Весна – это здорово! Весна – это прекрасная пора пробуждения всего живого! Весна – это расцвет ярких красок, любви, улыбок, желаний, радужных надежд на счастье и… и далеко не прекрасная пора обострений. Спрóсите – при чем здесь какие-то обострения? Дело в том, что весной пробуждается не только все положительное, но и, к великому сожалению, отрицательное тоже. Например, обостряется возбудимость у душевнобольных людей, происходят рецидивы у страдающих различными заболеваниями, связанными с не совсем здоровой психикой, и, что самое страшное, случаются всплески кровожадности у маньяков. По этой причине у психиатров и психологов резко прибавляется поток пациентов и связанной с ними работы. О милиции же лучше вообще промолчать, это отдельная песня, и, уж поверьте, совсем не лирическая. Поэтому остановимся пока на психологах, тем более что эта странная и загадочная история произошла именно… впрочем, не будем забегать вперед, а начнем по порядку.
Надежда Ларина, президент и руководитель центра психологической реабилитации «Панацея», в последнюю неделю практически поселилась в своем кабинете. Наплыв пациентов был так велик, что все сотрудники центра буквально валились с ног от нагрузок. Психолог – такой же врач, целитель, но не телесных болезней и ран, а душевных недугов. И поэтому врачу нужно быть все время в хорошей форме, со спокойными нервами, здоровой головой и адекватной реакцией на любые эмоциональные всплески людей, приходящих на прием и ожидающих от психолога конкретной помощи. А Надежда Ларина была фанатично предана своему делу.
Рабочий день наконец-то закончился, и Надежда смогла себе позволить чашечку крепкого кофе.
– Господи, неужели на сегодня все? Неужели ушел последний пациент? Даже не верится, что можно спокойно посидеть и выпить кофе. Как же я устала за эту неделю, – прошептала она, глядя в чашку с ароматным тонизирующим напитком и обхватив ее ладонями, чтобы немного согреться. – Сейчас приеду домой, завалюсь спать, и гори все ясным пламенем, буду валяться, пока не высплюсь. Отключу все телефоны, иначе отдохнуть не получится, как это обычно бывает в мой законный выходной. Господи, а ведь послезавтра – 8 Марта, и, как нарочно, выпадает этот Международный женский день на воскресенье. И кто только придумал, что 8 Марта – женский день? Да ничего подобного! Во всяком случае, для меня. Я в этот день устаю, как ни в один другой в году. Приятно, конечно, что все тебя вспоминают, звонят, поздравляют, в гости приезжают, цветы и подарки дарят. Да, цветов в этот день много, и я их обожаю, но ведь на эти проявления внимания как-то отвечать нужно! Так как мужа у меня нет, друга, к сожалению, тоже, значит, все приходится делать самой: стол накрывать, гостей встречать, а потом убираться, посуду мыть. Нет, для меня этот день – совсем не праздник, я… Впрочем, что это я раскисла? В этом году как раз все наоборот: в гости поеду я. Галкин старший муж, Анатолий, решил устроить для нас настоящий праздник, и я уверена, что будет очень весело. Удивляюсь, как Галке удается так крутить мужчинами? Ведь она разошлась с Анатолием больше четырех лет назад, уже успела еще два раза в ЗАГС сбегать и снова разойтись, а он все равно носится с ней, как курица с золотым яйцом, а она принимает все эти знаки внимания как должное. Молодец, одним словом, что здесь еще можно сказать?
Рассуждения Надежды резко прервал осторожный стук в дверь.
– Да-да, войдите, – откликнулась она.
Дверь открылась, и на пороге возник до неприличия интересный мужчина средних лет. Надя уставилась на него во все глаза, словно увидела перед собой ни больше ни меньше как Бреда Питта собственной персоной.
– Добрый вечер, Надежда Дмитриевна. Я могу с вами поговорить? – культурно спросил посетитель, неуверенно остановившись в дверях. – Прошу прощения за внезапное вторжение, но у меня весьма срочное дело. Можно пройти?
– Да-да, проходите, присаживайтесь, – спохватилась хозяйка кабинета, стряхивая с себя наваждение. – Добрый вечер.
Мужчина прошел, встал у стола и растерянно огляделся по сторонам, ища, на что же здесь можно присесть.
– Извините, но стульев в моем кабинете нет. Устраивайтесь в кресле, оно очень удобное, моим пациентам нравится, – улыбнулась Надежда. – Вы пришли ко мне с какой-то проблемой, которая касается именно вас или кого-то из ваших близких?
– Слава богу, собственных проблем у меня нет, а вот… Я пришел, чтобы поговорить с вами насчет своей дочери.
– Хорошо, сейчас поговорим, только… Прошу прощения, но, уж коли вы пришли ко мне, когда мой рабочий день закончился, вас не смутит, если я допью свой кофе? К концу дня у меня падает давление и без тонизирующего начинает болеть голова, а всевозможные анальгетики я не переношу.
– Конечно, конечно, пейте, зачем спрашивать? Простите меня, ради бога, что вот так, без предупреждения побеспокоил вас. Я ведь еще с утра узнал, когда ваш рабочий день заканчивается, и специально пришел именно в это время, чтобы вас никто не отвлекал, – откровенно признался нежданный посетитель. – Но у меня действительно очень срочное дело.
– Может быть, вы представитесь? – снова улыбнулась Надежда, наблюдая за растерянностью мужчины и одновременно любуясь его столь наглой привлекательностью. – И очень вас прошу, не нужно так волноваться, я, честное слово, не кусаюсь.
– Сам не знаю, почему так разволновался. Не поверите, но шел к вам как на первое свидание в шестнадцать лет, – засмеялся тот.
– Надо же, неужели вам наговорили про меня таких страстей, что меня нужно бояться?
– Нет, ну что вы, совсем наоборот, – замахал руками нежданный гость. – Просто… даже и не знаю почему.
– Ладно, не будем заострять внимание на этом вопросе. Вы мне так и не сказали, как же вас зовут.
– Андрей… Андрей Варнавин.
– А отчество?
– Игоревич, но вы можете называть меня просто по имени, я не страдаю завышенными амбициями на этот счет.
– Андрей Игоревич, давайте перейдем наконец к вашему важному делу, – мягко предложила Надежда, решив, что не стоит при первой встрече с незнакомым человеком сразу же переходить просто к именам. – Мне бы хотелось сегодня пораньше попасть домой, я очень устала за эту неделю. Рассчитываю как следует отдохнуть перед праздником, ведь послезавтра 8 Марта.
– Господи, какой же я осел! – ужаснулся гость. – Даже букета цветов не принес! У меня совершенно вылетело из головы, что скоро женский праздник.
– Хорошо, что не принесли, заранее не поздравляют, – заметила Ларина.
– Все равно, простите меня, пожалуйста, Надежда Дмитриевна.
– Уже простила, давайте о деле, – с нажимом повторила та, многозначительно бросив взгляд на часы.
– Да-да, конечно, я сейчас все расскажу, только с мыслями соберусь. У меня есть дочь, Василиса, ей девятнадцать лет, – начал рассказывать Варнавин. – Она осталась без матери в девятилетнем возрасте, и я воспитывал ее один. Ну, не совсем один, конечно, иногда помогала моя мать, бабушка Василисы… она актриса… Ладно, что тут темнить, – болезненно сморщился он. – Короче говоря, девочка практически все время была с нянями и гувернантками. Я пропадал на работе, моя мать то на репетициях, то на спектаклях, то на светских вечеринках. Василиса очень скучала по матери, да еще и мы…
