Боб Блэк - Разоблачённая демократия

Разоблачённая демократия
Название: Разоблачённая демократия
Автор:
Жанры: Политология | Юриспруденция | Книги по философии | Прочая образовательная литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Разоблачённая демократия"

Мы привыкли к демократии – так же как предыдущие поколения привыкали к социалистическому строю, который, как и царская Россия, «слинял в три дня». Точно так же в сознании читателя за один присест «слиняет» и демократия – достаточно поставить перед ней правильные вопросы, как это делает Боб Блэк, американский юрист-анархист, автор «Упразднения работы» и «Мифа о правах человека», остроумно и точно, по пунктам, разбирающийся в том, что вы сами давно подозревали, но не решались выразить.

Бесплатно читать онлайн Разоблачённая демократия


Переводчик Александр Умняшов

Редактор Степан Михайленко

Корректор Наталья Солнцева


© Боб Блэк, 2019

© Александр Умняшов, перевод, 2019


ISBN 978-5-0050-7909-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Впервые за всю историю «в наши дни почти все исповедуют демократию».1 Профессора исповедуют демократию настолько широко, что не пускают её на порог кампуса. Демократия действительно стала «словом, которое может означать что угодно».2 Даже Северная Корея называет себя народно-демократической республикой. Демократия гармонирует со всем. Для защитников капитализма демократия неотделима от капитализма. Для поборников социализма демократия неотделима от социализма. Говорят даже, что демократия неотделима от анархизма.3 Она отождествляется с хорошим, истинным и прекрасным.4 Существуют разновидности демократии на любой вкус: конституционная демократия, либеральная демократия, социал-демократия, христианская демократия, даже индустриальная демократия. Поэты (правда, не столь многочисленные) воспевали её славу. И всё есть подозрение, что (как показалось другому поэту, Оскару Уайльду) «демократия – не что иное, как припугивание толпой толпы в интересах толпы. Это очевидно».5 Стало очевидным, чтобы сделаться неочевидным.

До ХХ века демократии было мало. До XIX века мудрость веков была единодушна в осуждении демократии. Все мудрецы Древней Греции, и особенно мудрецы демократических Афин, осудили её.6 Как писал Гегель: «В древности люди, с юности знакомые с демократическими порядками, имевшие большой жизненный опыт в этой области и посвятившие проблеме демократии глубокие размышления, имели совсем иное представление о голосе народа, чем то, которое a priori сложилось в наши дни».7 Творцы американской Конституции отвергли демократию.8 Так же поступили их оппоненты антифедералисты.9 Демократия, которой тогда повсюду гнушались, сейчас называется прямой демократией, властью народа над народом. «Народ» во «власти народа» означает граждан: меньшинство, состоящее из нескольких взрослых мужчин. «Народ» в «над народом» – это все остальные. Время от времени граждане собирались вместе, чтобы посредством голосования решать государственные вопросы. Эта система больше нигде не действует и тем легче поверить тому, что говорит Гегель.

Демократия стала приемлемой только в XIX веке, когда изменился её смысл. Теперь это означает представительную демократию, где граждане (называемые «электоратом» и по-прежнему остающиеся меньшинством) время от времени выбирают нескольких правителей большинством голосов (или, скорее, большинством из тех, кто на самом деле голосует – что не одно и то же). Избранные правители назначают остальных управляющих. В общем, как всегда: некоторые руководят, остальные руководствуются. В XIX веке эта система, существовавшая лишь в нескольких странах, приобрела нескольких сторонников среди влиятельных интеллектуалов, вроде Джона Стюарта Милля, но были в этой прослойке и противники такой системы: Герберт Спенсер, Пьер-Жозеф Прудон и Фридрих Ницше. Демократия, как одна из восходящих политических идеологий эпохи, приспосабливалась к другим: к либерализму, национализму, социализму и даже к христианству. Они, в свою очередь, обычно приспосабливались к ней. Невероятно, но эти доктрины, как правило, оправдывали друг друга.

Заявленная популярность демократии, безусловно, преувеличена. Она на милю ширины, на дюйм глубины. Отвращение к авторитарным режимам не обязательно предполагает восторг в отношении демократии. В некоторых посткоммунистических демократиях эта идеология уже успела растерять своё очарование.10 В других странах, таких как Россия, демократия уже исчезла. Старые демократии сохраняются больше от апатии и по привычке, чем из подлинных убеждений. Джон Зерзан разумно спрашивает: «Было ли когда ещё столько нытья по поводу демократии при такой малой в ней заинтересованности?»11 Итак, было ли?

Идея демократии никогда не имела не то что прославления, но даже фундамента. Ни один из старых и ни один из новых аргументов против демократии не был опровергнут. Эти аргументы возникают слева, справа, из центра. Некоторые из этих критических замечаний прозвучат здесь. Они устанавливают, что демократия является иррациональной, неэффективной, несправедливой и противоречащей объявленным ей самой ценностям: свободе, равенству и братству. Свободу, например, она даже не подразумевает.12 Инстинктивная склонность к демократии скорее означает «презирать права личности, придавая им мало значения».13 Демократия не только подрывает общественную мораль, она оскорбляет достоинство и противоречит здравому смыслу. Не всё из перечисленного важно для всех, но кое-что всё-таки важно для многих людей, за исключением тех, кому вообще ничто не важно. Именно поэтому постмодернисты являются демократами.

В последние годы некоторые представители интеллигенции (учёные и бывшие радикалы) попытались возродить прямую демократию в качестве идеала и установить её как жизнеспособную альтернативу представительной демократии. Их напряжённые усилия были интересны только им самим. У них ничего не получилось, как минимум, по двум причинам.

Первая причина заключается в том, что в самом деле «нет никаких оснований полагать, что когда-либо существовала городская, по-настоящему прямая демократия или даже адекватная, приближенная к ней модель. Каждый известный случай включал в себя значительную примесь представительной демократии, которая обычно, раньше или позже, подчиняла себе <прямую> демократию там, где она не устраняла её полностью».14


С этой книгой читают
Стивен Хокинг был всемирно известным гением без страха и упрёка. И мы видим в нём человека, который так и останется далеко впереди нашего понимания процессов космического масштаба. Но каким было его понимание процессов масштаба общественного? Можно ли посмотреть на него беспристрастно в контексте его взглядов на науку в её общественном положении? Боб Блэк умеет задавать правильные вопросы и данный текст является проверкой на стойкость авторитета
Мы привыкли к словосочетанию «права человека». Мы слышим это выражение, но уже давно не вкладываем в него никакого смысла. Боб Блэк, американский юрист-анархист, автор знаменитого «Упразднения работы», остроумно и точно находит слова для того, что вы сами давно подозревали, но не решались выразить. Глядя на «Чёрный квадрат», вы думаете: «я тоже так могу», но никогда не рисуете. Боб Блэк, вглядываясь в пустоту «прав человека», сумел изобразить их
Анархизм как философия и политика во все времена проходил испытания современностью. В последние полвека таким вызовом для анархизма можно считать культурный феномен постмодернизма и гибридные режимы под маской демократии. Об этом идёт речь в представленных здесь двух текстах Боба Блэка «Тезисы об анархизме после постмодернизма» и «Анархизм после обамании». Это глас вопиющего в пустыне реального: «Анархисты за демократию? За Барака Обаму? За Берни
Грандиозный сиквел к знаменитому тексту Боба Блэка «Упразднение работы» (1985). Работа является вампиром нашей цивилизации. И когда в своём первом эссе Боб Блэк впервые пустился в это путешествие на край ночи, он сумел вырвать сердце из груди этого вампира и показать его людям. Спустя много лет он вернулся на погост нашего бессердечного мира, чтобы своей беспощадной критикой всадить осиновый кол в это сердце тьмы.
Наше знание текущих процессов в Закавказье неглубоко, а не столь уж давнее прошлое новых независимых государств вообще неизвестно. Однако необходимо понимать, на каком историческом фундаменте грузинские, армянские и азербайджанские историки выстраивают сейчас образ прошлого, с энтузиазмом выполняя политический заказ. Вместо объективного исследования в бывших советских республиках доминирует процесс создания новых исторических мифов. Ведущим предм
Франклин Фоер подробно рассказывает о том, как правительство Байдена уже который год разбирает Америку на запчасти.Народ Америки беднеет, промышленность деградирует, армия терпит одно поражение за другим. Коррупция, кумовство, некомпетентность пропитали всю систему власти в США: от Белого дома, где должность теперь можно получить через постель или за большую взятку, до самых незначительных мест внизу управленческой иерархии.Тотальный кризис идеол
В XX веке мир бурлил национально-освободительными войнами, революциями, военными переворотами и крупными международными скандалами. Холодная война оставалась холодной лишь для крупных держав, но выливалась в кровавые конфликты по всему мируЛевые активно участвовали во всех этих событиях. Речь и о бунтующих студентах Запада, и о молодых партизанах Латинской Америки, Индокитая и арабского мира.В этой книге собраны работы виднейших представителей ле
В книге, посвященной истории российской религиозной и политической мысли Раннего Нового времени, Гэри Хэмбург показывает, что путь России к просвещению начался задолго до того, как Петр Великий распахнул окно в Европу. Исследуя широкий круг произведений, автор помогает увидеть, каким образом российское просвещение послужило предпосылкой для расцвета таких писателей XIX века, как Федор Достоевский и Владимир Соловьев.Гэри Хэмбург, профессор истори
«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убе
История древняя, как мир, несчастный юноша спас чудесного журавля. Журавль обернулся прекрасной девушкой и сказал своему спасителю: «Парень, если ты раньше жил в печалях, теперь на тебя обрушится любовь величиной с небо».Это история древняя, как мир, перенесена в наши дни. А может, с печалями легче справляться, чем с любовью, которая величиной с небо?Человек не должен бродить по земле, влача за собой смятые крылья мечты…Умная, романтическая, тала
Она - молодая, смелая и решительная княжна, которую отец силой хочет выдать замуж за наследника жестокого клана демонов. Он - эльф-изгнанник, с замороженными чувствами. За его плечами не одна сотня прожитых лет и чужих смертей. Чтобы избавиться от нежеланного брака, Ралейн вынуждена заключить с ним сделку, не догадываясь, что бессмертные никогда и ничего не станут делать просто так... Самостоятельная история. Можно читать отдельно. Вторая книга ц
Выжить в автокатастрофе — счастье, верно? Безоблачная жизнь, близкие друзья, любящие родители — залог получения пальмы первенства "Счастливица двадцатилетия". За исключением одного "но": за все в этой жизни надо платить, в первую очередь за чудесное спасение. Моя расплата — харизматичный, обаятельный, заносчивый и наглый, не знающий чувства благодарности, напористый и горький, словно шоколад.Расплата по имени Ким.