Для меня большая честь – написать предисловие к этой книжной серии. Если окинуть взором путь, пройденный психотерапией, то сейчас кажется довольно странным, что в былые времена представители разных школ яростно спорили о том, которая из них эффективнее, чьи представления ближе к истине, что относится, а что не относится к «мейнстриму», но в силу этого обстоятельства может иметь гораздо больше влияния. Прошли годы, и теперь по результатам множества исследований в области психотерапии мы знаем, что есть нечто, гораздо более важное, чем психотерапевтические факторы: это характер отношений между терапевтом и пациентом вкупе с верой в возможность улучшения, с внутренними ресурсами пациента, а также с окружением, в котором он живет и в котором происходит терапевтический процесс. Согласно выводам «Практического исследования амбулаторной психотерапии» (PAPs), проведенного в Швейцарии, современные психотерапевты в дополнение к инструментарию собственной школы используют многочисленные методики воздействия общего характера и, более того, применяют методы других психотерапевтических подходов.
Именно в силу того, что у нас как психотерапевтов есть много общего, и благодаря нашей непредубежденности в отношении использования методов, заимствованных у других школ, растет наш интерес к идеям других направлений. Будучи представительницей юнгианской психотерапии, я часто убеждаюсь, что теории Юнга служат своего рода «каменоломней», а камни, добываемые в ней, можно применять для строительства любого здания, в том числе и в отличающемся от юнгианского стиле. Примером этому является юнгианская методология толкования сновидений, к которой часто обращаются, когда встают задачи интерпретации сновидения. Юнг не первым начал обращаться в процессе работы к воображению, однако иногда «забывают» о том факте, что работа с воображением является одним из краеугольных камней юнгианской теории. Так, современной теории схем, безусловно, не скрыть своей близости к теории комплексов Юнга, появившейся столетием ранее.
Можно найти множество пересечений и с другими подходами, поскольку идеи Юнга еще не получили достаточно широкой известности. Именно поэтому я горячо поддерживаю совместную идею Ральфа Фогеля и издательства «Колхаммер» издать серию книг, в которых представлены основные концепции Юнга и их современное развитие, как теоретическое, так и практическое. Я убеждена, что юнгианская теория, в которой столь важное место отводится образам и визуализации, может стать источником вдохновения для коллег, работающих в других психотерапевтических подходах.
Хотя в нашей речи постоянно звучат слова, содержащие корень «сам» – например, самооценка, самоуверенность, самокритика, – объяснить, что такое сам, Самость – сложно. В равной степени непросто дать определение и слову эго, а также провести различие между терминами Самость и Эго. Для нас очевидно, что Самость и Эго – не взаимозаменяемые понятия, поскольку обычно мы говорим не об эго-уверенности или эго-исцелении, а о самоуверенности и самоисцелении, а эго-сознание отличается от самосознания. Эго – не то же самое, что Самость, различиям между двумя понятиями и посвящена эта книга.
Для психологов эти различия представляют большой интерес и значимость. Разные психологические школы предлагают свои определения Эго и Самости, отчасти перекликающиеся, отчасти различающиеся, и, чтобы избежать возможных недоразумений и недопонимания, следует разобраться с этими определениями. Обычно концепция, которую мы выбираем, является для нас наиболее убедительной. Иногда мы смешиваем понятия, не всегда осознанно, а порой у нас возникают расхождения в том, как их трактовать.
Цель этой книги состоит не в том, чтобы найти наиболее убедительную концепцию Самости; она заключается в том, чтобы изложить ключевые идеи К. Г. Юнга относительно Эго и Самости и увидеть их связь с современной жизнью.
Знакомство с концепцией Самости Юнга – это углубление в его представления о человеке, Боге, божественном, вере. Исследуя эти вопросы, Юнг придерживался психологического подхода и считал его вполне оправданным, так как они всегда будоражили умы, а те или иные ответы на них всегда оказывали глубокое влияние на образ жизни людей и отношения между ними. То, как мы отвечаем на эти вопросы, во многом определяет этические нормы, общественно-политические процессы, идеологический выбор, а также терапевтические модели для работы с пациентами.
Идеи и высказывания Юнга об Эго и Самости порой трудны для понимания и могут показаться противоречивыми. Некоторые нестыковки можно объяснить тем, что он работал над своей теорией в течение нескольких десятилетий, пересматривая и совершенствуя ее по мере появления новых идей и приобретения опыта. Однако именно парадоксальность, нечеткость и противоречивость являются существенными элементами концепции Самости, поскольку любые связанные с ней гипотезы, по крайней мере отчасти, выходят за рамки человеческого воображения и рациональной логики. Людей может раздражать, что затрагиваются религиозные вопросы, то, к чему они относятся с благоговением и что для них священно. Посягательство на святыни во все времена и у любых народов вызывало болезненную реакцию. Едва ли можно оставаться спокойно в ответ на неуважительное отношение к своим самым сокровенным убеждениям. В силу этого данная книга может порой провоцировать, вызывать несогласие или даже раздражать ее читателей.
Я бы очень хотела, чтобы вы, читатели этой книги, как можно глубже прониклись обсуждаемыми здесь идеями и отнеслись к ним без предубеждения. Моя цель не в том, чтобы убедить вас в идеях Юнга, а скорее в том, чтобы способствовать осознанному пониманию ваших собственных идей и связанных с ними убеждений, а также их влияния на ваше самовосприятие и видение мира.
Есть множество подходов к теме «Эго и Самость», однако мне ближе всего то, что говорит философ Одо Марквард:
«Потому что люди – это их истории. Но истории нужно рассказывать. Это то, чем занимаются гуманитарные науки: рассказывая, они компенсируют ущерб от модернизации; и чем более она объективирована, тем больше – в целях компенсации – нужно рассказывать историй, иначе люди умрут от нарративной атрофии» (Marquard, 1986, S. 105).
Такие значимые истории, как мифы, сказки, религиозные и литературные тексты, затрагивают значимые темы, обращаясь к фундаментальным проблемам человеческого бытия. Эти тексты носят символический характер, и в силу этого в них не всегда удается ухватить суть, что-то хотя бы частично ускользает от понимания. В силу этого то, что рассказано и пережито, носит временный характер и практически не подлежит научной аргументации. Именно поэтому я призываю читателя к максимальной открытости в отношении данной темы и способа ее изложения в этой книге.
