Форстап отряд медленно продвигался по улицам разрушенного города. Облачённые в противогазы и серые бесформенные костюмы химической защиты, с автоматами наперевес, бойцы дополняли и без того ужасно удручающий пейзаж. Бесцветный мир, всё время находящийся в полумраке, не оставлял никаких намёков, на то, что когда-то в городах жили сотни тысяч человек.
Ветер чёрных теней разносил по улицам остатки газет и плакатов. Иногда, при сильных порывах, пролетали даже обрывки металла и осколки пластика и стёкол, облицовочные камни и плитка. Одна из плотных Теней врезалась в отряд, разлетевшись на мелкие фрагменты, напоминавшие крупные хлопья пепла.
– Все целы? – раздался возглас командира отряда.
– Да вроде… – пробормотал неуверенно кто-то из бойцов.
– Осмотреть друг друга на предмет брешей в химзащите! Доложить о самочувствии!
Следующие несколько минут прошли в суетливом выполнении приказов. Наконец, убедившись в том, что тень не нанесла никакого урона, отряд выстроился для дальнейшего движения.
Форстап разведка – те, кто заходят на новую территорию первыми. Никто не знал, чего можно было ждать за очередным углом: просто заброшенная улица, склад со столь желанной провизией или сильнейшее ядро тьмы…
Когда все семеро членов отряда пробирались по узкому переулку, выстроившись в колонну по одному, они уже порядком расслабились. Больше часа они исследовали новый квартал, и за это время не случилось ничего плохого.
Микель Зард, командир отряда, некогда глава службы безопасности крупного банка, медленно выглянул из переулка, чтобы осмотреть широкую улицу, на которую им предстояло выйти. Его взору открылся лишь всё такой же пустынный город: серый, печальный, мёртвый. Он сделал несколько шагов вперёд, рукой показывая остальным, чтобы оставались в переулке. Держа автомат наизготовку, Микель осмотрел улицу и уже готов был показать отряду, что всё чисто, как вдруг услышал далёкий гул. Он посмотрел по сторонам и увидел, как на него несётся с невероятной скоростью волна дыма, теней и пыли. “Все назад!” – голос Микеля сорвался на рык, столько эмоций он вложил в этот приказ. Забежав в переулок в последний момент, командир получил в спину сильнейший удар ветра. Все члены отряда легли на землю и прикрыли головы руками, Микель же лёг не по своей воле. Его уронило и придавило лишь небольшим отголоском волны, что пронеслась мимо, едва заглянув в переулок. Когда пыль осела, и гул унёсся вдаль, разведчики начали медленно подниматься с земли, отряхиваясь и помогая встать своим соратникам. Микель поднялся последним, но, как ни странно, невредимым.
– Все целы? – спросил он с хриплым бульканьем в голосе.
– Тень! – раздался женский голос.
Расталкивая остальных, выбежал боец, держа в руке большой ультрафиолетовый фонарь. Широко расставив ноги и, словно уперевшись изо всех сил в землю, он направил луч на Микеля. Обрывок тени, похожий на нечто среднее между чёрным густым дымом и щупальцем морского чудища, торчал у командира из-за лямки рюкзака. Как только свет попал на него, всех обдало ударом воздуха такой силы, что один из бойцов даже потерял равновесие и сел на землю. Можно было бы сказать, что бойцы услышали крик. Но это было бы ложью. Услышали все шёпот, внутри собственных голов. Он раздавался словно бы со всех сторон одновременно. Казалось, будто шепчут стены зданий вокруг. Разобрать слова не удалось, но каждый почувствовал гнев, ненависть и боль. Закончилось всё глухим хлопком, после которого тень осыпалась на землю чёрной пылью.
– Спасибо, – прохрипел Микель и ощупал костюм под лямкой, проверяя, не было ли там бреши.
– Вы же понимаете, – раздался девичий, но очень решительный голос, – что нам придётся об этом доложить? – в этот момент она выключила фонарь, что всё ещё был направлен на командира.
– Да, конечно, – в голосе Микеля не было отчаяния, злости или грусти. Лишь принятие и смирение.
Командир молча протянул свой автомат ближайшему из бойцов и, сделав глубокий вдох, выглянул из переулка: “Если там кто-то и был, то теперь точно всё свободно”.
– Сильный Выдох! – боец, подошедший сзади, словно просто хотел поддержать разговор. Голос его звучал неуверенно и, как будто, сочувствующе. – Мне кажется, минимум трое вышли.
– Редкое явление, – Микель ответил, словно ожидая именно этой темы для обсуждения, – даже не хочу представлять, что их заставило это сделать.
Каждый раз, когда на город налетал очередной Выдох, так выжившие называли те самые редкие, но очень сильные волны ветра, пронизанные тьмой, город таял, истираясь в песок. Некоторые даже считали, что в этих волнах летает само время, состаривая всё, с чем сталкивалась. Никого из людей, кого накрыло волной, так и не удалось найти. Тем интереснее, что эффект этот усиливался по мере удаление от Стены, где он зарождался.
Даже в этом сером и мрачном мире было понятно, когда приближалась ночь. Тени начинали сгущаться всё сильнее. Оставаться на улице становилось уже совсем не безопасно. Найдя пусть небольшое, но всё хоть какое-то количество припасов и медикаментов, форстап отряд вернулся в убежище. Первым, вопреки протоколу, вошёл не командир отряда. Это была Криста Форт, медик отряда, что направила на Микеля свет фонаря. Войдя в шлюз, она чётко отрапортовала: “Микель Зард подвергся нападению Тени третьего класса опасности. Тень уничтожена, видимых повреждений не обнаружено. Командир временно самоотстранился от руководства отрядом и ожидает направления на карантин”.
Затем в шлюз вошли все члены отряда, а после короткой дезинфекции, смогли, наконец, сбросить с себя ужасные резиновые защитные костюмы. “Когда-нибудь я к нему точно прирасту”, – пробурчал Микель, сняв противогаз. Два члена мед-отдела молча подошли к нему и указали рукой в сторону зоны карантина.
Здесь, в убежище, атмосфера вовсе не казалась домашней, уютной или жизнерадостной. Всё те же серые краски, тот же тусклый свет. Разве что человеческие голоса, что звучали не внутри твоей головы, а излучались из вполне настоящих ртов, вселяли надежду, что хотя бы где-то ещё можно нормально жить. Учёные, проживающие в убежище, смогли разработать детекторы Теней. Подключив их к ультрафиолетовым фонарям и расставив по всему периметру лагеря, удалось защитить всех, кто был внутри от безумия, что ждало каждого, кто контактировал с Тенями. Ходили слухи, что в других убежищах люди и внутри продолжали жить, есть и спать, практически не снимая защитные костюмы.
Медики закрыли Микеля в герметичной комнате, по углам которой чьими-то заботливыми руками были расставлены стробоскопы с лампами полного спектра. Десять минут к ряду они вспыхивали в хаотичном порядке со всех сторон, а всё, что оставалось делать обнажённому Микелю – это даже не прикрывать руками места, которые видеть никому не положено, а просто закрыть глаза и надеяться не сойти с ума раньше, чем закончится процедура.
