1. Совсем простая история
«Без тебя, так тускло солнце светит,
Без тебя, как вечность длится час.
Знай, что есть одна душа на свете,
Что тебя вовеки не предаст».
(В. Кузьмин «Ясная звезда»)
Сегодняшним вечером он снова не мог толком уснуть. Покряхтывая, ворочался с боку на бок в безуспешных попытках принять положение покоя. Иногда ему, всё же, с трудом удавалось проваливаться в короткое, но вязкое полузабытье, чтобы потом, с изматывающим душу упрямством, вновь возвращаться в призрачную бесконечность очередной бессонной ночи.
Проклятые навязчивые воспоминания давно прошедших лет перемешивались в воспалённом мозгу цветным калейдоскопом – то образуя затейливый орнамент яркого события, то рассыпаясь на фрагменты бесцветных эпизодов.
«Старость уже, наверное, – с философской обречённостью успокаивал он сам себя. Скоро, видно, придётся предстать. За всё будет спрошено. Сполна…». Он опять перевернулся на спину и открыл глаза.
На мгновение ему показалось, что в комнате он не один – чья-то лёгкая и гибкая женская фигура быстрой тенью промелькнула на фоне высветленного окна и будто растворилась в полумраке комнаты. Остался только явно осязаемый лёгкий цветочный аромат духов.
Снова она… Жена?
«Любил ли я её, за все совместно прожитые годы, по-настоящему?».
Этот простой вопрос, который в последние годы он задавал себе всё чаще и чаще, именно теперь, с недавним кратковременным отъездом жены на родину (навестить старшую сестру) – обострился до навязчивой паранойи.
«Как в кино или красивых любовных романах?», – продолжал он самоистязание.
Нет, конечно. Скорее жалел, нежно и чутко, оберегая её от тяжести житейского бремени и беря на себя заботу по всем бытовым проблемам. Суетился много и хлопотливо. Старался успеть везде и во всём, вызывая завистливые нашептывания подруг: «Ох, и повезло тебе с мужем…».
Неожиданно, размытым пятном, смутно вспомнилась их первая встреча – той холодной и ранней весной…
За давностью прошедших десятилетий сохранилось только ощущение растерянности, смешанной с гордостью за собственную решимость, вовремя подогретую настойчивыми уговорами близких родственников: пойти-таки на смотрины к их дальней знакомой.
И повод подходящий нашёлся: как никак, хвала всем женщинам Земли – 8 Марта…
Всё прошло, как в тумане. Нёс какую-то чепуховину. Старался казаться умным и опытным. Ещё бы – первое свидание, да на излёте третьего десятка лет. Засиделся мальчик «в девках», однако…
Мучился потом традиционным, наверное, для каждого вопросом: «Понравился – не понравился?». И сам себя снисходительно успокаивал: «Ну, во всяком случае, старался, как мог! На совесть!».
«А она мне? – продолжал он допытываться у собственного „я“ и сам себя убеждал – наверное да, раз уж не сбежал в кусты после первой встречи».
Эх, молодость, молодость – наивность и глупость…
Мельком глянул одним полуоткрытым глазом на зелёный мигающий циферблат электронных часов – третий час ночи.
Да, дела…
«А страсть? Была ли страсть – этот непременный спутник и предтеча любви?».
В первое время – несомненно! Но не к ней лично, а скорее, к познанию физиологии противоположного пола и оценке своих возможностей по управлению её чувствами и ощущениями.
В дальнейшем внутренний генетический механизм самоограничения, срабатывавший в самый ответственный момент, давал возможность скрупулёзно и целенаправленно разобраться во всех нюансах интимной близости, находя удовлетворяющий обоих оптимальный вариант. Поначалу робко и несмело, преодолевая свою застенчивость и её стыдливость, а потом всё более открыто и откровенно, давая волю обоюдной фантазии и открывая для себя всё новые и новые, бесконечные грани плотской любви.
Увлекательный «научно-познавательный эксперимент», растянувшийся на долгие годы и приведший к абсолютно неожиданному для него итогу: ему категорически расхотелось обладать другими женщинами.
Не только физически, но и мысленно – независимо от возраста и внешней привлекательности!
Окончательно и бесповоротно!
Нет, конечно он мог ответить на настойчивые попытки флирта с их стороны, но делал это холодно и с явной неохотой, демонстрируя больше своё раздражение, нежели заинтересованность в результате. Постепенно это стало перерастать в полное неприятие с его стороны их манеры поведения, способов подачи себя на публике…
Острым и цепким, беспристрастным взглядом он мгновенно «раздевал» любую женщину, с хладнокровностью хирурга-маньяка обстоятельно и неторопливо «расчленял» её на составляющие, находя в этом для себя удовольствие и, обязательно, хоть какой-нибудь изъян: в одежде, фигуре, причёске, источаемом запахе, тематике разговоров или используемой лексике вообще. Если желаемого результата добиться не удавалось и «объект исследования» оставался идеальным, то неизменно запускался процесс корреляции физического состояния с экстраполированием его на временную сетку (лет, эдак, на 20—25 вперёд), что успешно приводило его к одному и тому же, закономерному для себя, выводу: только она – само Совершенство, подаренное ему судьбой и предназначенное одному ему! И никому больше!
