Научная философия. Что это за мир? Мир философов и мудрецов, подобно Гераклиту, Платону и Аристотелю? Или Декарту, Шопенгауэру и Бердяеву? Несведущему человеку так может казаться. Но так ли это на самом деле?..
Примерно лет до двадцати двух я не испытывал ни к науке, ни к философии, как и подавляющее большинство людей, ни малейшего интереса. Более того, моё отношение к наукам было большей частью негативным: как к чему-то совсем ненужному для обычной жизни, бесполезному. Во многом это стало следствием десятилетнего времяпровождения в школе, где попытки прививать знания насильственным путём, вызывают зачастую лишь обратную реакцию. В школьном возрасте чуть ли не каждый ученик задаётся вопросом: «А зачем мне всё это? Разве мне это в жизни пригодится?..»
Но вот всё изменилось. Окунувшись во взрослую жизнь и набив немало шишек в самых разных начинаниях, я наконец понял, что мне не хватает именно знаний. Первым моим научным увлечением стала экономика, выбор в пользу которой был вполне естественным для середины 90-х – тогда знания по рыночной экономике были наиболее актуальными. Поступив в техникум на вечернее отделение, я принялся за учёбу со всей возможной серьёзностью – не ради диплома, а ради знаний. Жажда знаний была огромной, и от учёбы я получал большое удовольствие, чего никогда не было в школе. Один за другим я сдавал предметы только на пятёрки и, к своему собственному изумлению, окончил техникум с отличием. Такой успех никак не сочетался с тем, что школу я закончил хуже всех в классе…
Во время же обучения в техникуме произошёл случай, который повернул мой жгучий интерес познания от экономики совсем в другое русло. Мне нужно было написать контрольную работу по новоявленному для тех времён предмету «Менеджмент». Поскольку в то время в библиотеках ещё не было книг по рыночной экономике, всю нужную литературу приходилось покупать. Причём особого выбора при покупке книг не было, порой увидишь книгу с подходящим названием и ценой – сразу и покупаешь, даже не заглядывая внутрь. Так, в одном из магазинов я увидел небольшую книжку «Менеджмент слаженной команды» и, будучи абсолютно уверен, что это книга по менеджменту, сразу же её купил. Но оказалось, что это книга по соционике – новой науке, которую можно применять в том числе и в менеджменте. До этого я однажды по телевидению уже увидел небольшой сюжет про эту науку – там рассказывали о психологических типах (социотипах – по соционике), к которым принадлежат известные артисты, писатели, политические деятели. Этот сюжет вызвал тогда у меня очень сильный интерес, но до того, чтобы пойти в книжный магазин, купить книгу по соционике и стать её изучать – до этого тогда не дошло.
Тема психологических типов после прочтения книги меня так заинтересовала, что я стал вникать в эту новую науку всё глубже и глубже. Интерес к соционике стал просто огромным. Я искал новые книги, пытался выделять среди людей социотипы, и это значительно помогало в моей практической деятельности. Благодаря соционике я теперь знал, с чем стоит, а с чем не стоит обращаться к представителю того или иного типа. Определив же себя самого как «логико-интуитивного интроверта», я соответствующим образом организовывал и собственное поведение: стал избегать того, что противоречит моему социотипу, и охотно брался за то, что ему соответствует. Однако правильно выделять социотипы – дело достаточно трудное, и зачастую в их определении я сильно ошибался: долго думал, что человек принадлежит к одному типу, но те или иные его действия в определённых ситуациях заставляли пересмотреть его тип; но и со второго раз зачастую тоже совершал ошибку. Бывало, что тип некоторых людей я так и не мог точно определить, даже несмотря на общение с ними годами… Я понимал, что для дальнейшего продвижения в этом деле нужны дополнительные знания.
Вполне логично в этом случае было обратиться к работе Карла Густава Юнга «Психологические типы», путём переработки которой и возникла соционика. Юнг произвёл на меня очень сильное впечатление, вследствие чего я принялся изучать и другие его произведения. Вместе с тем мною были приобретены и оба тома «Соционики» Аушры Аугустинавичюте. Книги Юнга настолько затмили работы Аугустинавичюте и её последователей, что теперь я на них смотрел как на нечто совсем примитивное. Юнга и Аугустинавичюте даже нельзя сравнивать – это что небо и земля. Впоследствии я стал считать, что Аугустинавичюте извратила во многом идеи Юнга, превратив их в нечто примитивно-популярное. Определение типов великих личностей у неё в большинстве своём является неправильным… Одним словом, после работ Юнга соционика для меня, по сути, перестала существовать. Единственный положительный момент, который, по моему мнению, можно было поставить в заслугу соционике, – это попытка разработать вопрос взаимоотношения между типами, чего у Юнга совсем не было. Вместе с тем и теория Юнга, как впоследствии я понял, является во многом несовершенной и требует дальнейшей доработки…
Поскольку же в книгах Юнга постоянно упоминаются Фрейд и Адлер, которые вместе с ним образовывали знаменитую троицу психоанализа, я обратился к работам и этих авторов. При этом когда я читал работы Юнга, то внутренне чувствовал с ним какую-то общность – общность, которой у меня не было ни с Фрейдом, ни с Адлером.
Юнг, в отличие от Фрейда с Адлером, вовсе не был погружен исключительно в психоанализ, он весьма философичен – постоянно поднимает философские темы и обращается к работам тех или иных философов. Пожалуй, более других он упоминает Шопенгауэра. То, что Юнг высоко ценил Шопенгауэра, послужило для меня весомой рекомендацией – я захотел познакомиться и с его произведениями. Это знакомство, как оказалось, имело для меня решающее значение. Та общность, которую я чувствовал с Шопенгауэром, была намного сильнее, нежели общность с Юнгом. Я стал чётко понимать, что дело, которому посвятил себя Шопенгауэр, это и моё дело, и я должен посвятить себя не чему иному как философии. После Шопенгауэра я стал изучать произведения других философов и с каждым разом всё больше и больше убеждался, что философия и есть то дело, к которому я предназначен.
Девяностые – это было время, когда на смену марксисткой литературе пришла литература настоящая. Теперь свободно издавались книги, о выпуске которых в советское время даже и думать было нельзя. И интерес к этим книгам был достаточно большим. Мне запомнился случай, когда я увидел, что книги Юнга продавались на уличном лотке возле остановки электрички – такое сейчас и представить трудно…
