Привидение с хорошими манерами
На рассвете, когда несмелые, блеклые, с косинкой, лучи осеннего солнца еле-еле втиснулись сквозь тяжёлые тёмные портьеры, в комнате раздался дребезжащий, как у несмазанной телеги, звук. Спросонья Артур, студент факультета журналистики третьего курса, который снимал данное жилище, своим мрачным видом напоминавшее скорее волчье логово, ничего толком не разобрал. То ли это трещал его мобильник, небрежно брошенный под кровать, то ли к нему осмелился явиться спозаранку какой-то бесцеремонный гость.
Во всяком случае ближайшее окружение Артура, состоявшее главным образом из нескольких давнишних приятелей, двух-трёх подружек, не ушедших ещё в отставку, но уже близких к данному статусу, матери и бабушки, – прекрасно знало, что беспокоить его в столь ранний час, когда ещё петухи не прокукарекали, да ещё в выходной, – слишком рискованный шаг, это, если хотите, смерти подобно.
Но сейчас, видимо, чересчур экстренный случай заставил какого-то смельчака потревожить его воскресный сон. Чертыхаясь, и уже разобравшись, откуда его домогаются, Артур ленивым жестом приложил трубку к уху и, попыхивая сигаретой, хмуро процедил:
– Ну, я – на проводе, чего надо?
Захлёбывающимся от возбуждения, либо от восторга голосом самый лучший его приятель, балагур и весельчак, Олег Шпалов, тоже студент факультета журналистики, и тоже третьего курса не сказал, а прорычал в трубку:
– Старик, сенсация номер один всех времён и народов! Бросай всё к чёртовой матери, завтра едем в деревню Зыбь. Я такое раскопал, чёрт побери, что и в страшном сне не привидится. В общем, если будешь паинькой и двинешь завтра свои стопы в эту тьму тараканью, считай, миллион рубликов у нас с тобой в кармане!
Последние слова Олег препроводил сладким мурлыканьем и наверняка в эту минуту он напоминал никого иного, как довольного кота, только что полакавшего вкусную сметанку.
Пребывавший ещё в полудрёме Артур ровным счётом ничего не понимал.
– Ты что, старик, с ума спятил! Какая зыбь, какой миллион? Ты что, подшофе, что ли! Зачем это я потащусь с тобой к чёрту на кулички! Неужели нельзя всё, чёрт возьми, по -человечески объяснить! – в раздражении гаркнул он.
– Да ты, старик, не кипятись, а выслушай меня, сам знаешь, по пустякам я бы не стал балаболить. В общем, в той деревушке Зыбь, что где-то в пятистах километрах от нас, в развалинах старого замка живёт самое настоящее привидение в образе роковой красотки. Это, говорят, такая писаная красавица, что способна свести с ума любого, кто только её увидит. Так вот, звоню я знакомому редактору, так и так, говорю, привезу я вам клёвую статейку о прекрасном привидении, а вы мне щедро за это заплатите. На том и порешили: я подгоняю материал, а он мне – вожделенный миллиончик.
Артур грешным делом подумал, что приятель просто-напросто его разыгрывает: шутка ли, на дворе 21 век, а он бормочет о каких-то там мифических привидениях, и можно подумать, какой-то дурак отвалит ему за бредятину целый миллион. Он представил себе счастливую вытянутую физиономию Олега и чуть было не покатился со смеху.
– Ну, хорошо, старик, допустим, ты меня не разыгрываешь, допустим, есть такая деревушка Зыбь, где в замке обитает красавица-девица, то бишь, загадочное привидение, допустим, существует такой лопух редактор, который, не глядя, отвалит тебе довольно кругленькую сумму за твои небылицы. Ну а я-то тут при чём, старикан, почему я, как последний идиот, потащусь за тобой к чёрту на кулички, у меня, наверное, свои какие-то дела есть… да и вообще, из какого источника ты всё это выкопал…
На том конце в трубке раздался не то чих, не то всхлип, словом, звук, похожий на чавкающую галошу в сырую погоду.
– Да пойми, дурья башка, что ты имеешь самое прямое отношение к моему эксперименту. Ты ведь у нас – красавчик, Ален Делон в молодости отдыхает. А привидение, говорят, только такими Апполонами, как ты, интересуется. С моей-то серой внешностью и рыпаться нечего, а перед тобой, бьюсь об заклад, эта баба, тьфу… привидение не устоит. Хочешь, поспорим, да ты и сам в неё, как увидишь, сразу втюришься. А откуда я об этом всё узнал? Да из местной газетки вычитал, сидел в библиотеке к зачёту готовился, да и наткнулся.
Тут Олег вполголоса прошипел:
– Слушай, старик, ты не забыл, что у стен есть уши, не хватало, что б нашу сенсацию у нас с пылу, да с жару похитили какие-нибудь ловкачи. Короче, я пулей мчусь сейчас в твои апартаменты.
Тем временем Артур, оставшись наедине с самим собой, недоумённо пожал плечами и первым делом покосился на своё довольно унылое отражение, которое выдало ему потрескавшееся от времени с пожелтевшим стеклом зеркало. « Странно, – хмыкнул он, – и почему меня все, как сговорились, считают красивым. Лично я ничего привлекательного в этой гнусной прыщавой физиономии не нахожу. Даже плюнуть охота самому себе в морду. Этот длинный, как говорят, орлиный нос совершенно не подходит к моим пухлым, розовым, словно помидорины, щекам. А от этих болотного цвета, вытаращенных глаз можно вообще удавиться. И, боже мой, сколько у меня других изъянов! Нашли красавца, да ещё Ален Делона. Ха-ха-ха! Слепые придурки!»
Однако, позволю себе сказать, что Артур, несмотря на то, что безжалостно прошёлся по своей внешности, в глубине души всё-таки невзрачным себя не считал и, более того, цену себе он прекрасно знал. И если быть справедливым и точным, можно смело сказать, что на своём курсе Артур затмил абсолютно всех лиц мужского пола. Что и говорить, он был, как Бог Апполон. От его высокого роста, широких плеч, слегка ироничного выражения на продолговатом мужественном, славянского типа лице, от его зеркально голубых, почти бирюзовых глаз, а, главное, -трогательной ямочки на подбородке и бархатистого голоса, женщины и девушки разного калибра буквально млели и медленно сходили с ума, если получали отказ со стороны своего кумира. И я нисколько не преувеличиваю, если скажу, что из-за неотразимой внешности нашего героя, две прелестные, но слишком темпераментные девицы однажды чуть было не попали в психушку, а одна бедняжка, узнав, что Артур закрутил роман с другой, чуть было по своей воле не угодила в петлю, но её престарелая мать, застукав её на этом постыдном месте, вовремя изрекла весьма премудрую фразу, мол, кобелей на твой век, доченька, хватит, а ты у меня одна…
Олегу хватило ровно пятнадцать минут, чтобы, как говорят, повесить язык на плечо и преодолеть расстояние от своего дома, где он жил со своими ещё далеко не старыми родителями, до общежития.