подпрыгнуть и подтянуться просто не смогла бы.
Остановившись, я вдруг поняла, что уже какое-то время не слышу голоса Маркуса и сдавленного лая его псов. Немного приободрившись, я позволила себе прислониться к ближайшему дереву и отдышаться. Интересно, псы Маркуса потеряли след, или он затаился? Ведь я ушла не так уж далеко…
Непонятное щекотание заставило меня опустить взгляд под ноги и приподнять мокрое платье. Я увидела, что стою на муравейнике, чем очень раздражаю его обитателей. Толпы маленьких шустрых созданий уже ползли по моим ногам, забираясь под платье.
Заскулив и запрыгав около дерева, которое, как оказалось, росло над глубоким оврагом, я запнулась о корень и, нелепо взмахнув руками, покатилась вниз. Путешествие закончилось, когда моя голова повстречалась с большим камнем, что уютно улегся на дне оврага.
***
Куда я еду? Ерунда… Я ведь бежала по лесу, значит, не могу никуда ехать. А зачем я бежала? И куда? Нет, я определенно двигаюсь…
Я медленно открыла глаза и поняла, что действительно лежу в едущей повозке. Перед глазами мелькали смазанные верхушки деревьев, а солнце, просачиваясь сквозь ветви, слепило глаза. Значит, дождь уже закончился. И кошмарная ночь тоже.
Но что все-таки происходит? Маркус нашел и избил меня?
Я поморгала, надеясь, что противный туман перед глазами рассеется, но чуда не произошло — лишь в голове вспыхнула сильнейшая боль. Я застонала.
— Потерпи, дитя, скоро мы будем на месте. Потерпи.
Перед тем как отправиться в небытие, я увидела, как надо мной склонился кто-то высокий и изящный, выделывающий руками непонятные пассы. Я подумала о странных личностях, что разгуливают по лесам, и снова провалилась во тьму.
Когда я пришла в себя в следующий раз, мой взгляд уперся в серебристый, словно вытканный паутиной свод. Я опустила глаза ниже и поняла, что лежу на кровати в большой, наполненной солнечным светом комнате.
Облизав пересохшие губы, попыталась сесть, однако внезапное головокружение и сильная боль в голове заставили меня со стоном снова опуститься на подушки. Я притронулась к голове и лицу. Пальцы ощутили шершавые полоски ткани, которыми я была обмотана по самую шею. Свободными остались лишь глаза, нос и губы. И как это понимать? Неужели меня подготовили для погребального обряда?
Додумать нелепую мысль я не успела, потому что за дверью раздались голоса, и в голову мне не пришло ничего лучше, чем закрыть глаза и притвориться человеком, впавшим в глубокий сон. Я и сама не могла объяснить, что заставило меня так поступить.
— Бедная девочка уже два дня и две ночи не приходит в сознание.
Знакомый голос с сочувственными нотками явно принадлежал тому же человеку, который размахивал надо мной руками. Говорившие подошли к кровати — их голоса теперь звучали рядом. В воздухе запахло мятой и свежими яблоками. Я старалась дышать глубоко и размеренно.
— Так ты и правда привел к нам смертную! — Второй, полный изумления голос явно принадлежал кому-то моложе. От ледяных ноток, звучавших в нем, кожа у меня покрылась мурашками.
— Я не мог бросить умирающее, пусть и смертное, дитя.
Мысленно я горячо поддержала говорившего, однако его собеседник был явно с этим не согласен.
— Вот именно! Она все равно смертная. Что для нас их жизни? Одно мгновение! — с раздражением бросил он. — А так одним смертным станет меньше. Или ты забыл, что случилось, когда мы проявили милосердие в прошлый раз?
