Ира
Рассматривая фотографии с последней школьной фотосессии, я винила саму себя, что всё-таки не надела в тот день свой любимый лонгслив, от которого также, как и я, с ума сходила моя соседка по парте. В нём я была бы просто пушкой, но учителя заставили одеться в белые рубашечки и юбочки, которые в повседневные дни практически никто в нашем классе не носил. Один лишь Валера – ботан. Но ему, видать, это очень нравилось.
Моя замечательная улыбка здесь только всё «спасала», а вот с бровями, которых даже не видно, нужно поработать. Накрасить или как там за ними ухаживают? Кудрявые огненно-рыжие волосы красиво лежали на плечах, а блестящая заколочка сбоку всю красоту дополняла. Одна лишь белая рубашка никак не вписывалась к моей яркой внешности. Одна лишь рубашка…
Мы с мамой плетёмся по метели в магазин, который достаточно далеко от нашего дома. Сегодня двадцатое декабря, а маме зачем-то приспичило уже начать покупать продукты к новому году. Зелёный горошек, колбаску, огурчики для всеми известного салата «Оливье». Фрукты, сладости, салфетки, чтоб на столе красивее было. Готовиться заранее – это у мамы любимое. Но я не понимаю, для чего покупать всё настолько заранее, ещё до новогодней ночи целых десять дней.
По пути домой встретили Мишку, моего лучшего друга, который младше меня на год. Журавлёв предложил помочь донести пакеты до нашего дома, жили мы в одном доме, но на разных этажах. Мы с мамой, не стесняясь, доверили Мишке пару пакетов с продуктами, чтоб освободить наши красивые женские ручки с колечками на пальцах… Маме было даже не жалко бедного Мишу, которому сейчас приходилось тащить тяжёлые пакеты, да ещё и потом поднимать их на пятый этаж. К моему другу она относилась не очень, не понятно почему. Причём в детстве относилась нормально, а вот когда Мишка начал курить за подворотнями, перестала уважать его, что ли. Но Миша мою маму всё равно очень любил, всегда пытался лишний раз ей помочь или что-то нужное подсказать, вед он тот ещё болтун у меня и очень-очень громкий, что его на всю улицу сразу слышно будет.
– Что тётя Женя, к новому году уже готовитесь? – Спросил друг у мамы.
– Да, готовимся, всегда всё нужно делать заранее, а не как вы со своей мамой любите.
Моя мама и тётя Люба, мама Мишки, тоже в последнее время стали враждовать. Не то, чтобы враждовать конечно, но будто соперничают друг перед другом. Кто лучше своего ребёнка преподнесёт, кто вкуснее мясо приготовит, кто раньше ёлку в доме поставит. Их мужья, наши с Мишкой отцы, постоянно над ними ржут. Мол, вам что, девушки, заняться нечем? Я тоже не понимаю, для чего эти бессмысленные соревнования, если можно просто спокойно дружить, как нам с Мишкой. А вообще дружить у меня лучше получается с мальчишками, вот со своей соседкой по парте Виолой я всё никак нормально сдружиться не могу, у неё характер такой, вредный. Постоянно её всё раздражает и из себя выводит, а это потом на мне отражается. А ещё она такая зануда, постоянно всю домашку выполняет и меня так жить заставляет. Мол, по всем предметам пятёрки должны быть. Ага, сейчас! Разбежалась. Я учусь так, как комфортно мне. Пусть даже ни одной пятёрки, но для меня хорошо.
Ёлку мы поставили ещё пятнадцатого числа, чтоб новогоднее настроение постепенно подкрадывалось и к нам. Папа был против, конечно, но всё равно собрал нашу искусственную ель, а мы с мамой украсили её игрушками.
После того, как я помогла разобрать маме кучу пакетов с продуктами, отпросилась у неё погулять. Мишка уже стоял и ждал меня у порога.
– Ира, какие гулянки? Ты уроки сделала?
– Сделала, ещё днём.
– Что-то на тебя это непохоже. А ну, отец, проверь у ребёнка домашку.
Папа в это время докуривал свою сигаретку на нашем балконе, рассматривая сумеречное небо. Но, услышав слова мамы по поводу домашки, сразу всполохнулся и пошёл в мою комнату. Он считал, что я должна всё своё основное время в жизни уделять учёбе, мама тоже в последнее время стала его в этом поддерживать, но я совершенно не хотела учиться. Ну голова совершенно другим забита в моём возрасте. Хочется прогулок и бесед у костра… Поцелуев и нежных объятий…
– Где твоя тетрадь по математике?
– Вон лежит, с дельфинами, – указала я отцу на тетрадку, которая одиноко лежала на моём столе, потому что домашку задавали только в основном по алгебре и геометрии.
– Та-а-ак, – протянул папа. – И это всё? Вам что так мало задавать стали?
– Конец года, папочка. Всем уже отдыхать хочется.
– Ишь, ты, отдыхать! Учитесь до какого вообще?
– Говорят, до двадцать пятого, но может и раньше отпустят.
– Куда ещё раньше? Мы в своё время до тридцать первого учились.
– А это не твоё время, а наше. Годы то идут.
– Ну ладно, домашку проверил. А гулять куда собрались?
– Тут по Николаевской побродим, может до кофейни дойдём.
– У вас с Мишкой что-то есть, да? – шепчет папа, чтобы друг не услышал.
– Ничего у нас нет, папа, мы друзья, как и в детстве, – закатываю глаза я.
– Ну смотри у меня! А Михаил, между прочим, хороший парень.
– Мама так не считает.
– Мама просто курящих не любит и хулиганов. Но меня, видишь, терпит, – ржёт папа, поглядывая в сторону кухни, где мама моет посуду.
– Вижу, терпит. А Мишка там уже устал ждать меня. Ну можно я пойду уже?
– Иди, Ира, иди. Только недолго. Часик и домой.
– Почему всего час?
– На улице метель, ты замёрзнешь.
– Не замёрзну я, не маленькая.
– Мёрзнут не только маленькие.
– Всё, я пошла. Если что, позвонишь.
– Хорошо. Будьте аккуратными!
Выходим с Журавлёвым на снежную улицу и вдыхаем морозный воздух.
– Твой батя что-то про меня говорил? – спрашивает Мишка.
– Говорил, что ты хороший парень!
– Серьёзно? А я думал, что он, как и мама твоя, недолюбливает меня за что-то.
– Мама просто не любит парней с вредными привычками. Не нужно было ей на глаза курящим попадаться!
– Знал бы…
– Теперь знать будешь.
– Так она уже ко мне предвзято относится. Теперь загладить свою вину перед ней уже никак.
– Она у меня незлопамятная, подуется и успокоится. Главное, не кури перед ней и всё.
– Понял. Куда пойдём?
– Может в кофейню? Горяченького попить хочется…
– Так лень, честно говоря. Да и мне покурить где-то надо.
– Ух, курильщик нашёлся! Пошли вон, за тот магазин.
