Дети — цветы жизни, собрал букет — разведи по секциям. И раздай деньги заодно.
К счастью, мой букет состоит из одной нежной, ранимой и капец какой неустойчивой фиалки. Одного фиалки. Семилетнего такого, ростом мне по грудь, но всё равно нежного и ранимого.
Будь их таких хотя бы двое, недавний развод обошёлся бы гораздо дороже и мне, и мужу. Бывшему мужу. За почти три месяца можно бы уже и привыкнуть.
— Чеши, давай, Лилия Сергеевна уже ждёт!
— Долго ещё мне сюда ходить? — стонет Данька, но снимает сбитые кроссовки и заходит в логово репетитора по подготовке в школу.
— Дань, мы об этом уже говорили, — со вздохом виноватой матери. Виноватой в основном в том, что заниматься всей этой математикой и чтением может исключительно с допингом. — Походишь лето, потом посмотрим.
— А играть? — не сдаётся сын.
— А играть будешь дома! — раздражённо выдохнув. — Всё, иди, время.
Десять раз оглянувшись, Данька всё же заходит в квартиру логопеда/репетитора, а я закрываю за ним дверь. Супер, у меня есть сорок минут на придумать полезный пост, который вечером выложить бы в группу. И ещё в две другие, пока меня не попёрли и с этой работы.
Если можно назвать работой администрирование трёх фирм в соцсетях.
Ладно, хоть Саша оказался не полным козлом после своего «Нам надо расстаться» и ответственно продолжил спонсировать собственного сына. Вопрос надолго ли, если его новые отношения выгорят, и восемнадцатилетняя нимфа раскрутит моего мужа… Бывшего!.. на новую поездку в ЗАГС.
А, значит, что? А, значит, безработной все восемь лет брака мне нужна нормальная работа со штампом в трудовой. Фриланс может остаться и на подработке.
Выдохнув, с большим желанием то ли пореветь, то ли побиться головой об стену, я захожу в лифт. Новенький, красивый и зеркальный. Лифт в новом двадцатипятиэтажном доме, где цена на квартиру на этапе котлована начиналась от пяти миллионов. Ох, не ту я выбрала профессию, ох, не ту… надо было в репетиторы идти, сейчас бы даже не заморачивалась со своим древним юридическим дипломом.
И без мужа, да.
На двадцать третьем этаже стабильно закладывает уши, а на двадцатом лифт решает подобрать пассажиров. Шагнув дальше от кнопок, больше похожих на пункт управления космическим кораблём, я освобождаю место для вновь прибывших. И не ожидаю, что высокий, симпатичный и странно знакомый мужчина затормозит прямо на пороге, не давая умным дверям закрыться.
Изучая меня внимательным, цепким и недоверчивым взглядом.
— Кристина?
Что-то такое мелькает на задворках сознания, но что именно не вспомнить.
— Я…
— Батманова Кристина? Сашина жена? — уточняет мужик, заставив меня поморщиться.
Бывшая жена.
— Да, а вы?..
— Ник… Никита. Воскресенский. — Он, наконец, заходит, не глядя нажимает кнопку закрытия дверей. — Мы встречались раза два или три на дне рождении у Кота… в смысле у Кости.
— Никита? Вы брат Кости, да? — Вспышкой озарения проносится парень, который лучезарно улыбался мне два дня рождения подряд.
Тогда, почти восемь лет назад парень, сейчас же вполне себе привлекательный мужчина.
— Родной, — довольно щурится Никита. — Давай на «ты»? — И тут же без перехода: — Какими судьбами в нашем болоте? — Он кивает на зеркальный лифт.
— У Даньки… у сына здесь репетитор, готовятся к школе.
Хорошее болото, всем бы такое.
— Репетитор дело полезное, мне такого раньше и стал бы серьёзным человеком, — Никита улыбается настолько открыто и заразительно, что губы сами растягиваются в ответной улыбке. — Тебя Саша ждёт?
Давно уже не ждёт. Перестал после того, как молоденькая амбициозная секретарша решила присвоить себе собственного начальника.
— Нет, не ждёт… мы в разводе.
Не знаю, зачем это сказала. Вырвалось.
Просто не хотелось, чтобы тот, кто много лет назад не дал наивной девчонке затеряться в чужой компании, говорил о Саше. Которому Костя, кстати, хороший друг, и кто его знает какое у него сейчас мнение обо мне и нашем расставании.
— Прости, я не знал, — хмурится Никита.
Двери лифта медленно разъезжаются в стороны.
— Не страшно, даже из друзей ещё не все в курсе.
А это зачем сказала? Рано, ой рано мне общаться с малознакомыми мужчинами.
Видимо, не рискуя больше задавать вопросы, он молча открывает передо мной сначала дверь подъезда, а потом и тамбура.
После полумрака и прохлады кондиционера, майская жара оглушает, солнцем сжигает глаза и остатки защитного крема на руках. Даньке повезло больше, кожа досталась от отца, тот и в палящей Турции никогда не сгорал, сразу покрывался красивым бронзовым загаром. В отличие от меня, нервно мажущейся с ног до головы после каждого купания.
— Ладно, я пойду…
— Может, кофе?
Рука, которая до этого надевала тёмные очки, вздрагивает, и я отвечаю, только полностью скрыв глаза за дымчатыми стёклами.
— Кофе?
— Ну, да, — легко пожимает он плечами. — Тебе ждать ещё сколько? Минут тридцать?
— Сорок.
— Тем более, а я сегодня никуда не тороплюсь. — У Никиты в арсенале находится ещё одна улыбка, лёгкая и светлая настолько, что можно и засмотреться. Хотя, скорее, сказывается трёхмесячное воздержание. — Похвастаюсь ремонтом, как раз только закончили, а тебе потом просто подняться на несколько этажей. Идём?
— Не уверена, что это удобно, я хотела на детской площадке подождать…
— На площадке, это где сейчас за тридцать шпарит? — весело фыркает Никита и, едва приобняв меня за талию, возвращает в тамбур между двумя пластиковыми дверями. — Так можно до удара досидеться, а мне нужен кто-то, кому я смогу пожаловаться на строителей. Все бегут, стоит об этом заикнуться.
— Прямо бегут? — хмыкаю я, понимая, что он победил.
Сидеть на солнцепёке и правда не хочется, а ближайшая кафешка в двадцати минутах ходьбы.
— Роняя тапки, — серьёзно кивает Никита, а в глазах смешинки. — Хоть опробуем новую кофемашину, а то я всё больше по чаю…
И вот мы снова у лифта, но если пару минут назад между нами не существовало особой неловкости, то теперь я опасаюсь снимать солнцезащитные очки. Потому что впервые за много лет иду в гости к мужчине на «попить кофе». Откровенно говоря, иду вообще впервые, потому что муж… бывший! … успел перехватить меня очень рано, гораздо раньше возраста вот таких предложений.
— На каком у вас репетитор? — Никита нажимает кнопку с числом двадцать, продолжая смотреть на меня.
— На двадцать шестом. — Переложив сумку из руки в руку.
— Пентхаус, — веселится Никита, а у меня это больная тема.
Не то чтобы мне жаль денег, но ценник у нашей прелестной репетиторши приравнивается к столичному.
— Может себе позволить, — с улыбкой хмыкаю в ответ. — А ты давно переехал?
— Пару недель. — Беспокоит меня этот его улыбчивый взгляд. — Квартиру купил пару лет назад, но пока ремонт, пока мебель… не заметил, как прошло столько времени.
