Саша Игин - Ревность… (Рафинад). Лже-Евангелие от Любви…

© Саша Игин, 2018

ISBN 978-5-4485-7779-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

А мне, строго говоря, много и не надо!

Мне хотя бы всех Вас обнять,

«сашечкины узелки»

Сандро Боттичелли. Рождение Венеры. 1482—1486

Верить красивым женщинам можно только тогда, когда они молчат.

Хотя более опытные товарищи говорят, что в это время они лихорадочно боятся мысленно перепутать очередность действий: присмотрелась, приценилась, подпустила, разрешила.

А далее, что-то про деньги. Я в это не верю. Я знаю: Любовь, купленная за деньги – это желание, а не мечта.

Но нам всем давно пора привыкнуть, что в смутное время, что не мужчина, то пророк.

В мире любви!

Самое главное не заиграться, дорогие мальчики.

Тех пророков, которых девочки обнаруживают на своих Планетах, ожидает скверная участь, вплоть до распятия.

Ими же.

Хочу всех сразу предупредить, я не пророк.

Я просто хочу вспомнить свое детство, свою юность.

Вспомнить все, чтобы потом снова… забыть…

Только упав на землю,

ангел становится демоном,

«сашечкины узелки»

Врубель М. А. Демон сидящий. 1890

Вчера вечером ко мне приходила Лялечка.

– Я несчастна с тобой.

– Оказывается, что «муки ревности», о которых столько написано, – существуют.

– Они как рентген. Их нет, но мне больно

– Их не видно, но они есть.

– Они сжигают меня изнутри, невзирая на весь «эротический материализм».

– Ха-ха-ха! Три раза!

Сразу и не поймешь, что это – трагедия маленькой девочки или комедия великой женщины?

Одно мне известно, – самый драматический, даже трагический материал можно развернуть в смешную сторону.

И наоборот.

Для меня высшее проявление театра любви, когда трагичность, лиричность, сентиментальность, комичность, утопичность – все перепутано, как в жизни.

Всё вместе. И все наоборот!

Мне кажется, что Лялечка начинает думать, если бы не Сашечка, с его скепсисом, нытьем, занудством, окружающий её мир стал бы намного прекрасней.

А ведь из нас никто ещё не сказал:

– Это всего лишь игра,

– может потому, что и приза нет, и пьедестала нет, и, выигравших, тоже нет!

Есть Лялечка, которая, играет за две команды.

За свою, – от души, за чужую, – от боли.

– Ляля, ты герой…

Ты меня заражаешь оптимизмом, наверное, зная, что оптимизм – роскошь великих людей.

К коим ты меня постоянно пытаешься отнести.

Отсюда и, – муки ревности!

Но ревнуя Сашечку, ты относишься к нему как к своей собственности.

Низводя его до предмета потребления.

Ты мечтаешь иметь Сашечку «только для себя» (для маленькой Принцессы), тем самым доказывая, что думаешь о нем только в терминах: – «он только мой и больше ничей».

Ляля, Ляля!?

А может любовь твоя ненастоящая?

Придуманная?

Ты не должна ревновать Сашечку, по определению, так как Великая любовь знает, что Сашечка и Лялечки, одни такие в мире.

Соперничество, которого ты так опасаешься, допускает возможность замены тебя другой девочкой, предполагает, что сашечкина любовь может быть перенесена на другую Красавицу.

Но это невозможно в настоящей любви, потому что Лялю нельзя сравнить, ни с какой другой девочкой во всем мире.

Ляля с Сашечкой на море:

– Ляля, что читаешь?

– Пелевина.

– А чего книга вверх ногами?

– А какая разница…

Хорошо хоть Ляля не ревнует Сашечку к прошлому.

Она смеется над теми деффчонками, которым, хотелось бы быть у своих мальчиков, «первыми».

– Моя скромность и мое достоинство, дают мне полное удовлетворение от того, что я у Сашечки «последняя»! – чеканит она.

Красиво! (?)

Во всем мире не одна из женщин не говорила таких слов.

Вот такая – она Ляля.

Скажу Вам по секрету, – она совсем не скромница, она требовательная.

Она хоть и не озабочена приоритетом в отношении всех своих предшественниц, тем не менее, рассматривает свою любовь к Сашечке как доказательство своего суверенного положения.

– Я справедливая. К себе и к Сашечке.

– Нельзя сравнивать начало его жизни и моей.

– Судьба каждому из нас навязала таких чудес, что Ляля не горюй.

Лялечка знает, Сашечкина неповторимость является частью их любви, настоящая любовь заполняет ее так, что никакого места для ревности там просто нет.

Ревность, считает Лялечка, – это глупость в любом случае, так как она появляется либо когда любви еще нет, либо когда уже поздно.

Либо она неоправданна, потому что Сашечка сохраняет верность, либо она обоснованна, потому что Сашечка на самом деле «не сашечка».

В последнем случае ревность, конечно, бессмысленна, поскольку,

P. S. по сообщению официальной хроники, —

«… данное конкретное партнерство на белом не существует…»…

Врубель М. А. Девочка, на фоне персидского ковра. 1886

Если девушка не улыбается,

значит, она фальшивка,

«сашечкины узелки»

Рубенс. Три грации. Ок. 1635 г.

– Ляля, позвони мне.

– Сам позвони.

– Нет, ты лучше.

– Конечно, я лучше. А ты позвони!

Обращать внимание на слова Лялечки так же глупо, как и игнорировать ее чувства.

Тихо-тихо! На цыпочках.

Мы не на войне, где тактики и стратеги заявили бы,

что с военной точки зрения ревность – опасная атака.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru