Сегодня отличный выдался денёк. Я закончила писать последнюю главу своего нового романа и вышла на балкон. День был в разгаре. Светило солнце, пели птички. Как же хорошо! Надо пойти на воздух, погулять, побыть среди людей, посидеть в парке. Быстро одеваюсь и почти выбегаю, как девчонка, перескакивая через ступеньки. Навстречу мамочки с колясками, толстые дяденьки с собачками, женщины с полными пакетами продуктов. Ничего необычного, но всё кажется таким милым! Когда заканчиваешь свою работу и ты ею довольна, наступает чувство эйфории. Кажется, что мир совершенно в других красках. И ты всех любишь в этот момент, и настроение просто превосходное. Хочется петь и прыгать. Но мне нельзя себя так вести, я уже взрослая. И я степенно выхожу на улицу и просто иду, куда глаза глядят.
Не знаю, сколько времени я так шла, мыслей практически не было, просто шла и всё. Просто и бесцельно. Наконец, ноги устали и мозг дал приказ, что надо где-нибудь сделать привал и выпить чашечку горячего ароматного кофе.
Оглядевшись по сторонам, замечаю кафешку. Вот она, моя пристань. Усевшись у окна, получаю то, что хотела, и делаю первый глоток, с видом довольной кошки. Осталось только замурлыкать от удовольствия. Но надо держать себя в руках. Почему всё время надо себя сдерживать? Кто придумал такие дурацкие правила, по которым я не могу выплеснуть свои эмоции на людях, в общественных местах? Ну, и ладно, буду наслаждаться молча!
Одной чашки показалось мало, заказываю ещё одну и, в ожидании заказа, сижу, уставившись в окно. Сегодня воскресенье, народ гуляет, у каждого свои дела. А у меня праздник – я закончила книгу! И меня просто распирает от возбуждения!
Неожиданно замечаю, как у витрины кафе остановились трое парней. Спорят о чём-то горячо. Интересно, о чём? Вообще, о чём могут спорить мужчины? Лица злые. Что-то не поделили или, может быть, кого-то? В этот момент официантка приносит кофе, и я отворачиваюсь от окна. Благодарю, расплачиваюсь, делаю глоток.
Вот оно, упущенное время! Я не вижу, что произошло в этот момент на улице. Когда же вновь поднимаю глаза, то картина за стеклом уже иная. Двое исчезли. Третий сидит на асфальте, прислонившись к стене, в неестественной позе. Любопытство заставляет меня выйти, не допив кофе. Я подхожу к парню. Его лицо напоминает бумагу, оно просто белое. Рукой он держится за бок. Через пальцы сочилась кровь.
– Эй, парень. Что с тобой? Ты ранен? – с тревогой спрашиваю я.
– Увези меня отсюда, – чуть слышно отвечает он.
– Надо скорую вызвать, – говорю.
– Не надо, просто увези меня.
– Ладно, держись, сейчас машину поймаю.
Минут десять никто не останавливается. Что за люди! Хотя, конечно, они ни в чём не виноваты. Я, может, тоже не остановилась бы. Наконец, один тормозит.
– Здравствуйте, – говорю я, с заискивающей улыбкой на лице, – можно вас попросить срочно отвезти меня и вон того парня, он нечаянно поранился, и ему нужна помощь врача.
Водитель посмотрел в сторону парня.
– Что с ним?
– Ничего страшного, просто несчастный случай на улице. Вы поможете?
– Ладно, давайте, только постарайтесь не испачкать машину.
– Не волнуйтесь, – говорю, – всё будет хорошо.
Я кидаюсь к парню, снимая на ходу свой белоснежный новый шарфик. С трудом отнимаю его руку от раны и прикладываю туда шарф. Он сразу становится алым.
– Можешь сам встать? – спрашиваю.
– Попробую, – отвечает ослабшим голосом.
Кажется, у водителя проснулось чувство ответственности или жалости, не знаю, как это назвать, но он выходит из машины.
– В больницу ему надо, – говорит водила.
– Так он не хочет, – отвечаю.
– И что ты с ним будешь делать, если он у тебя загнётся от потери крови или сепсиса?
Действительно, а что я буду делать? Я представила, что у меня в квартире труп с ножевой раной в животе. Я тоже вся в крови, на нём мои отпечатки пальцев. Жуть. Полиция, суд, тюрьма. Фу, ну и мысли. Нет, я не хочу в тюрьму. Я помотала головой, будто сбрасывая чёрные мысли.
– Везём его в больницу, – сказала я.
– Не надо в больницу, – чуть слышно, сухими губами говорит он.
– А тебя не спрашивают, понятно? Командир нашёлся. Мы тебе жизнь спасаем, да и себе тоже, – резко отвечаю я.
– Ты его знаешь? – спрашивает водитель.
– Нет. Я просто вижу, он сидит, подошла, а он вот, видите, что? – не связно отвечаю я.
– Понятно!
Мужик достаёт телефон и вызывает скорую.
– Что Вы делаете? Вы же обещали помочь его отвезти? – спрашиваю.
– Я и помогаю. Пусть скорая его забирает. Зачем тебе и мне эти неприятности? Сама подумай.
Вызвав скорую по адресу и объяснив причину, мужик сел в свою машину и помахал мне рукой: «Давай, мол, вали тоже. Пусть разбираются сами». И уехал.
Прикольно. Вот так бросить девушку. Вполне в духе мужского населения. Спасибо, хоть скорую вызвал. Хотя мог бы, и дождаться со мной вместе. Вокруг нас уже собралась толпа любопытных из гуляющих людей. Всем интересно знать, что случилось.
– Да идите уже, всё у вас хорошо! – мысленно посылаю я их.
Карета прибыла через тридцать минут. Молодцы. За это время можно сто раз загнуться. Опять куча вопросов. Носилки. И, наконец, погрузили.
– Поедете с нами, надо дать показания, – сказал врач.
Я, молча, сажусь. Надо, так надо. Едем ещё минут двадцать. Парень теряет сознание.
– А быстрей нельзя? Умрёт ведь, – говорю.
Врач устало смотрит сквозь меня. Ему плевать. Он устал и хочет домой, к жене, за стол, принять душ и просто спать. Ну, а мы тут причём? Сам такую работу выбирал. Терпи теперь. Он опять смотрит на меня с нескрываемой ненавистью.
– Как вы мне все дороги! – говорит он с сарказмом.
Ну, вот, прибыли. Носилки с парнем увозят. А медсестра заполняет карточку.
– Как зовут больного? – спрашивает.
– А я откуда знаю, я его на улице нашла, посмотрите у него в одежде, может, документы какие есть, в любом случае надо же родственникам сообщить, – отвечаю.
– Ладно, посиди здесь, пойду, посмотрю, – говорит она и устало встаёт.
– Ну, ё-мое, что они, как мухи дохлые, у них человек умирает, а они еле свои тела таскают? – бурчу я потихоньку, пока никто не слышит.
Наконец-то, после всех выяснений и записей, меня отпускают домой.
– Как его зовут? Я могу навестить его завтра? – спрашиваю.
– Его имя Влад, фамилия Князев. Приходи завтра в часы посещений.
– С ним всё будет хорошо? Жить будет?
– Будет, куда он денется, заплатку доктор поставит, и будет как новенький, – отвечает сестричка и улыбается.
У медработников свой юмор. Наверное, так легче переносить чужую боль, кровь, и смерть.
Вот и день подошёл к концу. А всё-таки он прожит не зря. Вот, человеку помогла. Может, даже жизнь спасла. Теперь уже чувство гордости за себя переполняет мой организм. Прям не женщина – ангел небесный!
