ГЛАВА 8
Вия вернулась на «свой» камень. Вспышки гнева случались у нее крайней редко, и в такие минуты она не способна была найти слова, чтобы противостоять несправедливости. Хотелось просто взять что-нибудь тяжелое и с размаху заехать по этой смазливой наглой роже. В конце концов, сама покалечит, сама и залечит. И все же она решила уйти от греха подальше – к сестричкам птицам и рыбам.
Самое обидное, что Себастьян был прав. И в то же время он так сильно ошибался. Рене Лариш однажды признался ей в тяжелую минуту, что каждый хирург несет в душе кладбище своих неудач, и каждая новая надгробная плита в нем падает на сердце гранитной тяжестью. Неважно, виноват врач или нет – воспоминания о пациентах, потерявших под его скальпелем часть здоровья или даже жизнь, ложатся на душу кровавой раной. Учитывая, сколько лет доктор Лариш простоял в операционной, на нем живого места не осталось.
И все же они до конца боролись за каждого пациента, уговаривая отчаявшихся верить в новое лекарство или помогая сделать выбор между несколькими месяцами мучительного угасания против рискованной операции, тем не менее дававшей надежду на долгие годы жизни. Сволочь он, этот Себастьян, вот он кто.
- Вия, возвращайся. – Вот и он, легок на помине, стоял на берегу и пристально смотрел на нее исподлобья. – Уже холодает. Простудишься.
- Мне и здесь хорошо.
Она хотела сидеть на камне и чувствовать себя несчастной.
- Отлично, - сказал мужчина.
Однако, его взгляд говорил об обратном. Девушка отвернулась. Снова он появился часа через два, когда она начала мерзнуть всерьез.
- Если не пойдешь по-хорошему, возьму под мышку и отнесу сам.
Вообще-то она и так уже собиралась вернуться в хижину.
- Вот только без рук, пожалуйста.
Она поддернула повыше штанины, прошла по ледяной воде и, стараясь не стучать зубами, гордо прошествовала мимо инквизитора. Он издал странный звук, нечто среднее между проклятием и смехом. У нее хватило ума не уточнять.
В очаге опять горел огонь. На столе ее ждали разогретые консервы, а в котелке закипала рубиново-красная жидкость. Вино? Вирсавия принюхалась. Где он его достал? Не иначе, как успел сходить в аббатство.
- Пей, пока не заболела.
После первого же глотка по всему телу разлилось блаженное тепло. Себастьян перемешал пластиковой ложкой разогретое мясо, попробовал, поморщился и высыпал у него что-то из маленького бумажного пакетика.
- Что за гадость эта ваша галльская кухня. Ни соли ни перца.
Кто бы сказал, что перед Вирсавией сидит непредсказуемый и опасный, как горячий нитроглицерин, убийца. Сейчас он казался не страшнее сахарной ваты.
- Пей сам, - она пододвинула ему свою кружку.
Бросив на нее нечитаемый взгляд, мужчина послушно сделал первый глоток. Вия встала и подошла почти вплотную к нему.
- Жара у тебя уже нет, - она положила ему ладонь на лоб, и Себастьян непроизвольно прикрыл глаза.
Сидеть так было непозволительно хорошо, и он чуть не потянулся вслед за ее рукой, когда девушка отступила назад.
- Снимай рубашку.
Она уже стояла у него за спиной. Наверное, Вия заметила, как он торопится, но виду не подала. Ее теплые руки легли чуть ниже лопаток, и это было уже блаженство. Там, в баре, а затем в номере гостиницы, он был слишком увлечен ее длинными ногами и круглыми сиськами, мягкой кожей и шелковыми волосами, и потому не заметил, что под привлекательной оберткой скрывается нечто более ценное. Теперь, наблюдая за Вирсавией вблизи, он начинал понимать, что она была теплом и светом в жизни многих людей. Просто еще не готов был признать, что она согревала и его. Совсем неправильная ведьма, тем более для покалеченной.
- Ты уже не боишься, что я тебя убью?
- Надоело бояться.
Девушка наполнила свою кружку, а затем долила вина Себастьяну.
- И правильно. - Мясо он, кажется, переперчил, так что теперь пил вино с двойным удовольствием. – С тех пор как экологи выяснили, что ведьмы исключительно благотворно влияют на окружающую среду, правительства всех стран носятся с ними, как с хрустальными рюмочками. Особенно на фоне этих страшилок про глобальное потепление.
- Так какого…!? – Девушка даже закашлялась от возмущения. – Какого черта ты вытащил меня из госпиталя? У меня же все операции расписаны на месяц вперед!
- Ну, во-первых… - Мужчина загнул палец, - мне тоже нужна была медицинская помощь. Я же не знал, что ты такой уникальный специалист. Взял то, что под руку попало.
Вирсавия поджала губы, но промолчала. Неприятно, конечно, но логично.
- Тогда почему не отпустил?
- Была еще одна причина.
- Какая?
- Я не верю в совпадения. И факт, что в одном месте в одно и то же время встретились инквизитор, еретик и ведьма, показался мне очень странным.
- Что тут странного? Насколько я поняла, это ты ранил того парня, а в госпиталь явился, чтобы его добить?
- Да. Только подстрелил я его в двух кварталах от госпиталя. И направлялся он точно туда. К тому же мой еретик оказался редкой птицей.
Вирсавия наморщила лоб. Ах, да…
- Ты говоришь о том странном медальоне? Покажи.
Себастьян вытащил металлический кругляш из заднего кармана джинсов и протянул его девушке. А заодно плеснул ей еще вина. Медальон действительно выглядел странно: необычной формы, какой-то квадратный, крест с одной стороны и два рыцаря верхом на одной лошади с другой. И короткая надпись над ними: Non nobis, Domine.
- «Не нам, Господи», - перевела Вирсавия. – Что это значит?
- «Не нам, Господи, но все во славу имени Твоего». – Пояснил инквизитор. – Девиз рыцарей-храмовников.
- Храмовников? – Вия пыталась вспомнить школьный курс истории. – Это которые тамплиеры? - Но ведь король Галлии Филип Красивый уничтожил орден семьсот лет назад. – Откуда они вдруг взялись?
- Ну, что тебе сказать… - Себастьян лениво цедил свое вино, - Преступники вообще народ креативный. С ними не соскучишься. Особенно, когда они подводят под свою преступную деятельность идеологическую основу.
- Какую, например?
- Защита христиан Европы. Истребление неверных, проникающих к нам через Магриб. Громкие заявления, несколько жестоких показательных казней, и вот уже тамплиеры обеспечили себе молчаливую поддержку местных жителей и сотрудничество с неонацистскими бандами. Отличное прикрытие для торговли наркотиками, оружием и людьми.
Вирсавия лишь вздохнула. Она достаточно времени провела на Ближнем Востоке, чтобы понимать, о чем говорит инквизитор. Радикальное религиозное течение, волной прокатившееся по нескольким странам и оставившее после себя тысячи и тысячи искалеченных жизней и выплеснувшее на берег невиданных до сей поры чудовищ – Джунд-аш-Шам, Талибан, Аль-Харамейн и многих других. И неважно, поклоняются они христианским святыням или мусульманским, потому что пища для них одна – человеческое мясо. И вот теперь волны религиозного фанатизма подступали к берегам Южной Европы.
