По ступенькам дома, отданного по частям в аренду различным компаниям, поднималась девица. Деловой в полоску костюм туго обтягивал ее стройную бутылочную фигуру. Дамочка брезгливо, словно нажав на педаль газа, ногой открыла дверь, на которой висела из дешевого пластика табличка с надписью «ИП А. И. Запехин «Грузчики, доставка мебели» и вошла внутрь.
Это был офис, а точнее жалкое подобие офиса: прокуренная комната, овальный стол, компьютер не по сезону, старые отсиженные стулья.
– Тут есть, кто живой? – обратилась она в пустоту.
– Да! – ответил молодой человек, высунув свое рябое лицо из соседней комнаты. На вид мужчине было не больше тридцати лет, ростом выше среднего, с впалыми щеками, тощий, словно спичка, длиннорукий и оттого кажущийся еще более худым, сутулый и в целом – жалким. Он всей своей никудышней внешностью напоминал чахоточного эсера, которого случайно не застрелили и заставили присматривать за книгами в библиотеке.
– Мне нужен Александр Запехин, – сказала девушка, еще не совсем соображая, туда ли она попала.
– Да. Это я, – ответил парень и сморщил нос, очевидно для того, чтобы поправить свои очки. – Я хорошо вижу, – оправдываясь, продолжил Запехин. – Очки это так, для антуража. Говорят они, придают деловой стиль. Затем он, взглянув на девушку и на то, как она его оценила, добавил:
– В моем случае, наверное, это бесполезно?
– Не знаю! – сказала гостья. – Вам виднее. Меня зовут Татьяна, – Татьяна Стройгу. Мне дали вот… визитку… и посоветовали обратиться… Говорят, вы сможете мне помочь в моем деликатном деле…
– Да, конечно, – с некоторой паузой и читаемым удивлением на лице, ответил хозяин офиса. – Я… вас слушаю, – продолжил Запехин и от волнения зачем-то снял очки, а затем снова вернул их на переносицу: и так он проделал эту манипуляцию с очками дважды, думая о чем-то своем.
– Я могу?.. Я хотела бы поговорить… Нас никто не услышит?..
Запехин, словно очнулся ото сна, посмотрел вокруг и, разведя, как матрос-сигнальщик руки в стороны, ответил:
– Я один.
– Хорошо! – выговорила девица. – Да, но я даже не знаю с чего начать.. Мне сказали, что вы тот, кто мне нужен, – она явно чего-то боялась и не решалась говорить.
Запехин помог:
– Вы все принесли? – он посмотрел на клиентку, которая находилась в полном недоумении. По ее виду можно было предположить, что все ее нутро просто кричало:
«Это какой-то бред! Это ошибка! Разве так может быть? Тебе не сюда!..».
Запехин повторил вопрос:
– Вы все принесли, что необходимо? – его слова вывели незнакомку из ступора.
– Вы понимаете, мой муж не должен?.. – и она запнулась.
– Я все понимаю! – сказал Запехин. – Пройдемте сюда, – он, словно лакей, согнулся и направился в соседнюю комнату, одной рукой указывая путь клиентке. Девица проследовала следом. Соседняя комната немного отличалась от той, в которую она попала вначале. В ней была довольно сносная мебель: белый кожаный диван, два таких же белых кресла, а на полу распластался хоть и не новый, но все же приличный ворсистый ковер. Дальше комната упиралась в кухню, а по бокам вдоль стен, еще две комнаты, по всей вероятности, туалет и ванная.
– Присаживайтесь, – предложил Запехин. Гостья опустилась на диван и утонула в его приятной мягкости. Это вышло так, словно она села в кресло к гинекологу: узкая, до нельзя, короткая юбка приоткрыла ее симпатичные бедра. Девица быстро встала, одернула одежду и снова села, но в этот раз не так опрометчиво, а всего лишь только на край дивана. Немного поразмыслив, словно выдавливая косточки из фруктов, стала выговорить слова:
– У меня… здесь… все необходимое, – раскрыв свою дорожную сумку, принялась она перечислять вещи, которые взяла с собой. Затем на миг замолчала и, как маленький ребенок, которого родители оставляют в детском саду, спросила:
– Ведь меня не будет всего семь дней?!..
– Да. Я думаю, что за семь дней я справлюсь, – ответил Запехин. – Давайте перейдем к делу.
Запехин достал блокнот и приготовился записывать.
– Ночью мой муж храпит! – с нескрываемым волнением начала она. – Я ему об этом каждое утро говорю, а он только смеется. Девушка вопросительно посмотрела на хозяина офиса и для ясности уточнила:
– Мне сказали говорить обо всех подробностях. Это ведь подробности?
– Вы все правильно говорите. Меня интересуют мельчайшие детали. Продолжайте. Я записываю.
Клиентка, утвердительно кивнув головой, продолжила:
– Вот еще. Дело в том, что когда он кончает, – и она снова замялась.
– И это тоже очень важно, – не обращая внимания на смущения девушки, по-деловому сказал Запехин.
– Ладно, – переведя дыхание, продолжила девица. – Он просит, чтобы я хлопала его по попе, – и, растопырив пальцы, точно потерявший девственность веер, она рукой изобразила, как шлепает мужа по его воображаемой заднице. – Но в основном я молчу, – рассказав еще о некоторых важных, по ее мнению, тонкостях, подвела черту клиентка.
– Я думаю, что этого вполне достаточно, – подытожил Запехин. – Остальное по ходу дела доработаю. Запехин встал из-за стола и посмотрел на часы.
– Тут вот… деньги, – клиентка протянула Запехину «пузатый» конверт. – Вам надо ехать. Антон, мой муж, возвращается в семь. А я могу идти?..
– Да. И не волнуйтесь. Отдыхайте без забот.
– Вот ключи. До свидания, – положив на край стола металлическую связку с брелком пушистой розовой кошки, клиентка попрощалась и неуверенно направилась к выходу.
Без пятнадцати семь Запехин подкатил на черной «Volvo» к дому номер сто пятьдесят три по улице Набережной. Это был многоквартирный дом в престижном районе города. Весь первый и второй этаж дома был выкуплен колбасным магнатом Антоном Ивановичем Стройгу и теперь в его многочисленных комнатах проживал он со своей молодой женой Татьяной.
Запехин виляя задом, вошел в подъезд. Серафима – консьержка старая, полная женщина с маленькими и глубоко посаженными глазами с ловкостью сыщика, выскочив из-за своей «оградки», бросилась навстречу к Сане и доложила:
– Он пьяненький, Танечка! И веселый.
– Угу, – ответил Запехин-Таня и немного отстраняясь от Петровны, как от надоедливого корреспондента, зацокал «шпильками» по лестничным ступенькам. Открыв дверь, он вошел в апартаменты…
Двадцать семь лет назад…
Может мать Запехина Саши, Светлана Каримовна в молодости и была привлекательной особой, да вот только по ее большим скулам и маленьким, вжатым в рот губам, представить было трудно. Жабой среди не пьющих или Саламандрой в кругу почтеннейших алкашей – по-другому ее и не звали. Голова у Саламандры напоминала маленький, резиновый и потсдутый синий мяч. С возрастом к ее большим скулам добавились из-за чрезмерного вливания внутрь всякой гадости не проходящая опухлость глаз, да выбитые, каким-то собутыльником, зубы. Мужа у Светочки не было. И вот напасть – «залетела». От кого не понятно (последнее время пила с пятерыми) и когда это произошло, тоже взять в толк не могла.
