Участники диалога: представитель естественных наук (Е) и философ (Ф).
Е. Перечитал заново не так давно «Диалог…» Галилея, первый раз я его читал лет двадцать назад. Ох, молодец Галилей, – как он этого Аристотеля разнёс. Эти философы… Только и могут, что плести паутины из умозаключений. Как такая чушь, которую нёс Аристотель, могла править умами людей на протяжении двадцати столетий?! Не понимаю… Опыт – вот на что нужно было опираться! Галилей и показал, как нужно строить настоящую науку. А то всё рассуждали, да рассуждали, не видя то, что перед самым носом и утверждая всякий бред… Посмеялся я вдоволь над Аристотелем…
Ф. А Вы сами читали естественнонаучные работы Аристотеля?
Е. Читал, но не все, да и давно это было… А что его читать? Он такую ерунду несёт…
Ф. Какую, например?
Е. Если Вы читали галилеевский «Диалог…», то таких вопросов не должно возникать.
Ф. А Вы не думали, что Галилей Аристотеля в своих работах просто оболгал?
Е. Как это?
Ф. Я сопоставлял почти каждое из наиболее серьёзных обвинений Галилея в адрес Аристотеля с текстами самого Аристотеля и могу сказать, что Галилей очень сильно искажает его мысли.
Е. Ну, подтасовками очень многие известные учёные занимались…
Ф. Подтасовка – это когда нечто искажается незаметно, и лишь тот, кто погрузится глубоко в сущность сказанного, может такую подтасовку обнаружить. В случае с Галилеем имеют место и подтасовки. Но там также есть и такое, что слова «подтасовка» оказывается недостаточно… Это не подтасовки, это нечто большее…
Е. Что Вы хотите сказать?
Ф. Я хочу сказать, что во многих случаях со стороны Галилея звучит откровенная ложь. И эта ложь направлена исключительно на то, чтобы представить своего оппонента – Аристотеля – в неприглядном свете.
Е. Быть может, Вы, являясь сторонником Аристотеля, просто предвзято относитесь к Галилею, вот Вам и мерещится всякая ложь…
Ф. Я не могу про себя сказать, что являюсь сторонником Аристотеля. Я на стороне истины, а не Аристотеля… Также и к Галилею я ранее относился с великим почтением – до тех пор, пока не стал знакомиться с его работами. Когда я впервые взял в руки «Диалог…», то относился к этой книге с трепетом. Я говорил себе: ведь это и есть та самая, величайшая книга, перевернувшая всю науку. Но когда я принялся читать, сравнивая сказанное про Аристотеля с текстами его самого, то стал замечать одну ошибку за другой, причём ошибки эти достаточно грубые. Первоначально я смотрел на всё это снисходительно: великий учёный тоже мог ошибаться. Но только вот далее я всё более и более убеждался, что там не только ошибки. Галилей играет на публику, он стремится представить перед всеми Аристотеля недоумком, и для этой цели просто выдумывает про его позицию различные небылицы. В конце концов, я пришёл к выводу, что тот человек, которого возвели в великие гении и который считается одним из отцов современной науки, на самом деле попросту является мошенником, который в целях собственного тщеславия не гнушался никакой ложью в отношении своих оппонентов. Мошенника от науки возвели в великие гении, вместо того чтобы разоблачить его преступление…
Е. Преступление?
Ф. Да. Долгое время я не мог подобрать нужное слово, но когда встретился с книгой Роберта Ньютона «Преступление Клавдия Птолемея», то понял, что слово «преступление» больше всего подходит к тому, что совершил Галилей.
Е. Читал я эту книгу. Птолемей столько подтасовал…
Ф. Есть те, кто с этим не согласен… Но речь сейчас не о Птолемее…
Е. Инквизиция обвинила Галилея в преступлении только за то, что он был сторонником гелиоцентризма. А теперь Вы пытаетесь обвинить его в другом преступлении…
Ф. Что касается инквизиции, то Галилея осудили отнюдь не просто за то, что он исповедовал гелиоцентризм. Ему выносилось предупреждение, но он обманным путём всё же выпустил свою книгу… И осуждён он был за этот обман…
Е. Это что-то новое…
Ф. Нет, не новое. Об этом написано во многих историко-научных работах. Но только подавляющее большинство эти работы не читают, предпочитая оставаться в плену мифических представлений. И очень много мифов идёт от художественных произведений: фильмов, спектаклей и др. Там столько выдумки!!!
Е. Ладно, оставим инквизицию… Вот Вы говорите, что Галилей сознательно всё подтасовывал так, чтобы выставить Аристотеля недоумком. Но, согласитесь, что есть основания так считать. Как можно было написать, что муха имеет восемь ног – ведь достаточно поймать муху и посчитать.
Ф. Аристотель не писал ни о каких восьминогих мухах. Это просто байка, выдуманная подражателями Галилея, – подражателями в плане высмеивания Аристотеля.
Е. Неужели он и вправду не писал это?
Ф. У него муха относится к разряду шестиногих.
Е. А про то, что у мужчин больше зубов, чем у женщин? Скажете, тоже не писал? Я сам это у Аристотеля читал. Как много я смеялся над этой глупостью.
Ф. И многие продолжают смеяться. А вот один человек1 взял, да и проверил точность перевода, и оказалось, что под «больше» имеется в виду больше по размеру, а не по числу. Аристотель утверждал, что у самцов, в том числе мужчин, зубы крупнее, а не то, что их число больше. Один переводчик неправильно перевёл это место, а другие начинали за ним эту ошибку повторять…
Е. Если Вас послушать, то выходит, Аристотель ни в чём не ошибался, а во всём виноват Галилей, который его оболгал, да переводчики, которые неправильно перевели…
Ф. Не надо утрировать. У Аристотеля немало ошибок, но не нужно приписывать ему те, которые он не совершал, да ещё с целью выставить его на посмешище.
Е. Аристотель сам виноват. Нужно писать понятно, тогда и не будет никто ничего лишнего приписывать.
Ф. Но Аристотель и не стремился быть понятым всеми, его естественнонаучные сочинения написаны исключительно для учеников его школы.
Е. Значит, нельзя и Галилея обвинять в том, что он не смог понять Аристотеля.
Ф. Но он и не стремился его понять, он стремился лишь его поймать – поймать на ошибке, которую можно высмеять. О каком стремлении Галилея понять Аристотеля можно говорить, если он даже критикует тех, кто пытается в сочинениях Аристотеля что-то выискивать.
Е. Он говорит, что нужно самому заниматься исследованиями, а не копаться в том, что сказал кто-то другой.
Ф. Но ведь изучение авторов прошлого делается для того, чтобы самому не изобретать заново велосипед – не тратить на это время. Сам Галилей не хочет тратить время на внимательное изучение Аристотеля, и в результате этого порой пытается заново открыть то, что у Аристотеля уже давно открыто. Но если бы дело было только в этом… В очень многих случаях Галилей спорит лишь с тем, что сам выдумал про Аристотеля, к тому же во многих местах он хитро подтасовывает его утверждения, а некоторые даже присваивает себе.
