Витя женился очень рано, на четвертом курсе университета. Хотя и отговаривали его родители от этого, как им казалось, слишком преждевременного поступка, но увы, молодость не то время жизни, когда прислушиваются к людям опытным, многое повидавшим. Наоборот, их взгляды кажутся устаревшими, мнение – архаичным, поступки – неправильными. И вообще, мало ли они какие там принципы исповедовали в советские времена! Теперь все иначе, двадцать первый век на дворе.
Избранницей Вити стала симпатичная девушка Катя, к которой, как ему показалось, он испытывал любовное чувство. Возможно, так и было на самом деле, теперь уже ни он сам об этом не вспомнит, ни тем более она, поскольку многое произошло с той поры. Почему казалось? Да все по той же причине: молодость: юноши, которые к девятнадцати годам побывали в объятиях всего пары девушек, зачастую путают истинную любовь с обычным желанием. Они вообще кажутся синонимами. Если ты ее хочешь, значит – любишь. Вот и вся логика.
Но Витя в этом плане был не совсем типичный. Как ему думалось, по крайней мере. Избавившись от позорного, каким он его считал, клейма «девственник» в семнадцать лет, он за два года успел вкусить несколько плодов чувственных наслаждений. Примерно пять или шесть девушек было у него за это время, и к моменту женитьбы Витя был убежден, что уже ничего нового не будет. Он, как очень редко говорят о молодых парнях его возраста, «перебесился», а потому может смело связывать себя узами брака.
Конечно, это было совершенно ложное представление о собственном прошлом и будущем. Но подсказать, так ли оно на самом деле, никто Вите не мог. Старшего брата или сестры он не имел, и даже отца, который мог бы подсказать, посоветовать. Вряд ли его кто слушать бы стал, ясное дело. Но ведь приятно посидеть с папашей на лавочке возле дома, покурить и за жизнь поговорить. Увы, но о таком Витя не мечтал даже.
Конечно, родной батя у него имелся, не из пробирки же он на белый свет появился, а самым натуральным образом, был плодом любви двух человек. Но уже очень давно его биологический отец жил с другой семьей, поскольку от матери Вити (мальчику тогда было двенадцать лет) он ушел. Вернее, она сама его выгнала: пил слишком сильно.
Потому к девятнадцати годам подсказать Вите, что он совершает глупость, потому как слишком уж сильно в нем бурлят гормоны до сих пор, и значит думать о свадьбе рано, никто не мог. Мать была занята строительством собственной личной жизни, да и что она могла посоветовать? Сама-то выскочила замуж в таком же возрасте и Витю родила в 20. Какой из нее советчик?
Она сыном практически не занималась: некогда было. Работала, уходила рано утром, приходила поздно вечером. Ее счастье, что Витя, хотя и мотался целыми днями по окрестностям их района, ни разу ни в полицию не угодил, ни оказался замешан в чем-либо противозаконном. Рос обычным: курил, пил коктейли со знакомыми пацанами, играл и лазал по гаражам. Но при этом умудрялся исправно посещать школу и хорошо учиться, хотя звезд с неба и не хватал. Бывали в его дневнике и тройки, но четверок и даже пятерок случалось гораздо чаще.
Но больше всего его, конечно, не скучные уроки интересовали, а девочки. С одной, имя ее уже не вспомнить, поцеловался он в девятом классе. Потом были и другие. Но главное случилось после выпускного. Витя потерял невинность с бывшей одноклассницей, Тамарой. Он приметил ее еще одиннадцатом классе – она училась в параллельном. Даже пытался немного ухаживать. Но девушка не проявила к нему особого интереса. Ей казались куда привлекательнее парни постарше.
Витя, правда, к семнадцати годам вымахал ростом под 185 сантиметров, то есть считался довольно высоким. Но был худым и нескладным, хотя мускулистым, про таких говорят – «жилистый». Да и одевался бедновато – в ту пору они жили в комнате общежития на зарплату матери, которая работала в государственной организации и получала довольно мало.
И хорошо, кстати, что им выделили комнату. Ведь когда мать Вити ушла от своего мужа, оставив ему однокомнатную квартиру (претендовать на нее было бесполезно – она ему от родителей досталась), жить им было негде. Одно время ютились у знакомых, потом перебрались в общежитие. На несколько лет оно стало их домом.
После окончания школы Витя поступил в университет, а еще через полгода вдруг повстречал Тамару неподалеку от своего дома. Они встретились, как старые знакомые, разговорились... Оказалось, что у девушки сейчас никого нет, она недавно рассталась с парнем. Потому любезно согласилась с Витей пойти на свидание.
Ну, а дальше было просто. Прогулки под луной, поход в кафе, потом они зашли к нему домой, где все и случилось. Витя был на седьмом небе от счастья. Аж светился весь изнутри, как лампочка. Правда, в первый раз ничего особенного не произошло. Несколько десятков возвратно-поступательных движений в одном горизонтальном положении. Но зато теперь Витя больше не чувствовал себя ущербным.
Их отношения с Тамарой после этого продлились всего пару недель. Витя увлекся другой девушкой, с которой познакомился в университете, да и Тамара нашла себе другого парня. Снова постарше, года на четыре примерно. Так что расстались они добрыми приятелями. И хотя потом Витя иногда вспоминал свою первую женщину, но уже без особых воздыханий. Ну, была и была. В конце концов, там и вспомнить-то особенно нечего было. Приятно для нее, не слишком для нее. Вот и вся эротика.
После Тамары были и другие отношения, которые можно с легкостью назвать мимолетными. Витя, как он сам считал, оттачивал мастерство соблазна. Для этого даже научился играть три аккорда на старенькой гитаре, оставшейся ему в наследство от алкоголика папаши, и этот музыкальный инструмент стал ключиком, открывающим женские сердца.
Витя еще на примере Тамары понял, как гитара волшебным образом действует на девушек. Они становятся податливыми, мягкими, нежными. И вот в этот момент нужно брать их тепленькими. Сколько раз парень пробовал это! У него даже образовался собственный репертуар, который действовал практически безотказно. Например, вот одна песня особенно умела растворять девичьи сердечки:
«В мой старый сад, ланфрен-ланфра.
Лети, моя голубка.
Там сны висят, ланфрен-ланфра,
На всех ветвях, голубка...»
Витя даже умудрялся подражать романтично-дребезжащему голосу Михаила Боярского. А другим коронным номером у него была песня Джо Дассена «Salut». Конечно, такого мягкого баритона у Вити не было, да и французские слова он произносил весьма посредственно, но очень старался, и в нужных местах его голос грассировал, и даже удавалось петь немного в нос, как настоящий француз:
