Это произошло пятого мая две тысячи девятнадцатого года. Дело было в маленьком городке, которого даже не видно на карте. Население его состояло из дряхлых старичков и маленьких детей. Молодые выбирались в города побольше, искали для себя место в жизни, хватались за любую возможность сбежать. Так и Степе поступило предложение по работе, да и не хоть бы откуда, а из самой Москвы. Собирали его всей семьей, мама помогала с вещами, бабушка напекла пирожков в дорогу, младший брат подарил крепкие объятья на прощание.
– Я же не на всю жизнь лечу! – смеется Степа. – Пока только собеседование. Может быть, меня еще и не возьмут.
– Как это!? – бабушка протягивает пирожки, завернутые в целлофановый пакетик, и в удивлении поднимает брови. – Где это они еще одного такого найдут? Пусть только попробуют, я им головы-то поотрываю.
Мама провожает грустным взглядом. В душе тревога, на лице улыбка. Она достает с верхней полки шкафа старый, видавший жизнь дедов зонт.
– Возьми, – протягивает.
– Да я же на такси.
– Ну и что. До аэропорта хотя бы добежать. Бери, бери.
Таксист остановил машину в самом дальнем углу парковки, и Степа мысленно поблагодарил маму, сжимая в руках зонт. Он бежал в здание аэропорта, в ботинки заливал дождь, небо сверкало, гром сотрясал землю.
Рейс задержали из-за непогоды. Степа радовался, что летит на день раньше, так что торопиться ему некуда. Он купил в автомате горячий шоколад, устроился у огромного окна и смотрел, как молнии разрезают темно-синее небо на части.
Начало мая. Деревья прогибаются под сильным ветром. По стеклу ручьями струится дождь, где-то за тучами пытается пробиться солнце.
В родном городе Степу почти ничего не держало. Родители могли бы его навещать, или он бы приезжал в гости, а девушки, манящей как магнит, у него не было.
Вроде как.
Была однажды у Степы любовь. Школьная. И как обычно это бывает, она так и осталась в школе. Закончили одиннадцатый класс и разъехались по разным городам. Поддерживали общение какое-то время, а потом окончательно рассорились.
В университете Степа встречался с несколькими девушками и все они ему не подходили. Первая была глупа как пробка. Увлечения ее ограничивались лишь сериалами, о которых она и болтала без умолку, быстро тем самым наскучив. Со второй не совпадали взгляды на жизнь. Разные политические позиции, противоположные характеры, он – флегматик, она – холерик. Они постоянно ссорились, и очень редко мирились. Она жила одним днем, не строила планов. Степа другой. Ему необходимо все держать под контролем, рассчитывать будущее как ближайшее, так и дальнейшее. Так он чувствовал себя в безопасности, в комфорте. Она могла заявиться у него на пороге в десять часов вечера и объявить о купленных билетах в кино на ночной сеанс, в то время как он уже чистил зубы и готовился ко сну. Друзья называли их Сид и Нэнси, только вот Сидом была она с ее несносным характером. Третья девушка была для Степы чем-то вроде утешения. Тихой гавани. После таких взбалмошных отношений ему хотелось спокойствия и стабильности. Они расстались с окончанием учебы, не сговариваясь. Словно это было в порядке вещей. Как будто надпись в записной книжке: «Десятого июля расстаться с Аней».
Все они не смогли встать в ряд с Аминой. Она все время была на шаг впереди. Степа думал, что это ему кажется, потому что Амина была его первой любовью, а первая любовь, как известно, никогда не забывается. Тем более, что причина расставания была настолько же глупой, насколько и ожидаемой – расстояние.
Они ведь не разлюбили друг друга.
Рейс задерживался уже на три часа, а дождь все не унимался. Мама звонила уже пять раз.
– Может быть завтра полетишь?
– Мам, я уже купил билеты.
– Я волнуюсь, – вздыхает она в трубку.
– Все в порядке. Самолет – самый безопасный транспорт, ты же знаешь.
– У меня просто нехорошее предчувствие.
– Не беспокойся.
– Ладно, позвони обязательно как сядешь и как приземлишься. Договорились?
Степа улыбался и на все соглашался.
Да, мама. Конечно, мама. Хорошо, мама.
Все три часа его мысли были забиты Аминой. Он изучил ее соцсети, узнал, что она окончила медицинский с красным дипломом, а сейчас живет с родителями и проходит ординатуру. Странно, что они не пересеклись в таком тесном городке.
Годы сделали ее еще красивее. Лицо вытянулось, стало более взрослым и женственным. Впалые веки, большие карие глаза, сияющие на всех фотографиях в инстаграме. Она завела щенка, как и мечтала. Белый померанский шпиц по кличке Марши1. Она завела ему отдельную страничку и выкладывает туда его милые, смешные видео.
Еще час прошел и дождь, наконец, стих. Люди в зале ожидания были все на нервах, толпились у выхода к самолетам, заняли все кресла, некоторые сидели на своих чемоданах. Маленькие дети плакали, работники аэропорта выслушивали ругань пассажиров, пытались их успокоить, но все без толку.
Степа уже подумывал и правда сдать билет. Он даже встал с места и пошел в сторону касс, но в последний момент передумал и свернул в туалет.
Наконец, объявили посадку. Все сорвались с мест, образовав толкучку. Степа дождался своей очереди в стороне и зашел в самолет последний. Смешок сорвался с его губ, когда он посмотрел на всех людей, которые первыми забежали в самолет, а теперь ждут, когда он усядется.
«Я в самолете, все хорошо. Напишу, как приземлимся».
С соседями повезло – тихие и без детей, поэтому Степа включил аудиокнигу и закрыл глаза.
Ему снилось, что ему двенадцать. Они с классом поехали на экскурсию на ипподром в соседний город. Он кормил лошадей морковью, а затем ездил верхом. Все это сопровождалось монологом диктора аудиокниги. Смысла его слов Степа, конечно же, не улавливал.
Когда он открыл глаза, то не сразу понял, что проснулся. Все вокруг шумело, голоса проводниц терялись в гуле воплей пассажиров. Еще не осознав происходящего, Степа подумал об Амине.
Самолет трясло из стороны в сторону.
– Что происходит? – спросил он, но голос его поглотил шум.
Следующие слова пилота по громкой связи заставили сердце остановиться на мгновение: «Самолет падает».
В голове не было ни единой мысли. Степа не чувствовал ног. Он смотрел на панику в лицах людей и не мог поверить в происходящее. Все было как в кино. Вот сейчас он поставит на паузу и выключит этот ужастик.
Дрожащими руками он выключил режим полета в телефоне. Зачем-то вынул наушники из разъема. Нашел в списке контактов Амину. Она была первой. Пальцы дрожали, самолет трясся. Степа еле попадал по клавиатуре. Буквы путались, автозамена меняла его слова. Он все набирал по новой, думая лишь о том, что не хотел бы таким, возможно последним, письмом испугать бедную девушку.
«Амина, я люблю тебя. Прости за все, что было не так».
