Михаил Деревянко - Прекрасное и безобразное

© Деревянко М. А., 2014

© Орловский П. В., Оформление, 2023

© ООО «Буквица», 2023

Повесть впервые была опубликована в сборнике «Антиквазус» в 1991 г. Мне казалось, что данная тема давно потеряла актуальность, но жизнь, к сожалению, опровергла эти иллюзии.

Оля проснулась и пронзительно закричала. Прямо над ней скалилось нечто ужасное до безобразия и безобразное до ужаса. В скопище гнусностей и отвращений смутно различалось подобие крючковатого носа, сплющенных глаз и корявого рта с торчащим из него гнилым клыком. Вылитая баба-яга! А гнусавит так, словно чахоточны отхаркивается. Что-то бормочет себе под нос. Или она так хихикает?

Та и в самом деле скрипуче посмеивалась:

– Э-хе-хе. Что же ты испугалась, голубушка? Дрожишь, как осиновый листочек. Не бойся, мы тебя в обиду не дадим. Сами умираем от голода. Не сойти мне с этого места, ежели мы тебя плохо поджарим. Ни одного кусочка не подгорит. Лично прослежу, лично о тебе позабочусь. Не сомневайся и не переживай. У нас тут совсем не страшно. Наоборот, весьма интересно. Такого больше нигде не увидишь. И правильно сделала, что уговорила своего женишка навестить наш остров. Вот, твоё желание и исполнилось. Э-хе-хе.

Алёша! Где он? Да вот он, рядом! Сопит, как паровоз. Надо только прикоснуться к Алёше, и кошмарный сон улетучится, как утренний туман. Конечно, это сон. Поэтому и так трудно двигаться. Надо пошевелиться, чтобы проснуться.

Оля рванулась, но бесчисленные путы остро впились в тело. Связана по рукам и ногам. Пальцем не шевельнуть. Попыталась повернуть голову – новая боль. Привязана к бревну за волосы. Какой ужас! Их теперь за неделю не расчесать. А кожа? Живого места не осталось. Сучки и твердая кора впились в тело и в клочья изодрали кожу. Кошмар!

Кто-то ещё туже затянул верёвки и плотоядно хохотнул:

– А может, мне с ней позабавится? Ух! Кровь с молоком!

Боже! Ещё одно чудище! В полусгнившей шинели и облезлой шапке. То ли ушанка, то ли будёновка. Настолько сгнила, что не разобрать. Б-р-р!

– Совсем рехнулся, старый хрыч! – всплеснула сухими ручонками «баба-яга». – Да после тебя, Кащик, от неё за версту будет козлом вонять. Поди, тысячу лет не мылся. Хоть бы в реке искупался, кавалер задрипанный.

Скосив глаза, Оля с ужасом наблюдала за «задрипанным кавалером». Тот задумчиво почесался спиной о дерево, протяжно зевнул, обнажив гнилые зубы и чёрные десны, и со вздохом отказался от своей затеи:

– Эх, старость – не радость. Пойду, на солнышке погреюсь.

Когда он, ковыляя, ушёл, Оля по-настоящему испугалась: она же совершенно беззащитна! А где Алёша? Не он ли сопит где-то рядом? Неужели спит?

Едва сдерживая стон, Оля попыталась посмотреть в его сторону.

– Алёша?

– Да.

– Ты почему меня не защищаешь?

– Не могу, привязан к бревну.

– Хоть бы прикрикнул на него.

– И только больше бы раззадорил.

– Бесчувственный чурбан, – всхлипнула Оля. – Тоже мне жених. За невесту не может заступиться. А мне тут надоело. Хочу домой.

– Ты же сама сюда рвалось. Днем и ночью бредила островом аномалий.

Алеша говорил спокойным голосом, но Оле от обиды перехватило дыхание, слёзы сами собой брызнули из глаз:

– Так вот как ты ко мне относишься! Хуже, чем эта старуха.

Та не преминула встрять:

– Но-но, полегче на поворотах. Не такая я уж и старуха. Мне ещё нет и миллиона.

– Миллиона чего? – глуповато спросил Алёша.

– Лет. Чего же ещё?

– Кто же такое может быть?

– Неужто до сих пор не скумекал? Вечники мы. А меня величают Капой. Небось, слышал про нас?

– Никогда. Рожа Капы ещё больше скривилась в недоумении:

– Ты что, с Луны свалился? Кто не знает вечников? Мы живём с начала мира.

– А мы всего двадцать, – резонно заметила Оля.

Капа встряхнула косматой головой:

– Ах да, совсем забыла. Вы же люди. Совсем сосунки. Откуда вам про нас знать? Да за такое время не успеешь и глазом моргнуть. Вон, Кащик, за тысячу лет ни разу помыться не успел.

– Теперь понятно, почему он такой вонючий, – непроизвольно вырвалось у Оли.

Вечница пропустила её реплику мимо ушей. Внимание Капы привлекла приближавшаяся к ним толпа странных существ. Под дикорастущими копнами волос с трудом угадывались черты безобразных лиц. На уродливых телах чудом держались грязные лохмотья и тряпки, вросшие в покрытую струпьями кожу. Дикари при виде такого зрелища возомнили бы себя богами. Даже Капа на их фоне выглядела красавицей.

– Ой! Кто это? – с содроганием воскликнула Оля.

– Не пристало тебе, милочка, вечников пугаться, – укоризненно заметила Капа и тут же набросилась на «задрипанного кавалера», возглавлявшего толпу:

– Ну что, Кащик, всё ли готово к пиру? У меня давно слюнки текут.

– К пиру-то готово.

– Так чего же ждём?

– Квазус велел показать людям город.

О каком городе они говорят? Вчера с Алёшей облазили весь остров. Не нашли и намека на жилище. Ни одного следа цивилизации. Необитаемый остров. Нетронутая природа. Рай для влюблённых. Прекрасное убежище от всемирных проблем. Особенно сейчас, когда этот безумный мир рушится на глазах. Ещё вчера мечтали остаться здесь навсегда. А сегодня выясняется, что тут целый город. Откуда он взялся?

И все же город был. Иначе Капа не вздохнула бы так тяжело:

– Велел, так велел. Только ты, Кащик, сперва подготовь наших гостей, а то они раньше времени окочурятся от великолепия нашего города. Давись тогда мертвечиной.

– Сам знаю, – проворчал Кащик и повернулся к пленникам:

– Вам всё ясно?

– Куда уж яснее, – хмыкнул Алексей.

– Поднимайте! – скомандовал Кащик.

Вечники схватились за столбы, к которым были привязаны пленники, и с противным хохотом стали их поднимать. На Олю хлынул град пошлостей и волна смердящей вони. Неважно. Зато сейчас они увидят прекрасный город. Как нестерпимо слепит глаза. Неужели так ярко сверкают купола белокаменных церквей? Но почему сияние померкло? Да это солнце зашло за облако. Теперь хоть что-то видно. Как? Это же огромная свалка! Небоскрёбы хламы! Дворцы отбросов! Кварталы мусора! И везде шныряют вечники. Что они ищут в этой грязи? Неужели живут? Нет, не может быть!

Оля хотела спросить об этом у Капы, но тут глаза снова ослепили солнечные лучи.

– Они зажмурились от сияния нашего лучезарного города! – воскликнул Кащик. – Ура!

– Ура-а! – подхватили вечники. – Слава нашему великому городу! Слава Квазусу!

Когда восторг толпы несколько схлынул, Алексей озадаченно спросил:

– Так это и есть ваш «славный» город?

– Да, – гордо ответил Кащик, – и я вижу, что ты впечатлён его величием.

– Еще как.

Тщеславию юмор чужд. Кащика так и распирало от самодовольства. Он гордо выпятил впалую грудь и важно изрёк:

– А живу вон в тех хоромах.

Он указал на стоявшую неподалёку полу-изгнившую скосившуюся набок развалюху.