Я могла бы начать эту историю с красочного пролога, в котором совершается кровавое, жуткое преступление, но, честно говоря, преступление не было таким уж жутким… Кровавым – да, а насчет жуткого я бы поспорила. Нападение бурого махалая на одинокого путника или зазевавшегося пастуха хуже. А то, что произошло в заброшенных штольнях у Красной реки, так…непонятная странность. Да и не собираюсь я тут трепать почем зря, история у нас к детективам отношения не имеет. Ну, почти не имеет.
К чему клоню? К тому, что вечер будет долгим, рассказ пространным, виски не повредит. Могла бы предложить коктейль, но у нас не столица, разноцветную щегольскую дрянь не держим. За вином отправляйтесь к Тупице Фло, это в шестидесяти милях на юг от Синей Скалы. Кофе подаем до двенадцати к бекону. Пиво есть. Четыре сорта – на два больше, чем на соседней станции.
К слову о виски. Нашей героине слегка за сорок, и она его обожает. «Слегка за» – это на пять лет, чего она в силу душевного равновесия предпочитает не скрывать. Женщина самостоятельная, образованная, временами вспыльчивая, не чуждая плотских утех, разборчивая в связях. Короче говоря, история получится без юношеского максимализма и бурных романтических страстей в виде отчаянных ссор и не менее отчаянных примирений. Планов мести тоже от нее не ждем. Наша вдова на любую агрессию отвечает сразу и с любовью, у нее для этого армейский шокер на поясе, нож в сапоге и еще пара сюрпризов. О сюрпризах – в процессе.
Герой у нас красавчик, каких поискать, умен, суров, справедлив, спокоен, слов на ветер не бросает, цену себе и своим эмоциям знает, что, бывает, раздражает людей – не без этого. Зато терпеливый. С нашей вдовой терпения надо…Святую Матерь до белого каления доведет, паршивка.
Итак, что налить? Пиво или виски?
В которой я познакомлю вас с основными действующими лицами и поведаю немного предыстории.
Ульяна Павловна Вебер происхождением своим была обязана далекому немецкому предку, проживавшему на Земле в городке Байройт, что в Баварии. Предок сей со своими братьями процветал на поприще ткацкого ремесла и, как подсказывает нам сама фамилия, делал это не в первом поколении. Промышленная революция позволила семейному делу приобрести такой размах, что границы государств перестали что-либо значить для Веберов. Брачные узы соединили страны и империи. Далекую прабабушку тоже звали Ульяной, она была второй женой старшего из братьев, которую он взял вдовой с двумя детьми. Происхождение ее и детей так и осталось тайной, но в семье говаривали, будто бы она была замужней беглянкой и нарочно скрыла свое прошлое. Как бы то ни было, кровь пришла, смешалась, и вот, множество столетий спустя, женщина с тем же именем стояла на веранде своего дома и куталась в расписной шерстяной платок.
Горизонт окрасила тонкая рыжая полоска света. Ульяна оперлась плечом о резную стойку. Заезжие туристы, музыканты, звезды, блогеры, ведущие, многочисленный обслуживающий выступления персонал с удовольствием приобретали в ее лавке такие же платки, а еще старинные книги на немецком, голландские карты, вышитые полотенца, кружева ручной работы, столовое серебро и прочие очаровательные вещи, пропитанные дыханием времени. Если ты умеешь красиво нести свое наследие, то оно легко становится предметом подражания, а порой и новым писком моды. У Ульяны Павловны было это исключительное умение. В городке поговаривали, будто бы «алая вдова» способна обращать в золото все, к чему прикасается. Кроме мужчин, разумеется. С мужчинами складывалось иначе.
«Кровавая тварь» – так ее звали за глаза жены шахтеров, и у них на то были свои веские причины. Дело в том, что Ульяна Павловна была не только красавицей, очаровательной вдовой и владелицей знаменитого музыкального магазина, где едва ли не каждую неделю проходили сеты кумиров межпланетного масштаба, но и женщиной весьма темпераментной, нетерпеливой к нарушителям ее личного пространства.
Первый инцидент произошел около пяти лет назад, когда Ульяна только прибыла в Сан-Исидро с четырнадцатилетней дочерью. Она даже в купленный дом переселиться не успела, ее прямо в холле гостиницы опрокинул на лопатки местный дебошир и громила Чину Ван. Городские его звали просто Чичи. Репутация у Чичи была дурнее некуда, но поскольку он был сыном мэра и племянником шерифа, то людям приходилось с криминальным элементом мириться, а часто просто от него откупаться. Вот только Ульяне Павловне про исключительный статус Чичи никто сообщить не успел. Да и мало кто ожидал от невысокой стройной миловидной женщины сорока лет особой силы или прыти. Владелец гостиницы, само собой, из своей квартиры на первом этаже слышал, как веселый Чичи завалился с улицы и с гиканьем набросился на очередную жертву, но ничего предпринимать не стал. Сын мэра, в общем, только насиловал девчонок, совсем уж калечить их он не пытался. К чему навлекать на себя гнев местной власти?
Однако самой Ульяне Павловне внезапный сексуальный партнер по вкусу не пришелся. Со свойственным ей тренированным спокойствием она вынула из сапога двустороннее военное лезвие и чиркнула им по горлу нападавшего, а после, пока Чичи дергался в предсмертных конвульсиях и заливал холл гостиницы кровью, все с той же невозмутимостью вызвала наряд рейнджеров. Вот так жители Сан-Исидро получили сразу несколько интересных тем для обсуждения.
Во-первых, Ульяна Павловна относилась к числу женщин исключительных, тех самых, что по юности, в силу агрессии и склада ума, проходят отбор в стаю так называемых «шакалов». А шакал всегда остается шакалом, даже если стаю покинул. Связи, друзья и навыки – все при ней.
Во-вторых, явившийся на вызов наряд быстро установил родственные связи Чичи и учиненный этими связями на окраинном спутнике беспредел, из-за чего полетели головы, выговоры, и бесчисленные проверки всех и вся. К тому же, власть в городке поменялась радикально, путем появления заезжего мэра, со всем аппаратом в придачу, и не менее заезжего шерифа. Это только в мегаполисах на планетах или крупных станциях процветала демократия. С пограничными выселками у Союза диалог получался короткий: либо создаете романтичный образ рабочего класса, либо на центральной площади высаживаются спецподразделения.
В-третьих, темпераментная женщина так увлекла воображение местных мужчин, что шахтеры взялись нет-нет, да и проявлять интерес к Ульяне. Ну, а для храбрости, перед проявлением интереса, заливали стаканчик за шиворот, часто не один, что, сами понимаете, добром не кончалось. За первые пару месяцев жизни Ульяны на спутнике у шерифа в кутузке со сломанными носами проснулись трое, четвертого госпожа Вебер просто подстрелила за серенаду под своим окном. Да-да, музыкальные выступления лучше было тоже согласовывать с ней заранее. Дальше прецедентов не случалось, все всё уяснили, однако злым, ревнивым языкам больше было и не нужно.
