Анна Ледова - Ровельхейм 3: Право на месть

1. Пролог

– Нит-Истр, достаточно! Нит… о, боги! Арна́и… как вас там... Ваша светлость!.. Ардинаэль, не здесь, заклинаю Вас! Да услышьте же!!!..

Последнее, наверное, было надрывным воплем. Даже сквозь упоительный танец с Тьмой донеслось – пусть глухо, шепотком, но всё же услышала. Я нехотя остановилась, с удивлением глядя на такого обычно бесстрастного преподавателя. Что не так? Сам же велел… Глиняный горшок на столе ещё даже не треснул, а мне уже прекратить воздействие?

– Не двигайтесь, Нит... ваша… Арди… Вы же сейчас всё тут к гроршам…

Да что «всё» то? Вон горшок целёхонек, ещё даже не начала. Уж на кусок глины мне сил хватит, дайте только дотанцевать, и маленький смерч начнёт свою круговерть вокруг посудины, пожирая материю и оставляя на её месте ничто. Так ведь оно работает, развоплощение?

Но преподаватель, не обратив внимания на каплю холодного пота, скользнувшую с взмокшего лба в уголок глаза, смотрел не на меня и не на подопытный горшок, а куда-то вверх. Я тоже подняла глаза и не увидела привычных высоких сводов потолка. Только чёрное беспросветное ничто. Это к кромешной темноте глаз всё норовит приспособиться, что-то даже может высмотреть. В чёрном небе безлунной ночью и то видно крохотные отблески дальних миров. А в ничто – ничего и нет, хоть все глаза высмотри. Оно поглощает всё, и даже свет, и чем дальше смотришь в бездну, тем больше кажется, что это бездна смотрит на тебя.

Облако развоплощения раскинулось сверху: послушное, недвижимое, как выдрессированный пёс. До стен оно не доставало пары сантиметров, а, значит, и потолок, наверное, цел. Прямого приказа от меня ещё не поступало. Глубоко вздохнув, я втянула в себя магию обратно. И верно: своды целые, ни кирпичика не пострадало. А мэтр Ноэ, наоборот, шумно выдохнул.

– В помещении больше никогда не применять! Под страхом отчисле… да боги!!..

– Да, господин Ноэ, – кротко согласилась я. – Желаете продолжить занятие снаружи?

«Под страхом отчисления» – это он, конечно, не подумав. Просто ляпнул первое, что на ум взбрело, да и осёкся на полуслове. Такое на остальных студентов действует почище страха смерти, но не на меня. Я бы даже улыбнулась пустой угрозе, но не хотелось бравировать своим положением. Да и не так уж смешно мне было на самом деле. Отчисление – это больше не про меня, и мэтру Ноэ об этом прекрасно известно.

– Госпожа Рен… ваша светлость…

– Ардинаэль, – твёрдо и с нажимом ответила я, пресекая (в какой раз!) эти неуверенные метания преподавателей при обращении ко мне.

– Ардинаэль, – согласился мэтр с облегчением. – Думаю, нам стоит повременить с дальнейшей практикой. Я переговорю с господином Сарттасом, пусть он выделит время на дополнительные занятия с Вами, а после…

– Разве у меня есть проблемы с контролем магии, господин Ноэ?

Я красноречиво обвела взглядом нетронутые стены и потолок.

– С контролем – нет… Скорее с дозированием. Чтобы воздействовать, скажем так, более точечно… прицельно…

– Научиться стрелять из пушки по воробьям? – хмыкнула я. Не очень вежливо, знаю. Но ведь из пушек по воробьям тоже не стреляют.

– Да! Именно! Прекрасное сравнение… Ардинаэль. Лучше и не скажешь, – оживился преподаватель.

– Но ведь Вы не дали мне возможности закончить задание. Уверена, кроме этого злосчастного горшка ничего бы не пострадало. А то, что её так много… Ну, больше не меньше, верно ведь? – попыталась пошутить я.

Мэтр Ноэ, кажется, шутку не оценил. Ну, что же, значит, опять к мэтру Сарттасу. Какая ирония… Он снова будет учить меня сдерживать мою Тьму, тогда как я делаю всё, чтобы дать ей развернуться во всю мощь.

Поблагодарив мэтра за урок, я кивнула мансу. Тот тяжело спрыгнул с широкого кожаного кресла за преподавательским столом и вальяжно пошёл к выходу. Хорошо ещё, что целительница Нерайя в очередной раз постригла ему когти накануне, не то день у мэтра Ноэ был бы окончательно испорчен. Возражать подросшему Греттену, мнившему себя в Академии Ровельхейм полным хозяином, точить когти там, где ему вздумается, никто больше не осмеливался. Одна только Илза и справлялась с обнаглевшим «крыжтёнком»-переростком.

Замешательство мэтра Ноэ можно было понять. В одночасье у меня появилось слишком много имён и статусов. Кто же я теперь?

Ардина Нит-Истр, безродная сирота из истринского приюта святых Майстры и Верены. Ею я была всю сознательную жизнь, так до сих пор обращаются ко мне по привычке. Правда, тут же поправляясь…

Ардинаэль Фра-Скоген. Потому что дружба с унвартами тоже имеет последствия. Кто бы мог знать, что увидев в нелюдимой и странной Мексе родственную душу, я обрету не просто друга, но и новую семью, и поддержку могущественного астарха из Дикого Леса. А вместе с тем и обязанности члена правящего клана другой страны. Обязанности, от которых не могу отказаться.

Ардинаэль аррес Рен. Теперь – пресветлая арна́и Рен, потому что выше просто «рес» в Империи быть никого не может. В Империи только одни «рес» – Данлавин. Последняя из древнего забытого рода и владетельница провинции Ровель. Со всеми городами, деревнями, выселками и учебными заведениями на её территории.

Ардинаэль Даран. Случайно выживший ребёнок из хладнокровно вырезанной магом-фанатиком семьи. Запечатанная перевёрнутой родовой печатью собственным прадедом, которая сначала меня спасла, а после чуть не убила. А преследователь-убийца всё крадётся по пятам.

Наследница Интальда Премудрого и всей Академии Ровельхейм. Как-то враз это перестало быть тайной по возвращении из дворца М’Рирт.

Член попечительского совета Ровельхейма по праву рождения и владения.

Маг Света Изначального и Изначальной же Тьмы.

Невеста самаконского шахина…

Так кто я?

Вот бы быть просто Ардиной…

2. Глава 1

Дворец М’Рирт, годовщина Содружества, месяцем ранее

Тонкие длинные пальцы деликатно, но всё равно ощутимо хлопали меня по щекам, возвращая в реальность. Вслед за осязанием вернулся слух – разноголосый гомон, споры, чья-то яростная ругань на заднем фоне… Открыть глаза? Не хочется. Ещё бы немного побыть наедине с собой, не думая, растворившись в сонной темноте.

Я осторожно вдохнула. Это удалось неожиданно легко и свободно, а шея и грудь ощутили движение воздуха, ласково обдавшего обнажённую кожу. Обнажённую?.. Я распахнула глаза, инстинктивно пытаясь прикрыться. Узкий ворот и жёсткое парчовое платье на моей груди были расстёгнуты едва ли на грани приличий. Надо мной нависла обеспокоенная Мекса. Ну, как обеспокоенная… Взгляд суровый, губы поджаты в ниточку, крылья носа побелели – так и есть, для бесстрастной унвартки это была крайняя степень взволнованности.

Какое-то движение сверху, и надо мной нависло ещё одно родное лицо, только без разъезжающейся улыбки и смешинок в тёплых карих глазах – Хельме. Это на его коленях я лежала головой, распластавшись остальной тушкой по каменному полу. Взгляд окончательно сфокусировался и выхватил за лицами друзей другие, обступившие нас: Хельтинге, императрицы Анневьев, его светлости…