колыбельная для России —
одинокая как свеча, полупьяная как молитва —
агнцы в законе под волчьими звездами,
с такими же лицами как у нас – да хранит тебя
смерть, сердце Иисуса сгорающее на Вудстоке
вечный огонь в смуглых душах язычников,
шахидов под кайфом… звезды безумия в зарослях
ангелов, топ-модели в татуировках – слоняюсь
по улицам в пустыне граффити – день-эфиоп
в полусне тревоги, нежное время в бронзовой
дикости
колышется зной, шершень, рассекая шуршащую
степь: изнеженный трип в безмолвии ветра,
крылья распятые в матрице – как земля, как жизнь —
в траве печали утонув по плечи
сияли дни беззвездностью измерений!
перешептывались с тишиной сияющими пушинками
В амфетамине улочек —
помятый как сигарета, худой как Лу Рид.
Слоняюсь среди рахитичной архитектуры,
с расточительной роскошью боли:
это раздражает… Святой Петербург —
пугливый словно невинность,
затхлый как аромат наркомании.
Классические силуэты мажут
дуновения косметикой непорочности:
веду себя как проститутка —
но ничего поделать не могу
Ночь. Улица. Фонарь. Ап… —
как послушные псы возвращаются воины
…скрипят полозья в аспирине ночи:
склейка за склейкой помаргивает
экран, увозящий воспоминания —
раскручивается фракталом,
шепчет в самое ухо —
лишь сила духа отливает
тоской дважды вышедшей
из-под сознания
…дружелюбный асфальт,
струйки страха стекающие по подбородку…
в мазуте воздуха полно тепла и хаоса:
голуби кочующие по тротуарам,
свингующие леди Лондона
в толчее развлечений…
в жимолость укутываю плечи,
страшно не танцевальные
у тебя глаза
прости
изгиб канала распятый смертью:
голый как солнце, красивый как трансвестит
Обнимал нежно как друга.
Целовал в мертвую морду.
Солнце сжигает поля.
Орлам скармливают печень.
Звук хлопка одной ладони на щеке Иисуса…
прозрел в кабаке, на пятой порции – старый байкер,
оттянувшийся в шоу: она сбивает с прицела
своей красотой. Я, конечно, ей вру, иногда,
обещая бессмертие – старый добрый
трюк…
Красные облака над карьером. Красные глаза
саамских духов «караулящих нас в поисках вмазки».
Тебя звали Евфрат, пыльным безмолвием
захолустья…
Лотос улегшийся в ногах, расцветающий в голове:
плавится солнце от счастья …топтался в тесной
прихожей, отдирая слипшиеся сигареты…
Последние известия из будущего —
головы нечем прикрыть на ветру отчаяния
…звери толпились на пляже,
оказались залежами прибоя:
видел их как призраков ночи влюбленных
в шепот. Ничем не заслужил это
В тесных сновидениях томится лето…
сидели с сигаретой на берегу —
перешептывались с волнами, перемигивались с…
перед смертью-красоткой: слегка тронутые ее
сиянием Одно крыло на двоих. Одна молния,
сжегшая.
Старая «Лада» шуршит обивкой, помешивая
сквозняк. Треск стрекоз… думаешь спасти свою
задницу в огне, сжигающем жизнь, словно
сухую солому: этот старый механизм,
который они зовут Богом
ребенок в пустыне, вечный ветер
в поисках второй щеки
Каталина глотает янтарь – закат удлиняет
наши машины! Лишенные времени – голливудские
недотроги: сущности менялись местами с хайвэем —
одиночества хоть залейся! Банкоматы пропахли
деревьями, счастьем.
Бараньи берега, луга… Стовёдерное море.
Молодая луна сутулостью отдавала в скулы: отливают
тоской доспехи. Чайки под жадным мостом
ныряют в заразную воду
Треснувшая спичка. Тюфяк: в зеркалах сияет
запаянное солнце. Эпоха рождает евнухов: время
заканчивается – жизнь растет в цене.
Ветер умер в шорохе аллей – в агрессии
улиц, голубей заваленных счастьем. Бикини реклам…
в компьютерных сумерках красотки снимают
дальнобойщиков – свободный доступ
на пороге гор
О. Veresk
– Вечер перестает быть дешевым.
Сожгла мне кармы на тысячу баксов,
обесценила зеленый. Это вдохновляет: будет
за что платить.
Вечер выжженный из теплого воздуха.
В сквере… слоняются готы свежие как траур:
грязь под ногтями, пылающий внедорожник
в пыли… мы похожи на города
в памяти землетрясений —
инвалидные коляски
для ангелов.
Два желания, две капли крови
на ступенях: нас нашли в марихуане, детка…
кредитные карты полные любви и денег, пустые
тележки у супермаркета:
будущее это опоздавшее время —
самый дешевый маршрут
по городу.
теснятся такси, ангелы
легкие как сигарета пытаются нас обольстить —
забьем на эту красотку, прикинемся, во что
попало: будущее гарантировано
Производителем!
…бриз растаскивал негу по пляжу,
играл волосами словно песком. Равнодушны
к зонтикам кофеен, пластиковым стульям
на тротуаре… круизный лайнер
респектабельный как улыбка!
показали язык утопающему!
безмолвие самолетов охватывает
голову, тормозит полет – город обламывает
совершенством всеобщей памяти.
Механическая эротика. Механическое
волшебство – получили известие
о своем рождении…
соломенный ангел – когда-нибудь
встретимся на жарких улицах:
«корвет» 89-го года, птицы
творят чудеса в Ханчжоу
смерть
шмель гудит, обживая пространство
Увел ее от блюза. Увел от рока.
Курс бакса один на двоих. Птицы не покинули нас – жаль… Нас подталкивают к рождению, засыпают косметикой золотые поля —
это не я в никотине сумерек, у стены
Чувства травят нас, ты просто подвернулась под руку на этом солнечном паркуре. Месяц сомкнулся в объятиях, сияет память как крематорий. Прожекторы сбрасывают музыку на два одинаковых танцпола: есть только мы и время убегающее из наших карманов. Что бы ни случилось, нас спасут! Мы в ауте, признайся!
Разобранный на запчасти день уносится нах…: будет питать нас. На углу возле булочной пристает Гришковец с собакой, Гребенщиков с пудом соли. Это кажется фейком, изменой – за парой глотков и одним косяком – Он просто протягивает нам руку во всех ситуациях, помогает выплыть
арафатка болтающаяся на шее – город это ландшафт изменяемый нашими желаниями: у собак пять пар глаз, все на нас! Тебе чертовски идет эта улыбка – не хватает везения! Могу довести тебя до драгоценной планеты Оргазма, даже не задумываясь над этим. Словно начался исход в св. Грааль
одни в хрустальных чувствах
если вы откроете сердца, вы нас увидите
Блюзовые полутона / исковерканные машины:
магия отслаивается как старая краска с окон.
Агнцы совершенные как забвение —
прицелы сбились, нашаривая рай.
Мальчик мой, скоро ты станешь
ангелом
…стрекот вертолетов режет память —
фантомы высаживаются, захватывают воображение:
ставят к стенке. Пуля застрявшая в позвоночнике —
радуга или боль превратили этот мир в откровение
ангелы отходят, стягивают
маски: самолетик продолжает падать —
окутанный волшебством радиостанций
