– Папа, а ты настоящий волшебник?
– Ну конечно сын… самый что ни на есть настоящий.
– А ты все-все можешь?
– Нет, мой хороший, все может только Господь Бог. Но я могу многое… очень многое.
– Пап, а ты можешь мне друга сотворить?
– Неужели у тебя нет друзей?
– Нет… нету.
– И даже в школе?
– И даже в школе.
– Хм… Ну хорошо. Я попробую что-нибудь придумать. Ложись спать, дорогой. Утро вечера мудренее.
– Спокойной ночи, пап.
– Спокойной ночи, сын.
***
«Я родился. Я… А что это такое? Я – это я. Так… С этим определился. А кто я такой? Нужно себя осмотреть. Осмотреть? А как это делается? Если я хочу смотреть, то должно быть что-то… Ой! Какой яркий свет! Свет? А что это? Откуда я знаю все эти слова? И что такое «слово»? Впрочем, это неважно – иначе я сойду с ума, разбираясь в этих вопросах. А что значит сойти с ума? Стоп! Я же решил принимать все, как есть. С чего начать осмотр? Что это за длинная конечность с пятью отростками? Похоже, это называется рука. А та, которая ниже – нога. Их тоже две, как и тех, что называются руками. Почему две? И для чего они нужны? Все четыре конечности могут подниматься и опускаться, значит, они нужны для каких-то действий. Но почему вверх они поднимаются легко, а в обратную сторону – ни в какую? Что-то твёрдое мешает им. Может попробовать оттолкнуть препятствие сильнее? Что такое? Состояние изменилось. Теперь то, чем я осматриваюсь – видит по-другому! Что это? Посторонние звуки раздаются у меня в голове? Голове? А что это такое? Это то, откуда я осматриваюсь и где я нахожусь сам, задавая свои же дурацкие вопросы. Хорошо. Уже легче.
***
– Папа, смотри… он пошевелился!
– Конечно, ведь он же живой.
– У него такие необычные глаза!
– Нет, сын… глаза самые обычные, только не совсем человеческие. Мне пришлось импровизировать и позаимствовать кое-что у животных.
– Но ведь все остальное у него человеческое?
– Да, пожалуй, выглядит он как человек, но только потому, что первые зрительные образы ассоциировались с тобой. На самом деле он может выглядеть как угодно и стать кем угодно потому что, то из чего я его сотворил… м-м… скажем – нестабильный материал. Извини… из плоти и крови как наши с тобой тела я сделать его не сумел. Не хватило, понимаешь ли, элементарных знаний.
– А как его зовут?
– Ну, назови как-нибудь. Это твой друг – тебе и имя ему давать.
– Я буду звать его… Метаморф… Мет.
– Хм… немного необычно, но, пожалуй, в самую точку. Здравствуй, Мет.
***
Метаморф бежал по лесу, наслаждаясь свободой движения выбранного им тела гепарда.
«Как хорошо!» – думал он и прыгал все выше, отталкиваясь упругими мышцами кошачьих лап.
Встречная лесная живность в ужасе разбегалась в стороны, не желая стать ужином в желудке страшного зверя. Но они зря опасались за свою жизнь. Метаморф не был хищником даже тогда, когда принимал форму самых кровожадных из них. Он родился в человеческой семье и был воспитан людьми, переняв от них все повадки и привычки, называемые ими – «человеческой культурой». Но человеком, в полном понимании этого слова, он так и не стал.
– Мет! – послышался издали мальчишеский голос. – Ау!
«Ну, вот, похоже, мальчик опять потерял ориентацию в пространстве. Придётся бежать обратно».
Мальчика звали Владом, но Метаморф про себя называл его просто «Мальчик» и ни как иначе. Он был сыном волшебника сотворившего самого Метаморфа… за что ему огромное нечеловеческое спасибо.
Собственно в мире людей считалось, что волшебников не бывает. И всё волшебство, и магию давно заключили в сказочные рамки. Но волшебник и не собирался настаивать на своём существовании. Он скромно жил обычной человеческой жизнью: ходил на работу, смотрел по вечерам телевизор, по выходным водил сына в кино и зоопарк. В общем, был как все.
Метаморфа волшебник представил как своего племянника, внезапно осиротевшего и получившего его опекунство. Впрочем, он с таким же успехом мог купить собаку. Метаморфу было всё равно, какое обличье принимать. Но волшебник предпочёл подарить сыну друга в образе человека. И даже направил его учиться вместе с ним в школу в один класс.
Метаморф учился быстро и за пару месяцев овладел всей учебной программой за весь год. Естественно виду он не показывал и умудрялся изредка получать двойки, чтобы не выделяться из общей массы человеческих детёнышей. Но главной целью его существования было – быть другом Владу. Что он успешно и исполнял, помогая мальчику во всем.
– Мет! Смотри, сколько грибов я насобирал! – глаза ребёнка возбуждено блестели. Его корзина была доверху наполнена мухоморами. – Посмотри, какие они большие и красивые!
Метаморф вздохнул: опять придётся по дороге изменять молекулярную структуру поганок, превращая их в съедобные грибы. Но вслух завопил на весь лес.
– Ух ты! Владька! Вот это да! Я таких грибочков ещё никогда не видел.
– А ты насобирал что-нибудь?
– Нет, – Мет шмыгнул носом. – Я искал, искал, но все грибы, куда-то пропали.
– Эх ты неумеха, – мальчик счастливо рассмеялся. – Хочешь, я отдам тебе половину? А папе скажем, что оба одинаково насобирали. Где твоя корзина?
Метаморф призадумался. Когда он трансформировался в леопарда, корзина была… была в пяти километрах отсюда.
– Ай, Владька… ну её. Я её где-то потерял. Понимаешь, наткнулся на поляну с земляникой – ел-ел – и совершенно забыл про корзину. Теперь и не сыскать, наверное.
– Что ж ты меня не позвал землянику кушать? – глаза мальчика обиженно засверкали.
Метаморф растерялся, не зная, что ответить.
– Понимаешь, её было там так мало, а… а зато я тебе принёс вот что… – он сунул руку в карман куртки и достал огромную кедровую шишку, полную орешков.
– Ух, ты-ы! – мальчик взял гостинец и подкинул на ладонях. – Где взял?
Деловито поинтересовался он.
– Пойдём, ещё наберём… может, и корзину твою найдём.
– Нет! – Метаморф замахал руками. – Там больше таких нет. Это белка тащила. Прыгала-прыгала с ветки на ветку, да и обронила. А я подобрал.
– Жа-аль! – разочарованно протянул мальчик.
– Пойдём, Владька домой… поздно уже, а то папа начнёт волноваться.
– Пойдём, – согласился Владька. – Только корзину понесём поочерёдно, а папе все равно скажем, что вместе насобирали.
– Ага! – Метаморф первый подхватил корзинку, и мальчики дружно пошли обратно, горланя на весь лес залихватскую песню:
«…Вместе весело шагать по просторам,
По просторам, по просторам!
И, конечно, припевать лучше хором,
Лучше хором, лучше хором…»
