Одно из доказательств тому – 1000-летие подвига святых Бориса и Глеба, которое в 2015 году Россия отмечает скромно, почти незаметно. В отличие от других юбилейных дат, в том числе 400-летия Дома Романовых и 100-летия начала Первой Мировой войны, о которых страна вспоминала на самом высоком уровне и вполне заслуженно, так как цари из династии Романовых внесли значительный вклад в её развитие, а Первая Мировая унесла жизни более 800 тысяч россиян.
Что в сравнении с этим княжеские труды Бориса и Глеба и даже сама их смерть? Другое дело – их отец и великий князь Владимир, креститель Руси, за свои выдающиеся труды названный святым и равноапостольным. Он настолько велик, что, поскольку «большое видится на расстоянии», также с веками личность и дела святого князя Владимира только заметнее. Неслучайно, в юбилейном 2015 году Русская Православная Церковь посвятила основные торжества именно памяти князя Владимира, с чем святые Борис и Глеб, по сыновнему, конечно, согласны. Важно лишь, чтобы их подвиг был не забыт, не потерялся в тени великого отца.
Тысяча лет – вполне достаточный срок, чтобы мы смогли преодолеть «скорбное бесчувствие»1 к судьбе святых братьев, а также к жизни других святых. В том числе к подвигу Новомучеников и исповедников прошлого века, с которыми многие из наших современников также не чувствуют близости и родства. Следовательно, дело не в давности лет, а чем-то другом. Возможно, в нашем отношении к святости. Дело в нас самих.
О чем просить святых Бориса и Глеба?
Известно, что отношение к святым избирательно – к одним мы обращаемся чаще, к другим реже. Иконы Николая чудотворца, Пантелеимона целителя, а с недавних пор и матушки Матроны есть в любом православном доме. Икона святых Бориса и Глеба найдется куда реже. Скорее всего, только, если хозяин дома носит одно из этих имен и почитает святых князей своими небесными покровителями.
И, действительно, зачем? Ведь икона нужна для молитвы, просьбы. При этом святые помогают в том, в чём сами подвизались, чему посвятили свою жизнь, и за что Бог сподобил их – граждан Небесного Царства особой благодати помогать ныне живущим. Так святых Кирилла и Мефодия просят о помощи в учебе, святителя Спиридона – о помощи в житейских делах, святых Петра и Февронию – об укреплении семьи, мученика Антипу – об избавлении от зубной боли, мученика Трифона – о поиске работы. А о чем просить Бориса и Глеба? В чем они могут помочь?
Известно, что святые братья, как младшие сыновья великого князя Владимира, с юных лет были посвящены в премудрости управления «русским мiром». Поэтому удельные князья, как правило, просили у своих «сродников» Бориса и Глеба помощи в военных сражениях и государственных делах и не раз её получали – как, например, новгородский князь Александр в сражении на реке Неве или московский князь Дмитрий в битве на Куликовом поле.
Однако современные военачальники привыкли больше полагаться на военную технику, а правители – на высшее образование и полезные связи. Причем далеко не все из нас – воины и князья. Что же делать остальным? Как случилось, что сегодня, по прошествии десяти веков, наши современники не чувствуют потребности обратиться к святым Борису и Глебу с молитвой, потому что не знают, о чем их просить?
Ответ, который лежит на поверхности, понятен – на этом не могли не сказаться советские годы, когда миллионы людей силой государственного принуждения были оторваны от православной веры. Вряд ли современные студенты Российской академии музыки имени Гнесиных знают о том, что главное здание этой академии в г. Москве на ул. Поварской было построено на месте церкви святых Бориса и Глеба, разрушенной в советские годы. Как и гости Москвы не знают о том, что старый Арбат берет начало с площади, которую раньше украшал Борисоглебский храм. Сейчас на его месте возведена часовня.
Таких примеров не счесть. Фактически в каждом регионе и древнем русском городе известны храмы в честь святых Борис и Глеба, которые в советские годы были закрыты и разрушены. Есть такой храм и в Вятской епархии. Это церковь в селе Никульчино, первый христианский храм на Вятской земле, с возведения которого летом 1181 года началась Православная Вятка. Изначально деревянный, в 1760-е гг. он был отстроен в камне, а в конце 1930-х гг. закрыт и разрушен. Возможно, лишь потому, что самим своим существованием напоминал о том, что и князья могут быть святыми, чего советская власть принять не могла.
Слава Богу, нашлись люди, трудами которых в Никульчино на рубеже тысячелетий была возведена деревянная Борисоглебская церковь. Так случилось, что автору этих строк посчастливилось стать сначала свидетелем её строительства, а затем – настоятелем этого храма и ежегодно 15 мая, в день перенесения святых мощей Бориса и Глеба, принимать участников Никулицкого крестного хода, история которого насчитывает уже более восьми веков. Советской властью это паломничество было запрещено и возрождено только в годы, которые сегодня принято называть «Вторым Крещением Руси». Помнится, что во время размышлений над его судьбой не раз приходила мысль о том, что в конце XX века мы оказались там же, где памятным летом 988 года киевляне – у крещенской купели, опять в начале пути.
Тогда мы и представить не могли, что спустя несколько лет в Киеве – буквально в 15 км. от Вышгорода, где когда-то упокоились мощи святых Бориса и Глеба – снова разгорится пожар междоусобицы. Не потому ли, что несмотря тысячелетнюю историю почитания святых Бориса и Глеба мы так и не поняли, за что святые братья отдали свои жизни?
За что погибли Борис и Глеб?
Традиционный ответ – святые Борис и Глеб погибли за русскую государственность, молодую Киевскую Русь. И это было бы правдой, если бы Святополк, от руки которого погибли братья, был «врагомгосударственности» и стремился к распаду Киевской Руси. Но так ли это?
Историки могут ещё тысячу лет спорить о том, был ли Святополк сыном великого князя Владимира, и хотел ли тот лишить Святополка законных прав наследства и передать киевский престол младшему сыну Борису. Документально доказать эти намерения пока не удалось. Поэтому следует признать, что с формальной точки зрения первенство принадлежало Святополку, чего его младшие братья Борис и Глеб не оспаривали. Несмотря на то, что незадолго до смерти отца Святополк был схвачен и посажен вместе с женой и духовником в темницу за то, что не скрывал желания повернуть Киев после смерти отца от православного Востока к католическому Западу.
